Раненая страна - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 69

– Ну что у тебя, Брэннил? – обратилась женщина к вожаку.

Тот толкнул Кавинанта в плечо.

– Гравелинга, – сказал он, – этот человек назвал имя незнакомки, которая была с теми двумя из подкаменья. – Помолчав, он мрачно добавил:

– Смотри. Он Полурукий. И носит белое кольцо.

Женщина взглянула на руку Кавинанта. В ее глазах запылал свирепый огонь безумства.

– Клянусь Каменной Мощью! – прошептала она. – Мы получим за него хорошую награду.

Кивнув головой, она подала условный знак, а затем пошла обратно в дом.

Кавинант молчал. Поведение женщины и упоминание о друзьях ошеломили его на несколько мгновений. Но он быстро стряхнул с себя оцепенение.

– Подожди! – закричал он вслед гравелинге. Женщина оглянулась и, будто вспомнив о чем-то, спросила:

– Брэннил, он применял против вас силу?

– Нет, гравелинга, – ответил тот.

– Значит, это не Полурукий. Будет сопротивляться, ударь его как следует.

Она вошла в свое жилище и закрыла дверь. В тот же миг чьи-то руки схватили Кавинанта и потащили к другому дому. Кто-то грубо подтолкнул его к лестнице. Не удержавшись на ногах, он упал на ступени. Несколько мужчин заставили его подняться по лестнице и впихнули в дверь с такой силой, что он отлетел к стене. Вейн следовал за ним. Никто его и пальцем не тронул, но он сам поднялся по лестнице, словно не желал расставаться с Кавинантом.

Дверь с грохотом захлопнулась. Щеколду завязали снаружи куском лозы.

Шепотом выругавшись, Кавинант опустился на деревянный пол, прислонился к стене и задумался над своей ситуацией.

Дом, в котором его заточили, имел лишь одну небольшую комнату. Сквозь многочисленные щели в стенах пробивался солнечный свет. Некоторые доски так прогнили, что их можно было выломать руками или с помощью ножа. Но в данный момент Кавинанта интересовала не свобода, а Линден. И еще он хотел найти Сандера и Холлиан. Кроме того, у него не было ножа. Да и на силу рук он тоже не надеялся.

Поразмышляв минуту над тем, не дать ли Вейну ту самую единственную команду, он все-таки решил не делать этого. Его положение еще не было столь отчаянным. Кавинант прижался лицом к стене и какое-то время рассматривал деревенские дома, наблюдая, как удлинялись вечерние тени. Однако он так и не увидел ничего, что могло бы дать ответ на мучившие его вопросы. Теснота лачуги угнетала его. Он чувствовал себя пленником, обреченным на смерть, – еще более беспомощным, чем в подкаменье Мифиль. Ощущение беды сжимало его сердце стальными тисками. Кавинант взглянул на Вейна и сжал кулаки, словно его оскорбляла пассивность юр-вайла.

Чувство гнева побудило Кавинанта к действию. Он вновь припал к щели в стене и убедился, что двое охранников по-прежнему стояли на своих местах. Осмотрев ветхую дверь, он выбрал место, где доски прогнили сильнее всего, и ударил туда ногой.

Хижина затряслась. Доски глухо затрещали.

Охранники вскочили и уставились на дверь.

Кавинант ударил еще раз. Три гнилые перекладины сломались, и в двери появилась огромная дыра.

– Эй, там, потише! – закричал охранник. – Будешь дурить, получишь по лбу дубиной, понял?

В ответ Кавинант пнул дверь еще раз. На пол посыпались щепки.

Охранники колебались. Им явно не хотелось открывать дверь, пока в нее колошматили ногой.

Кавинант нанес новый удар – сильнее прежних.

Один из охранников направился к лестнице. Другой побежал к дому гравелинги.

Злобно усмехнувшись, пленник продолжал пинать дверь, но уже не прилагая столь больших усилий. Когда гравелинга явилась, Кавинант нанес по двери последний удар, отошел к стене и сел на пол.

По команде гравелинги охрана поднялась по лестнице. Наблюдая за Кавинантом через дыру, они развязали запор и поспешно спустились на землю. Возможно, они опасались, что пленник собьет их с крыльца, открыв дверь очередным ударом ноги.

