Предоставьте это мне - Чейз Джеймс Хедли - Страница 14

Мала судорожно вздохнула.

— Они не имеют права так поступать! — продолжал Бордингтон. Вид этих стодолларовых билетов удручал его. — Если бы они спросили у вас, вы могли бы согласиться или отказать им, но нет. Видите… Они просто не обращают на вас внимания и им наплевать на то, что может с вами произойти. — Он наклонился вперед и похлопал по билетам. — Если Малих придет сюда и увидит эти билеты, вы на самом деле пропадете.

Она тоже была загипнотизирована видом этих билетов. — Что мы будем делать?

— С этими билетами, — продолжал Бордингтон тихим и настойчивым голосом, — у вас не будет проблемы покинуть Прагу. Вы сможете сделать себе паспорт и отправиться со мной в Женеву. Вы будете свободны. Это настоящее состояние! Мала оторвалась от созерцания билетов, чтобы посмотреть на него.

— Но эти деньги нам не принадлежат! Я не могу воспользоваться ими!

— Они не подумали о вас… почему же вам думать о них?

Деньги для них ничего не значат. Если мы возьмем эти, они заменят их другими. На эти деньги можно купить нашу свободу.

Мала колебалась, потом покачала головой.

— Нет! Положите их обратно… я не хочу их трогать!

Бордингтон посмотрел на нее, потом, видя решительное выражение ее лица, покорно пожал плечами.

— Хорошо… Вы глупы, но если вы не хотите обрести свободу, я ничего не могу сделать для вас.

— Нет, я не хочу их. — Она встала. — Я вас прошу, положите их туда, где вы их нашли. — Бросив последний взгляд на деньги, она медленно направилась к алькову. — Я лягу. — Она остановилась и посмотрела Бордингтону в глаза. — Согласна, я знаю, что я идиотка, но я не воровка!

— Бывают случаи, когда лучше быть воровкой, чем идиоткой.

Она колебалась, потом ушла за занавеску. Бордингтон слышал, как она упала на кровать. Он смотрел на деньги. С тридцатью тысячами и со сбережениями, которые находились у него в Швейцарии, он будет в безопасности до конца своих дней. Его колебания длились недолго. Он встал, пошел на кухню и вернулся с двумя номерами «Утреннего солнца». Он сложил газету по размеру стодолларовых билетов, завернул их в коричневую бумагу и заклеил пакет липким пластырем.

— Что вы там делаете? — спросила Мала, высовываясь из-за занавески.

— Единственную разумную вещь, какую я, возможно, когда-либо делал. — Бордингтон убедился, что пластырь хорошо заклеил пакет, подошел к ангелу, сунул пакет внутрь и поставил голову на место. — Если вы хотите быть глупой, это ваше дело. А я…. я знаю цену деньгам.

— Но вы не имеете права брать их. Эти деньги вам не принадлежат! Бордингтон подобрал пачку билетов. — Идите спать, вы устали. Предоставьте мне заниматься этим.

— Что вы собираетесь делать?

— Будет лучше, если вы не будете этого знать. Я прошу вас, идите спать.

— Нам никогда не удастся выехать из этой страны. Это вы глупец! Бордингтон с решительным видом посмотрел на нее.

— Я делаю все, что могу, чтобы спасти вас. Вы не отдаете себе отчета, в каком положении вы находитесь. Заместитель, посланный Дори, не должен найти здесь деньги. Вы не должны быть замешаны в эту историю. Раз вы уж до такой степени рассудительны, дайте мне возможность соблюдать ваши интересы.

Она прочитала в глубине его глаз его верность и его печаль.

Она поколебалась немного, потом спросила:

— Где вы их спрячете?

Он глубоко с облегчением вздохнул.

Значит, несмотря на свое благоразумие, она, наконец, начала отдавать себе отчет не только в опасности, в которой находилась, но и то, что эти деньги представляли для них.

— Под ангелом. Мы сможем быстро их достать, если понадобится. Я спрячу пакет под основанием статуи.

— Очень хорошо. — Она подошла к нему и легко коснулась ледяной рукой его пальцев. — Я огорчена, Алек. Я не хотела казаться неблагодарной. Я прекрасно понимаю, что вы хотите мне добра. Если вы считаете, что есть возможность для нас уехать, то я охотно поеду вместе с вами в Швейцарию.

