Младший граф. Трилогия (СИ) - Тихера Родривар - Страница 65

«Слава Малакора» — так именовали поднятый нами «Центурион», и крейсер «Огнепоклонник» — впрочем, насчет правильного названия «Интердиктора» мы были не столь уверены: похоже, кораблю пару раз, за его карьеру, меняли имя. — Так вот: и тот, и другой корабль были выведены из строя множественными прямыми попаданиями зарядов ионных пушек. Понятно, уже после того, как схлопнулись, от ударов вражеского оружия, их дефлекторные щиты. Только в «Славу Малакора» потом — или одновременно — прилетело еще несколько выстрелов турболазеров или протонных торпед, а «Огнепоклонника» так отделать не успели. Соответственно, с полностью вырубленными энергосистемами и вышедшей из строя электроникой, оба корабля — как только перестали работать их репульсоры — камнем рухнули с невысокой орбиты прямо вниз, на поверхность планеты. Активированные дроиды, составлявшие часть вахты обоих экипажей, были выведены из строя теми же ионными импульсами, что и сами корабли. А живые члены команды ничего предпринять попросту не успели — мгновенные запредельные перегрузки, возникшие от удара даже об относительно «мягкую» водную поверхность, сразу убили на борту кораблей все живое. Судя по найденным на мостиках кораблей нескольким световым мечам, там были и форсъюзеры — но в этой ситуации, Сила им не помогла. Почему оба этих корабля не сгнили в просоленной воде гатариэккского океана, я понял, едва сравнив их в Силе с другими находками: даже спустя тысячелетия после постройки и гибели, от них так и перло Силой — вернее, самой настоящей Тьмой. Причем, как мне сразу показалось, Тьмой какой-то абсолютно чуждой и запредельной — так и просилось слово: «нездешней». Не то, чтобы это было неприятно — скорее, необычно и странно — но подумалось, что летать на таком корабле постоянно я бы все же добровольно не стал. Древние творения таинственной Звездной Кузницы несли печать ее горнила до сих пор, успешно сопротивляясь и потоку времени, и невзгодам окружающего мира.

Но истинную драгоценность, для нас с Фальином, представляли не сами чудом сохранившиеся корабли — и даже не содержимое их трюмов. А там были и ситхские перехватчики — пару из которых, кстати, я и презентовал потом Райту Сиенару. И наземная боевая техника — в том числе и представляющая несомненный интерес для армии, вроде шагоходов-бронетранспортеров типа «Манка», или боевых дроидов огневой поддержки от компании «Цзерка», что она делала, в свое время, по заказу Ревана. И десантно-штурмовые шаттлы-дроидоносцы «КТ-400» — и еще многое другое. Нет, истинная ценность наших находок заключалась в резервных, не находившихся в активированном состоянии в момент боя — и потому полностью уцелевших, не потеряв своего содержимого! — электронных хранилищах информации. Корабельные формуляры вместе с правилами эксплуатации; копии записей журналов технического обслуживания и регламентных работ, ведомости и акты приемки после работ ремонтно-восстановительных — а оба корабля оказались ветеранами многих битв — наконец, специально для будущих ремонтников с обычных верфей, на случай новых повреждений и неизбежного ремонта, полный набор спецификаций и технологических карт. Причем, не только на сами корабли, но даже и на ту вспомогательную и боевую технику, которую они несли на борту. С указанием того, чем и чего можно — и чего категорически не рекомендуется — заменить, в случае нужды, при ремонтных работах. Сладкий сон халявщика-кораблестроителя, вдруг ставший явью…

Вот так спишь, видишь хорошие сны… и вдруг тебя раз, и фейсом об тэйбл! — Не знаю, вернее — мое сознание не помнит, что такое эти «фейс» и «тэйбл» в натуре, но судя по чужим воспоминаниям, должно быть наверняка что-то очень болезненное и обидное. Помедитировав на высоко и быстро летающую боевую мелочь, вернемся теперь к низкой прозе жизни и ее текущим проблемам. Ну да, реальность к радости и неге как то не располагает: прямо по Людендорфу — насчет стратегии, сравнительно с тактической и оперативной обстановкой на фронтах. Если с дроидами-файтерами у меня все в порядке, и с пилотируемыми истребителями и бомбардировщиками, не смотря на отдельные проблемы тоже, в общем-то, все более или менее благополучно, — как и с другими малыми судами. — То вот с крупными кораблями у меня самого, да и у КНС вообще, намечается конкретная такая выпуклая нижняя часть спины, именуемая в просторечии словом, начинающимся на букву «жэ».

