Черное пламя над Степью (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич - Страница 41

С этой палкой меня не тронет никто, и орки позволят мне высказать свою претензию правителю. Я убью Кнуга ан Грама по прозвищу Жестокий, и обвинения с меня будут сняты. Репутация восстановится, и я смогу поговорить с Гроном. Все просто... Если бы не сто миллионов ХП у моего соперника, этот самый суд стал бы легкой прогулкой. Но отказаться нельзя! На кону моя честь и судьба орков. Каган бы не оценил, да и я не отступил бы, будь у этого Кнуга даже миллиард ХП.

Портал открылся всего в сотне метров от города. Я пожал плечами и направил кабана к ближайшим воротам. Со стороны я, наверное, напоминал какого-то прокаженного. Негромко постукивали косточки на ветке, болтались на ветру разноцветные висюльки, шумно дышал кабан, наблюдая вокруг такое количество красных ников. Все встреченные орки расступались. В глазах одних читалось любопытство, у других – молчаливое одобрение, и лишь некоторые смотрели с неприязнью и вызовом. Плевать мне на них на всех, а тут ещё это настроение... Что греха таить, я очень рассчитывал на помощь жены. Ведь тогда, может быть, и не пришлось бы убивать этого Кнуга, который, по сути, нормальный парень. Недалекий только, жаль, но тут уж ничего не попишешь. Да и в предстоящей битве с Виллом тоже неизвестно, как карты легли бы, выступи на стороне орков целый Великий демон Преисподней, у которого к Виллу есть небольшой должок. И даже не это главное... Я просто жутко по ней соскучился... А теперь даже и не поговорить. Ладно, в сторону лирику! Я придержал Мрака перед преградившей мне ворота стражей и, чуть выпятив нижнюю челюсть, громко произнёс:

– Я, Князь Крейда Криан, пришёл к вам за головой Кнуга ан Грама. Он оскорбил меня, назвав слугой Дважды Проклятого! Я требую, чтобы боги рассудили нас на арене крови! Я в своём праве, и моя истинная кровь требует смыть оскорбление! Я сказал!

Внешне Мелитар был заметно уменьшенной копией Каргалара. Цвет и форма стен, ширина рва... Тут даже виноградники так же росли в пригороде. А вот высотой и размерами стен столица Кровавого Копья заметно уступала Каргалару. Впрочем, мне сейчас было совсем не до разглядывания городских красот.

– Я услышал тебя, Князь Крейда Криан, и немедленно доложу правителю, – хмуро кивнул командир городской стражи. – Но тебе придётся подождать. – Он подозвал одного из своих подчиненных, что-то ему сказал, проводил взглядом и замер в той же позе, скрестив на груди свои могучие руки.

Так мы и стояли: я смотрел на него и десяток рубак за его спиной, он – на меня. Вскоре к воротам прибыл какой-то совсем уж огромный орк с десятком закованных в мифрил воинов. Прибывшего звали Рдаугар и, судя по надписи над головой, он был исполнителем божьего суда. Меня проводили к круглому котловану, заставили спешиться и попросили подождать. Дорогу я не запоминал, мне было по фигу, куда меня вели. Да и не все ли равно, где драться? Если нужно, я потом прогуляюсь по городу и рассмотрю все его красоты. Если, конечно, захочу. А сейчас нужно просто убить одного зарвавшегося идиота. А сто миллионов у него ХП или двести – мне наплевать, там уж эти боги сами пусть решат.

Мрака я от греха подальше отпустил: не будет мой свинёнок вот так просто смотреть, как убивают его хозяина – и, от нечего делать, оглядел арену, на которой предстояло драться.

Цилиндрическая выемка диаметром около полусотни метров имела два спуска и была примерно сорокаметровой глубины. Над ее краем тянулся навес из переплетенных заострённых крючьев.  Защита, надо так понимать, от особо предприимчивых магов: чтобы не вздумали вдруг выпрыгнуть. Дно покрыто ослепительно белым песком, а в центре семиметровая статуя полуобнаженной орчанки с двумя разведенными в стороны клинками. Вообще, Суд богов тут запрашивали нечасто, потому как, со слов Рхана, погибший никогда не отправится в чертоги Каэллы. Логично… Что делать лжецу за пиршественным столом покровительницы?

Поэтому местные, если и выясняли между собой отношения, то не тут, а на совершенно других площадках.

Три ряда трибун заполнялись с поразительной быстротой.  Ни одного ребёнка я не увидел, все с виду матерые мужчины, да и женщины им под стать. Мне указали место возле одного из спусков, как раз напротив трибуны для старейшин. Я молча стоял в окружении четырех рубак трехсотых уровней и ждал начала представления. Меня никто не трогал, ни о чем со мной не заговаривал – ну и ладно. Скажут, когда придёт время. Я даже не предполагал, как всё тут должно происходить. Минут пять все выглядело чинно: орки шумели, косились в мою сторону, разносчики таскали еду, как вдруг все затихло. На трибуне вместе со старейшинами появился конунг. Вождей тут зовут еще и так.

