Воскресное утро. Книга вторая (СИ) - Алексеев Михаил Николаевич - Страница 20

Сергей примчался на позиции с резервным взводом пехоты на броне, когда уже изрядно поредевшие расчеты пушкарей, развернув стволы гаубиц на прямую наводку, отбивались от наступающих немцев. Смирнов, сбросив пехоту, атаковал противника. Вслед ему выскочили две оставшихся «сушки». Первым же выстрелом его наводчик зажег штурмовое орудие. «Сушки» с коротких остановок били осколочными по пехоте, заставив ее остановиться и залечь. Артиллеристы, почувствовав помощь, ударили по бронетехнике и просто развалили две немецких самоходки. Немцы дрогнули, и тридцатьчетверка Смирнова возглавила контратаку

Через два часа после этой контратаки к городку подошли передовые подразделения дивизии, и война для передового отряда на какое — то время закончилась. Но гвардии старший лейтенант Смирнов этого не видел. Он, обожженный и контуженный, со множественными осколочными ранениями, лежал без сознания в палатке батальонного медпункта в ожидании эвакуации в госпиталь. Последнее, что он отрывочно помнил, — это убегающая немецкая пехота, пятящиеся немецкие самоходки, потом удар, как молотом, по броне и темнота. Еще короткий миг — он задыхается от дыма горящего танка, тянется рукой к люку, открывая его, но сил подняться уже нет. Он смотрит в голубое небо в люке и чувствует, как вдруг постепенно перестает слышать все вокруг, как будто кто-то невидимый крутит ручку регулировки звука. И вслед за этим сереет небо и пропадают краски, все становится черно — белым. И лицо пехотинца в каске, появившегося в проеме люка и что-то кричащего, тоже черно — белое. И тот, невидимый, кто только что выключил звук, теперь крутит настройку изображения, и все вокруг начинает темнеть. Последнее, что еще увидел Сергей, — это тянущиеся к нему руки пехотинца. И все. Чернота.

Потом ему расскажут, что по его танку прямой наводкой выстрелила «ахт-ахт». Она успела выстрелить всего лишь раз, но попала. Второй выстрел зенитке не дали сделать артиллеристы, попросту перевернув её близким взрывом осколочно-фугасного 122мм снаряда.

Пехота успела вытащить его и наводчика, механик — водитель успел покинуть машину самостоятельно, а вот молоденький белобрысый радист и заряжающий не успели. Или не смогли. Секунд через сорок после попадания снаряда от пожара в танке взорвался боезапас, подкинув башню метров на двадцать вверх. Но его и наводчика уже тащили прочь от горящей машины.

28 января 1942 года. Москва. Кремль.

В 18 часов в кабинете Сталина началось совещание по итогам советского наступления в Белоруссии и Прибалтике. Присутствовали члены ГКО, начальник Генштаба генерал — лейтенант Василевский, командующие Фронтами.

Докладывал Василевский. В докладе были изложены цели и задачи операций, диспозиция наших и немецких войск, подготовительные мероприятия, ход и результаты сражений. Верховный молча стоял у окна, глядя на заснеженный Кремль. Зима такая же, как и в той истории. Тогда Красная Армия только сумела отбросить врага от столицы.

А сейчас иначе — враг стоит в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Москве ничто не угрожает. Не понадобилась и тотальная эвакуация промышленности на Урал с европейской части СССР. На заводах не потеряно ни одного часа рабочего времени, и они исправно выпускают все необходимое для фронта, для Победы.

Обошлись в этой истории без ополченческих дивизий — и это тоже было большим плюсом. Не сгинули в полях Подмосковья и под Ленинградом десятки тысяч рабочих, служащих, инженеров и ученых. Солдаты из них по большей части были никакие, а вот на своих местах они приносили значительную пользу стране. Потери кадровой армии были, конечно, большие, но Сталин знал, что они не шли ни в какое сравнение с потерями в ТОЙ истории. И пока Красной Армии хватало подкреплений за счет ресурсов внутренних округов, которые не покладая рук готовили из мобилизованных возрастов грамотных и умелых солдат. Все это в целом позволило промышленности освоить и уже начать производство оружия потомков. Ижевский оружейный завод готовился перейти на производство автоматов и ручных пулеметов Калашникова. Тульский уже выпускал пулеметы РП-46 и выпускал карабины СКС, осваивал снайперские винтовки СВД. Два патронных завода перешли на выпуск промежуточного патрона. Постепенно на этот патрон перейдет большинство патронных заводов СССР. Кировский завод смог выпустить первые экземпляры Т-44. И сейчас эти первенцы бороздят просторы танкового полигона Кировского завода, проверяя на соответствие техзаданию прочность ходовой части и моторесурс двигателя и трансмиссии. При выходе конвейера на план, завод будет выдавать до 60 танков в неделю. И к весне можно будет заменить Т-34 Особого Корпуса на новенькие Т-44. Возможно, этот танк станет тем, чем стал Т-34-85 в той истории.

