Октябрь, который ноябрь (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 52

Столовая располагалась в бывшей трапезной института: низкий широченный зал с длиннющими столами. Выяснилось, что вчерашние щи уже кончились, нынешние только варятся, зато каша выдается щедро-мясная, чая можно брать по две кружки, на одноногий пролетариат талоны выделяются из резерва, а с неопределенных бесталонных сочувствующих посетителей берут по рублю, что по-божески. Усталая раздатчица бабахнула в миски каши с говядиной. Андрей-Лев с сомнением глянул на лежащие в общей корзинке жирные ложки, достал карманный нож со встроенной вилкой. Гаолян только усмехнулся - смелый человек, но со своими щепетильными завихрениями. Хотя оно и верно - рука у инженера твердая, душа насквозь революционная, непримиримая, но брюхо от сознательности малость отстает, имеет интеллигентскую слабость.

Завтракая, слушали бурные разговоры вокруг - по всему выходило, сегодня все и решится - настрой у народа злой, веселый.

- Такие дела, а мы ходим со своим... Не вовремя, - пробурчал Гаолян, дожевывая горбушку. - Пойдем-ка в мастерскую, Андрюха. Что-то на душе нехорошо. Может, приказ какой срочный. В общем, завтра разбираться будем.

Инженер только вздохнул. Двинулись к двери и тут Гаолян столкнулся со знакомым.

- Кондратьич, ты?! А чего здесь? - изумился красногвардеец с вислыми усами.

- Что ж, только вам по штабам таскаться? - поморщился Филимон.

- Да я не о том. Дома-то у тебя... Или не слыхал?

- Что дома?! - Гаолян ухватил знакомца за ремень с подсумками.

- Не перекидывай, - с трудом устоял на ногах рабочий. - Жива, вроде, твоя Глашка. Напали ночью, стрельба была, но жива. В больницу снесли. Кто, чего напал - бес его знает. Я думал, тебе уж передали.

Гаолян молча рванул к выходу.

На деревяшке особо не разбегаешься, догнали в коридоре.

- Щас какой транспорт найдем, раз такое дело, - успокаивал красногвардеец.

- Известить не могли?! Товарищи называются...

- Да как тебя найдешь? Не ори, народ спит.

Вдоль стены действительно густо лежали накрывшиеся шинелями и пальто люди, рядом стояли составленные в козлах винтовки. Ну, солдата ором не разбудишь...

Гаоляна подсадили в огромный как вагон грузовик, наполненный пачками листовок. Инженер крикнул, что в мастерской будет ждать, если что нужно и вообще...

Грузовик заревел двигателем, тяжко, по-бычьи покатил к воротам, с трудом разминулись с пыхтящим броневиком, тут навстречу выскочила светлая легковая машина, впритирку, каким-то чудом ввинтилась между моторными громадами.

- Вот шальной! - заругался шофер грузовика. - Колька-дурень, туда-сюда гоняет как бешеный, доверили сопле мотор...

- Ты меня до больнички-Ушаковки довези, - тихо сказал Гаолян.

Водитель покосился:

- Не бойсь, папаша, тебя первым делом подбросим. Все одно, считай, по дороге...

* * *

Смольный институт, далее везде.

32 часа до часа Х.

- Колька, разобьешь, дурак! - завопила Катрин, глупо зажмуриваясь.

- У меня расчет верный, - усмехнулся юный самоубийца, закладывая крутой вираж.

Видимо, пока была не судьба броню таранить - проскочили мимо угловатого "Остина", впереди здание Смольного невыносимо слепило огнями.

- Братец, ты, бога ради, поосторожнее, - взмолился с заднего сиденья обретший голос штабс-капитан.

- Что вы волнуетесь, у меня глаз точный, - заверил гаденыш-водитель.

- Николай, в такие дни изображать Шумахера - не уважать ответственность исторического момента! - строго указала товарищ Островитянская. - Понял, голубчик?

- Понял. Чего сразу матерно-то да еще по-немецки? - пробурчал обидевшийся мальчишка.