Размерами Грон лишь немного уступал Рхану. Легкая шерстяная безрукавка, ожерелье из очень крупных клыков и хмурый взгляд… Взгляд привыкшего повелевать тысячами жизней. Одновременно со всей этой процессией, к другому спуску, в сопровождении четырех громил, вышел Кнуг ан Грам, и я на всякий случай сразу попытался оценить своего противника: открытый шлем со стрелкой на переносье, кольчуга с наборным ламелляром, в руках копье и щит, на поясе широкий короткий меч. Всё из адамантита, да и по фигу. Хреново только, что он с копьем, но как-нибудь да разберусь.

Тишина висела примерно с минуту. Замерли даже разносчики пищи, когда Грон поднялся с места, явив миру свое гигантское телосложение, и медленно, разделяя слова, произнес:

– Ты убил моих людей, князь! И теперь пришел требовать справедливости?

Голос Грона звучал словно из глубокого ущелья. На трибунах все замерли и, казалось, перестали даже дышать.

– И ты рассчитываешь на милость наших богов?!

Всё, это действо меня реально достало. Я шагнул вперед и проорал:

– Я убил отрекшихся, вождь! Предателей! А твой побратим не захотел меня выслушать. Он оскорбил меня, но ни один урод в этом мире не может обвинить меня в том, что я служу Проклятому. За те оскорбления, что он мне нанес, он заплатит кровью. Я сказал!

- Он врет! – бросив взгляд на меня, тоже проорал Кнуг. – Ты сам знаешь, что мы не нашли тому никаких подтверждений. Но хорошо, что он пришел сам. Я намотаю его кишки на свое копье, и убитые воины порадуются в Чертогах Каэллы.

Грон некоторое время молчал, а потом кивнул на арену:

– Ну что ж, не будем затягивать! Выходите на арену, и да свершится справедливость!

Странно все это – говорить о справедливости, если в мире реально существует такая богиня и можно буквально спросить у нее. Но тут тоже не все так просто. Те двое не были посвящены в сан, и, фактически, Кнуг прав. Вот только с моей репутацией я никому тут ничего не объясню. Не поверят. Всем по фигу, и в любом случае придется драться. По-другому мне своей правоты не доказать. Боялся ли я предстоящей схватки с НПС четырехсотого уровня с его сотней миллионов очков здоровья? Наверное… да вот только после неудавшейся попытки освобождения Литы мне было как-то фиолетово. Да и вариантов мне других никто не предложил.

– Ты не можешь пользоваться свитками заклинаний, маг, – напутствовал меня Рдаугар. – Только то, что сможешь сотворить сам. Мы проверили, но все же. Любое запрещенное заклятие – и ты умрешь. Арена не принимает лжецов.

– Да, конечно, – кивнул я и сполз по мелкому песку на арену.

Щит, шлем, ламелляр… После команды судьи Кнуг резко пошел в атаку, пытаясь достать меня копьем. Я отбил его в сторону и попытался ответить. Без толку: попробуй достать копейщика, уже завершившего свою атаку. Мы некоторое время кружили. Он не давал мне приблизиться и атаковал резкими выпадами копья. Я блокировал и уходил в сторону. Все попытки сорвать дистанцию он успешно пресекал, одновременно пытаясь нанести мне удар по ногам. Нахлынувшая ярость поначалу только мешала мне вести этот бой, но… В какой-то момент вдруг стало невыносимо жарко, в голове зазвучала какая-то нелепая музыка, и я вдруг понял, что превосхожу своего оппонента в скорости. Во мне проснулся «Мечник», которым одарил меня Транг? Плевать! На трибунах гробовая тишина, только хруст песка под сапогами, удары металла о металл и рев атакующего орка. Радовало то, что и ему, несмотря на какую-то безумную подвижность, тоже не удавалось меня достать. Минуты три Кнуг кружил по площадке, периодически отгоняя меня резкими выпадами копья, пока, наконец, один из таких ударов не достиг цели. Резкая боль пронзила правое плечо, на песок потекли красные капли. От ярости стало трудно дышать. Мой ответный выпад орк легко отбил щитом, подшагнул, развивая успех, но в следующую секунду я Шагом сквозь Тьму ушел ему за спину. Кнуг резко обернулся, пытаясь блокировать удар, но не успел, и мой меч со скрежетом ударил его в незащищенный бок. Крит! Почти всё ХП вдруг слетает с него одномоментно! Харт! Как такое возможно? Камень в навершии моего меча пылает ярко-оранжевым огнем. Это из-за него? Камень в рукояти настолько увеличил урон?