Начать с того, что, не смотря на докладные записки, которыми я бомбардировал дядин клуб по интересам, который впоследствии стал именоваться Советом Сепаратистов, никаких серьезных мер по переводу кораблестроительной промышленности КНС на военные рельсы до начала войны так и не воспоследовало. Нет, свободный обмен лицензиями и разного рода «ленд-лизовские» проекты начали работать еще до начала войны, но вот где, как и что строить — неожиданно оказалось не так-то просто решить. Отчасти в происшедшем сыграло роль и то, что выбор верфей в галактике, бравшихся за любой заказ, оказался просто огромен. Причем, особой щепетильностью в этом деле никто не страдал — ради больших сумм, особенно с учетом конкуренции, производители готовы были на многое — если считали, что для них все это будет без дурных последствий. — Даже на возможное нарушение республиканских законов. И многие планетарные системы, из тех, где эти верфи находились, вообще заявляли о своей нейтральной позиции и неучастии в конфликте между Республикой и Сепаратистами. Да что там говорить, я сам, в виду не полной готовности, перед началом боевых действий, строящихся своих верфей на Кар Шиане, Раксус Прайм и Малевейне — и идущей полным ходом реконструкции тех, что были на Клариве — вынужден был передать для реализации часть намеченных к реализации проектов на сторону. Тому же Куату, который за хорошие деньги закрыл на личности заказчиков глаза и не задавал неудобных вопросов, я полностью, вместе со всей разработанной техдокументацией, передал заказы на модифицированные дестроеры и фрегаты проекта «Саваоф». Тем более, что и сами изначальные разработки имели куатское происхождение. «Штормовой Флот», так в деловой переписке между нами была обозначена эта программа. До начала войны было построено более пяти сотен дестроеров, и еще сотни три фрегатов — пока, с началом военных действий, Республика мгновенно не перекрыла мне кислород. — И все равно, это оказалось больше, чем дали кораблей все вышеназванные мои верфи, вместе взятые! Нет, несмотря на мои фиговые отношения с Республикой, Куат с Куата оказался честным парнем: он не кинул меня с деньгами, и быстро, без волокиты, позволил забрать то, что уже успел для меня понастроить — но от дальнейшего сотрудничества в любой форме наотрез отказался. Причем, даже не столько из-за республиканского запрета, сколько из-за старых художеств наших союзничков по КНС: еще формально извинился за разрыв контракта, посетовав, что лично против меня де ничего не имеет — но дальше не хотел продавать мне даже обыкновенные гайки. Это бы еще полбеды, но какая-то скотина навела на эти корабли — не укомплектованные толком экипажем, с одними перегоночными командами — группу диверсантов-джедаев, которые, устроив саботаж навигационных систем, загнали весь этот флот в астероидные поля и газопылевые туманности возле системы Сипар. Черт, знамо бы такое дело, лучше презентовал бы кораблики Пасселу Ардженте — до Бомис-Кури то они долетели тогда вполне благополучно — а уж за куриварами бы потом не заржавело, причем, во всех смыслах. Впрочем, этот мой облом, по сравнению с тем, что случилось у Конфедерации в системе Форост, кажется всего лишь стенаниями человека, потерявшего десятку — когда у другого украли миллион. На мои потерянные несколько сот корабликов Совет просто махнул рукой, без жалости молча списав их в убыток, когда выяснилось, что пробить блокаду Форостских верфей, которую осуществлял флот республиканцев, КНС в ближайшее время не удастся, от слова «совсем».

Да, боевые корабли типа «Оплот», на которые так рассчитывала Конфедерация, что называется — не взлетели. Как и мой «Штормовой флот»: там пропали не только сами корабли, но и вся техдокументация по ним — даже на подконтрольных мне верфях, теперь пытаться восстановить их производство, смысла нет. Кроме того, Республика смогла полностью парализовать работу подконтрольных КНС огромных верфей в системе Слуис-Ван — поток кораблей, который поступал оттуда в формируемый КНС военный флот, тоже стремительно иссяк. Вторым, лично для меня, ударом стали постоянные задержки и неудачи с проектом собственного тяжелого крейсера. Желание сэкономить в работе время, воспользовавшись остатками техдокументации на старый корабль времен Ревана, найденные в архивах, ни к чему хорошему не привело — истину о том, что скупой платит дважды, мы с Фальином Дьером сполна почувствовали на собственных шкурах. Если бы не находки на Гатариэкке, этот проект был бы, наверное, самым болезненным моим провалом. — Учитывая другой, еще довоенный, облом с попыткой купить на Рендилли «за казенные деньги КНС» лицензию на их «Дредноут». А тут, не было ни гроша — да вдруг алтын! Не придется мне теперь, как всем, утешаться постройкой «Щедрых», пытаясь заткнуть ими потом любые дыры во флотском штатном расписании. Кстати, именно «Щедрые» составляли пока львиную долю продукции верфей Гатариэкка — единственных у меня, что работали на полную мощность. — Хотя, пользуясь благоприятной конъюнктурой, процесс расширения производственных мощностей я затеял и там — заложив пару гигантских сборочных эллингов, в которых могли строиться корабли любых разумных размеров. Гатариэкк был единственным местом, находящимся под моим контролем — кроме Лианны, — в котором могли строить корабли основных классов уже не сотнями, а тысячами штук в год, в начале войны. — Да, за первый год войны он и дал кораблей больше, чем Как Шиан и Раксус Прайм с Кларивом вместе взятые. Впрочем, те скоро его догнали, и даже перегнали, кое в чем.