Катрин с облегчением высадилась из безумного лимузина, с усмешкой глянула на развеселившихся зрителей-солдат. Утро выдалось утомительным. Непрерывно гоняли по городу, начав с места происшествия у фабрики Ерорхина. Полуподвал в лужах крови, исклеванная пулями самодельная мебель, эмоциональные, но малосодержательные рассказы соседей. Непосредственных свидетелей происшедшего не имелось. Было понятно, что два тела и раненую обнаружили внутри, еще один труп - снаружи. Но как началось, и собственно цель разборки оставалось абсолютно понятно. Несомненно, стреляли и из пистолета-пулемета: старший красногвардеец передал несколько гильз, да и по характеру и густоте пулевых отметин вполне понятно.

- Еще револьверы у них имелись, - рассказывал красногвардеец. - Ничего особого - браунинги. В отряде оставили.

- А пулемет?

- То есть как? - удивился фабричный вояка. - Пулемет передали в штаб.

Катрин молча глянула на товарища Дугова. Тот пожал плечами:

- Скрывать мы не собирались, но и демонстрировать оружие раньше времени сочли преждевременным. Мало ли... Дознание должно идти упорядоченно.

Шпионка присела у перевернутого стола, пытаясь понять по пятнам крови, где стояли погибшие и могли ли их всех разом расстрелять через окно.

- Мальчишка вон там лежал, - указал красногвардеец. - Документ у него нашли, но как звали парнишку, сейчас не припомню. Он не местный, к хозяевам иной раз заходил. С Кондратьичем они вроде вместе работали. Заместо ученика или подмастерья паренек был.

- Значит, случайно под пули подвернулся?

Красногвардеец покосился на штабс-капитана, неопределенно пожал плечами:

- Выходит, случайно.

- А девочка как уцелела?

- Бомбой ее контузило, ослепило, она под кровать закатилась, да видать, обеспамятела.

Насчет бомбы было странно - никаких следов осколков не заметно. Разбитое окно комнату выстудило, но гарь и запах тротила-аммонала въедливы. Катрин заметила, что напарница многозначительно принюхивается, и смаргивает. Что-то товарищу оборотню понятно.

- Общая картина ясна, так, товарищи и граждане? - Катрин оглянулась на членов комиссии.

- Да черт его разберет, - не стал скрывать своей озадаченности товарищ Дугов. - Грабить тут нечего, люди жили простые. Непонятно, чего в них стреляли. Надо бы на мертвых глянуть. Кстати, ты колено в крови измазала.

- Отстирается. Оглядываем дом снаружи и едем в больницу, - Катрин чуть заметно кивнула напарнице на красногвардейца - потолкуй приватно.

Тов. Островитянская у нас особа насквозь революционная, обаятельная, выяснит, о чем красная гвардия в присутствии офицерства не хочет упоминать.

Снаружи дом был как дом: "бараком" не назовешь, до высокого звания "здания" не дотягивает. Откуда стреляли в окна, вполне понятно, видимо, здесь же стрелка и прихлопнули. Кровь рассмотреть уже трудно: впиталась в сырую холодную землю, но натоптано вокруг изрядно, вот следы от телеги-труповозки, с этим тоже все понятно.

- Прошу прощения, о чем Людмила с вашим дружинником шептаться осталась? - с подозрением и определенной ревностью осведомился штабс-капитан Лисицын.

- О скорбных хлопотах, - мрачно отозвалась Катрин. - Мальчик, вполне очевидно, из местных, рабочих. С похоронами необходимо помочь. Возражать не будете? Тогда вернемся к стрельбе. Не совсем понятно кто убил человека у окна? Товарищ Дугов, пулемет ведь именно при нем был обнаружен? С пустым магазином?

- Да, сказали, что оружие нашли снаружи. А про патроны я не знаю, - признался анархист.

- Что ж вы так? Пулемет припрятали, о патронах умалчиваете. И это называется "совместное дознание", - глядя в сторону, сказал штабс-капитан.

- Откуда мне было знать, что этот пулемет такой важный пулемет?! - возмутился Дугов. - Глянул на ствол из чистого любопытства - штукенция необыкновенная. Брать в руки, в обойму заглядывать как-то не думался. Вот закончим здесь, поедем в Смольный, я вам этот пулемет дам на полноценный осмотр и обнюх. Но вы бы о нем мадам Катерину спрашивали - сдается, она на этих немецких тарахтелках собаку съела.

- Именно на данный конкретный ствол я бы с большим интересом глянула, особенно на маркировку, - призналась шпионка.