Но Кавинант не стал терзать бедную дверь и испытывать терпение караульных. Он медленно вышел и встал на пороге. Не успела женщина и рта открыть, как он крикнул:

– Мне надо поговорить с тобой! Она надменно взглянула на него:

– Я не хочу тратить на тебя свое время, пленник. Он не обратил на эти слова никакого внимания.

– Мне плевать на то, что тебе хочется или не хочется. Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что я не обладаю силой. Почему же тогда Верные так жаждут моей смерти? – Он мрачно усмехнулся. – Спроси своих людей о том, что случилось, когда они напали на моего спутника.

По тому, как она прищурилась, стало ясно, что ей уже сообщили о неуязвимости Вейна.

– Я предлагаю тебе сделку, – продолжал он, не давая ей время на раздумья. – Вы для меня не представляете угрозы, но мне не хочется причинять вам вред. Я подожду, пока вы сами не отпустите меня. Более того, если ты ответишь мне на несколько вопросов, я перестану разрушать этот дом.

Ее взгляд, немного поблуждав, вернулся к Кавинанту.

– У тебя нет силы.

– Так чего же ты боишься?

Она не ответила. Кавинант видел, что ей хотелось повернуться и уйти, но она не решалась сделать это. Очевидно, ее достоинство уже было уязвлено каким-то образом. Помолчав с минуту, она хрипло прокричала:

– Спрашивай!

– Вы взяли в плен троих, – тут же заговорил Кавинант. – Женщину по имени Линден Эвери и двух жителей подкаменья. Где они?

Не выдержав его взгляда, женщина опустила глаза. Вероятно, этот вопрос был как-то связан с причиной ее сегодняшнего огорчения.

– Их больше нет.

– Нет?! – У Кавинанта сжалось сердце. – Что ты этим хочешь сказать? Она не ответила.

– Вы убили их?

– Нет!

Она была похожа на хищника, которого лишили его добычи.

– Мы имели на это полное право! Жители подкаменья – наши враги! Их кровь принадлежала нам по закону сильного. Кроме того, мы нашли у них Солнечный Камень и лианар, а это редкая и ценная добыча. Кровь их спутницы нам бы тоже пригодилась. Друг врагов – наш враг. Мы имели право убить их. Но у нас отняли это право!

В ее голосе промелькнул оттенок жалобы.

– Трое чужаков попали к нам в первый день плодородного солнца. Но, как назло, в тот же вечер на своем Рысаке приехал Сантонин на-Морэм-ин.

Ее злобное бормотание поражало сильнее, чем самый громкий крик.

– Именем Верных у нас отняли нашу добычу. Твои спутники – это ерунда, Полурукий. Я отдала их Всаднику без сожаления. Они отправились в Ревелстоун. И я молюсь о том, чтобы их кровь сгнила по дороге к на-Морэму.

"Ревелстоун? – со стоном подумал Кавинант. – О огонь ада!” Его ноги подкосились, и, чтобы не упасть, ему пришлось прислониться к косяку.

К счастью, женщина, поглощенная своими страданиями, ничего не заметила.

– Пусть их кровь сгниет, как и все Верные! – кричала она. – Верные и все, кто служит на-Морэму. Из-за Сантонина мы потеряли силу. Как нам теперь жить? О Каменная Мощь!

Она заскрежетала зубами:

– Когда я узнаю, кто рассказал Всаднику о Каменной Мощи, то вырву сердце из тела предателя и раздавлю его руками! Ее взгляд, острый, как копье, впился в Кавинанта.

– Я молюсь о том, чтобы твое белое кольцо действительно было тем могущественным амулетом, о котором говорил Всадник. Оно станет нашей добычей. Я обменяю его на Каменную Мощь. И не только на нее. Поэтому приготовься к смерти, Полурукий. На рассвете я пущу твою жизнь по ветру. И это доставит мне радость.

Безумный страх сковал Кавинанта. В горле застряли все слова протестов, готовые сорваться с языка. В мозгу билась одна мысль: его друзьям грозит опасность. И зачем только он ушел в Анделеин…

Гравелинга повернулась на каблуках, намереваясь уйти, и Кавинанту пришлось преодолеть себя, чтобы спросить:

– Когда их увезли в Ревелстоун? Она не ответила. Но один из охранников осторожно прошептал:

– На восходе второго плодородного солнца.

«Проклятие! – прошептал Кавинант. – Почти два дня… И их увезли на Рысаке!»

Когда охранники снова втолкнули его в лачугу и привязали щеколду, он повторял про себя одну и ту же фразу: “Мне уже никогда их не догнать”.