Заклятые враги (СИ) - "Владислава" - Страница 47

Эльм бросился в сторону, уклоняясь от грубого удара коротким кинжалом, а после подхватил оружие, свалившееся на пол, ударяя врага в горло.

Второй зашёл со спины, попытался обхватить парня руками, но тот вовремя ударил его локтём в солнечное сплетение, отбросил почти к спине. Послышался хруст костей.

- Умри, - едва слышно прошептала девушка, но магия не срабатывала.

Высшая и Воин.

Магия и Оружие.

Выбора не оставалось. И она с силой, невиданной для хрупких девичьих рук, вогнала нож в сердце разбойника.

Он в последний раз дёрнулся, пелена волшебства свалилась к ногам, а после захрипел и рухнул на землю. Всё закончилось. Осталось только двое.

Она и её спутник.

***

Эрла осела на пол пещеры, зажмурилась, стараясь в узком проходе не замечать ни единого трупа. Воздух пропах медью – кровь разлилась лужами, - но совсем скоро к ароматам примешается и легко отличимый трупный запах.

Конь наконец-то сумел сорваться с привязи, а после с величавой поступью, словно тут не было резни, направился к выходу. Эльм не стал проявлять брезгливость – им нужны были деньги, даже в горах.

Он отобрал и свой мешочек, и кошель с награбленным – у остальных не оказалось и гроша, кассой заведовал главарь, судя по всему.

Пятеро.

Он убил пятерых, и на руках Эрлы было всего двое, но девушке казалось, что наоборот. Она вспомнила шрамы – десять шрамов… За каждого раненного при сопротивлении? За каждого убитого?

Она не помнила, за что мать назначала цену, но на руках Марсана была кровь. Когда-то. Наверное.

Он тоже позеленел, но не подавал виду. С силой рванул её за руку, утаскивая из пещеры, заставил идти быстрее, легонько толкнул в спину, не дав ни единого шанса остановиться.

Принцессе казалось, что земля под ногами попросту тает. Её тошнило, но глупое желание спастись теперь уступило отвращению к самой себе. Кровь, казалось, стекала по пальцам, и она никак не могла убедить себя в том, что иначе просто не могла поступить.

Всё это было таким жутким, и девушка устала даже делать вид, что борется, не говоря уже о чём-то другом.

Она рухнула на траве, пытаясь оттереть от крови руки. Узкое ущелье наводнилось вороньём – они словно чувствовали, куда надо мчаться, и слетались в пещеру. Кровавые следы на руках смешивались с собственной алой жидкостью, что била из плеча – Эрла только неуверенно скосила взгляд, будто бы пытаясь убедить себя в том, что всё хорошо, но получилось как-то неважно.

- Пойдём, давай, - Эльм дёрнул её за руку. Рядом заржал чужой конь – вероятно, главаря шайки.

Марсан потянул его за поводья, за собой, ткнул какой-то хворостиной и родного, и процессия медленно потянулась по узкой горной дороге. Дождей уже не было, можно пройти спокойно – почти, - вот только девушке казалось, что она не ступит и шагу.

Он силком усадил её в седло, запрыгнул и сам, а после пришпорил своего коня. Её собственный помчался вперёд уже чисто автоматически, будто по приказу, и Эрла не шевелилась, не пыталась удержать его на особо опасных поворотах.

Они бежали. Бежали позорно, довольно быстро, потому что всякое может быть, потому что в шайке всегда куда больше, чем семеро – может, их двадцать?

…Эрла буквально выпала из седла на ходу. Она не помнила, когда они успели остановиться, но, так или иначе, Эльм не стал настаивать на том, чтобы ехать дальше, а ссадил её на землю, поддерживая за талию, а после устроился у противоположной стены, с таким же хмурым взором, как и прежде. Равнодушие и ненависть в одинаковой степени озарили его лицо, оставив след чего-то ещё, какого-то глупого упрямства.

Зелёные глаза зло прищурились, словно Эльм высматривал какую-то жертву, а после он рванул бутыль, привязанную к седлу того коня, на котором прискакал разбойник.

Его жертва.

Он откупорил её привычным быстрым движением, а после принялся пить – большими глотками, не чувствуя вкуса, и Эрла даже не знала, что это такое. Обычно так пьют воду – когда только-только пришли с долгой дороги и мечтают просто промочить горло.