Не хватало мощностей для производства БМП и БТР. Делали их практически штучно. Главная проблема была в двигателе для БМП

Д-30 освоили, но не стали менять в производстве М-30. Д-30 была явно лучше, но пока шло формирование новых частей, решили не снижать объемы выпускаемых гаубиц. Д-30 тоже сделали малой серией для Особого Корпуса. Сложно было с освоением «Гвоздики» и «Акации», но зато под влиянием «Градов» значительно увеличили свои возможности нынешние «Катюши». Пришлось закупить крупную партию полноприводных грузовиков в США и на их базе монтировать пусковые установки гвардейских минометов. И не только. «Студебеккеры» очень понравились в войсках, и заказ на закупку за океаном автотехники увеличили. Осваивались и боеприпасы. Попроще было со снарядами и бомбами, сложнее — с ракетным оружием.

В войска пошли радиолокационные станции. Их начали устанавливать и на корабли флотов, которые сейчас были заняты их освоением. Одновременно проводится модернизация действующих подводных лодок. Принята на вооружение новая торпеда, позволяющая советскому ВМФ первому в мире бороться с подводными лодками на глубине. Правда, тут сложностей было больше: пришлось создавать новейшую отрасль — производство радиоэлектронных приборов на новой элементной базе. А вот для этого пришлось осваивать производство этих новых элементов. Но! Глаза боятся — руки делают! Освоение новой элементной базы двинет всю науку и промышленность СССР на новый уровень, поэтому эта отрасль становится приоритетной наравне ядерной физикой, ракетной и реактивной отраслями.

Кузнецов занимается двигателем самолета АН-22. Ивченко — АН-12.

Рассматривается в перспективе вариант установки таких двигателей на транспортные самолеты и бомбардировщики ВВС. Вес этих двигателей незначительно превосходит используемые сейчас поршневые, как минимум в два раза мощнее их. Но проблем в этом вопросе очень много. И у Климова есть все шансы их обогнать. На стенде уже испытывается аналог двигателя ВК-1. Климов не отходит от своего детища ни на шаг. Пока не все получается, но уже отдельные элементы в качестве запасных частей поступают для использования на действующих реактивных самолетах. И пока особых нареканий нет. Но это тоже штучное производство.

А вот Люлька немного обижен сам на себя тем, что в свое время бросил заниматься подобным проектом реактивного двигателя, находясь на верном пути. Как сказал Берия, «Архипу снится двигатель МиГ-23». Рановато. Сейчас война, и нужно исходить из требований сегодняшнего и максимум завтрашнего дня. Не хватит ресурсов на два таких серьезных проекта. Пусть поработает над этим не менее важным вопросом. В группе Климова вообще собрали всех, кто в дальнейшем выдаст результат именно в этом направлении. Будет правильным поручить ему оказание помощи Климову в разработке технологии производства двигателя ВК-1.

Камов и Миль радуют. Пользуясь тем, что в первых вертолетах устанавливались в качестве силовой установки поршневые двигатели, они уже вышли на уровень испытаний своих «первенцев» — МИ-1 и КА-18. Двигателем вертолета Миля был доработанный Швецовым освоенный М-62. А Камов использовал двигатель с самолета Як-12. Ивченко понадобилось доработать их под требования вертолетов. Сталин пока именовал эти машины терминами летчиков и инженеров из будущего. Как назовут свои машины конструкторы — их дело. Главное, чтобы летали, и хорошо летали. Тем более начали они не на пустом месте. И скоро эти вертолеты пойдут в массовое производство. Но не они являются экзаменом на зрелость конструкторов, осваивающих новую отрасль воздухоплавания! Это всего лишь курсовые работы. МИ-1 и КА-18 нужны как учебное пособие для всей отрасли и будущих пилотов. Экзамен — это МИ-4 и КА-26. Эти мощные машины нужны и Красной Армии, и народному хозяйству. Огромную помощь оказывают конструкторам летчики вертолетов с аэродрома «Двоевка». Они же и поднимут первые советские вертолеты в этом времени в небо.