Бордингтон с горечью улыбнулся. «Это, разумеется, деньги заставили ее принять решение», — подумал он.

— Вы завтра отправитесь к Власту. Вы скажете ему, что нуждаетесь в британском паспорте. Он вам сделает это, если у вас есть достаточно денег. — Он повернул пакет, который держал в руке. — У вас есть что-нибудь, чтобы завернуть это?

— На кухне есть пластиковый мешок… Это сойдет?

— Очень хорошо.

Она видела, что он грустен, и ей стало стыдно за себя.

— Спасибо, Алек. Это ведь не моя вина, что я не люблю вас, не правда ли?

Я сожалею о том, что так разговаривала с вами, но я была страшно напугана. Бордингтон улыбнулся ей.

— Не беспокойтесь и не огорчайтесь. Я тоже боюсь. Мы освободимся, Мала.

Когда вы будете в Женеве, вы, может быть, будете смотреть на ситуацию по-другому. Кто знает… возможно, что вы все же немного полюбите меня.

Пока они разговаривали, двое коренастых мужчин, одетых в черные плащи и шляпы, устраивались в комнате, находящейся напротив квартиры Малы. Старая женщина, жившая там в течение долгих лет, была отправлена в дом для престарелых.

Смерн отдал распоряжения. Начиная с того момента, как оба мужчины заняли наблюдательный пост за кружевными занавесками у окна этой комнаты. Мала оказалась под микроскопом органов безопасности.

Мевис Пол, секретарша Дори, брюнетка с восхитительной фигурой и очень уверенная в себе, подняла глаза, когда О'Халлаган вошел в кабинет.

— Добрый день, капитан, — сказала она с ослепительной улыбкой, совсем такой же, как у одной из звезд кино. — Он вас ждет… проходите.

О'Халлаган улыбнулся ей и сделал рукой приветственный жест.

— Сегодня вы прекрасны, как никогда.

Она засмеялась.

— Я уже слышала это дюжину раз. Тем, не менее, благодарю. — Она указала пальцем на дверь Дори. — Идите, капитан.

И она стала энергично печатать на своей электрической пишущей машинке.

О'Халлаган принял внезапное решение.

— Мне совершенно нечего делать сегодня вечером, — сказал он. — Что вы скажете о хорошем обеде у Лассер? Три звезды и хорошая крыша. Вас это интересует?

— Я предпочитаю свою собственную крышу, — ответила она, на секунду прекратив работу. — Но я благодарю вас.

Она снова стала печатать.

— Ну, кто не рискует, тот ничего не получает, — сказал О'Халлаган, направляясь к кабинету Дори. — Может быть в другой раз?

— Да, может быть. Еще раз спасибо.

Но он знал, что наткнется на такой же отказ. Он начал понимать, что Мевис Пол относится серьезно не только к своей работе, но и к часам своего отдыха. Она не ходила на свидания.

Он постучал в дверь и вошел.

По обыкновению, Дори был погружен в чтение досье. Он поднял глаза, указал рукой на кресло, и снова стал читать.

О'Халлаган сел и положил свою фуражку рядом с собой на пол. Минуту спустя Дори подписал документ, отодвинул его, наклонился вперед и улыбнулся О'Халлагану.

— Очень рад снова видеть вас, Тим. Вы хорошо съездили?

О'Халлаган ездил в Анвер выполнять не интересующую его миссию, которая задержала его на три дня вдали от Парижа.

— Неплохо… ничего специального, — сказал он. — Вы завтра получите мой рапорт.

— А здесь все идет превосходно, — продолжал Дори удовлетворенным тоном. Брикман известил меня, что Гирланд прибыл в Прагу. Латимер ждет, чтобы сесть в самолет. Нужно проделать операцию тщательно. Как только Гирланд будет задержан, Латимер тронется в путь. У меня для него зарезервировано место без указания даты, так что он не задержится, он будет находиться в Праге уже через два дня. Гирланд работает быстро. Он бросится на деньги и попытается удрать. Брикман не выпустит его из виду.

— А там больше никого нет? — спросил О'Халлаган. — Это ведь огромная ответственность для Брикмана.

— Он сможет сделать то, что нужно. Я спросил его, не нужна ли ему помощь, но он отказался. Я полностью доверяю ему.

У О'Халлагана такой уверенности не было.

— Гирланд очень ловок. Если только он заподозрит, что Брикман следит за ним, у Брикмана не останется ни малейшего шанса.