Она неуверенно протянула руку, будто бы желая попробовать, но Эльм коротко презрительно фыркнул. Это не было отказом – тонкие девичьи пальцы сжались вокруг горла, и она даже сделала несколько таких же глотков, но после закашлялась.

Спиртное.

Она даже не поняла, что именно – перед глазами моментально поплыло, и девушка закашлялась не от болезни, а от того, что умудрилась обжечь горло. Эльм презрительно ухмыльнулся, бутыль вернул на место, а после подсел поближе.

Костёр они не разводили. Это была всего лишь маленькая полянка среди горных дорог, где лошади остановились пожевать траву, а остальное их мало волновало. Спать тут тоже казалось невозможным, но Эрла не знала, сколько времени она провела в седле.

- Тепличное растение, - презрительно выдавил Эльм, пьяно поглаживая её по спине. Эрла громко всхлипнула.

- Тебе легко… - прошипела она, закусывая губу. – Я никогда… Никогда не… - она задохнулась. – Не убивала.

Чужие руки кольцом сошлись вокруг талии. Он выпил куда больше, но пробрало его так же, как и её. Постепенно всё кругами шло перед глазами.

Он – убивал. Эрла об этом знала; но он убивал в бою, может быть, неравном, но всё же. Это другое.

Может быть, и лично тоже. Глаза Эльма, колючие и злые, даже не смягчились от выпитого; казалось, перед ним тоже рваными рядами вставали трупы. Воспоминания постепенно ускользали, и она предпочитала не видеть того, что показывало его сознание.

Она устало провела пальцами по виднеющемуся шраму, что пересекал его грудь. И даже не знала, кто его оставил.

Убийца или жертва.

…Эрла прежде видела смерти. Не только во время публичных казней, там оно казалось чем-то обыденным, по крайней мере, отчасти правильным. Но она видела, когда человек убивал, потому что был загнан в угол.

На них тогда напали. Эрле казалось, что ей было лет двенадцать, может, чуть меньше, но тогда ещё Рэй точно был с ними. Мать куда-то удалилась, а после отец не раз говорил, что, может быть, проклятых убийц подослала и она – но к своей единственной принцессе…

Эрлу, впрочем, никто не тронул. Её отмели в сторону, явно собираясь убить тех, кто мешал. Она подозревала, что так просто пытались подставить бабушку или маму; маму, потому что бабушка любила Рэя больше всех на свете и не посмела бы отдать приказ даже ранить его.

И они понятия не имели, на что способен король Дарнаэл.

Он выстрелил ровно три раза – столько было противников. Быстро, методично, никто даже не понял, откуда в руках мужчины появилось оружие.

Короля убить было не так просто. Он уже воевал, но впервые в жизни, наверное, кто-то так нагло, без честной битвы, пытался перерезать ему и его детям горло.

Три выстрела. В голову. Три трупа. Три мёртвых разбойника, её собственный крик, потемневшие синие глаза отца.

Брат, у которого впервые в жизни магия сорвалась с цепи – а его ведь убеждали, что он не умеет колдовать.

Тогда они превратились в зелёные статуи. Так быстро, так мгновенно, словно Шэйран проделывал подобное тысячи раз.

Отец запретил говорить матери. Почему – никто не знал, но Эрла умудрилась как-то быстро справиться с тем. Да, она видела трупы. Но она никогда не создавала их собственными руками.

Эльм, вопреки тому, что жилось ему не особо легко, кажется, тоже

Пьяный дурман начинал разбирать. Она тихо фыркнула, пробормотала себе что-то под нос, потянулась к мужчине, устраиваясь поудобнее в его объятиях, и слёзы потекли по лицу сами по себе, не повинуясь здравому смыслу. Горло сжимало от странного ожога, и поцелуй случился уж совсем бессмысленно, на фоне глупого нетрезвого шала. Она не брала в рот ничего крепче вина, а теперь горе загорелось в душе, выжигалось насквозь одним только касанием.

Нельзя было так злоупотреблять алкоголем.

Она всхлипнула и провалилась то ли в жаркий и ненужный сон, то ли в какое-то подобие страсти.

***

Открывать глаза было почти страшно. Она вчера натворила лишнего – и та попытка заглушить горе алкоголем тоже была далеко не идеальным примером поведения принцессы. Так или иначе, Эрла поймала себя на глупой мысли, что рано или поздно её ждёт возмездие за грехи – и оно явно пришло, даже если прошлое затянуло сплошной завесой забвения.