Раненая страна - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 44

– Отведи меня в Ревелстоун.

– В Ревелстоун? – недоуменно переспросил его Сандер. – Ты просто бредишь, Томас Кавинант. Разве тебе не известно, что Ревелстоун является оплотом на-Морэма? Разве я не говорил, чего требуют Заповеди? Всадники скачут по всей Стране, призывая людей к уничтожению Берека Полурукого. Неужели ты думаешь, что Верные испугаются тебя и падут на колени при твоем появлении?

– Меня это не волнует. – Кавинант покачал головой и вдруг понял, что не может остановить движений шеи. Мышцы дергались взад и вперед, как в приступе истерии. – Только там мы найдем ответы на свои вопросы. Я хочу узнать, как Страна оказалась в такой беде. – Он поднял левую руку, пытаясь жестом указать на бесплодие, окружающее их, но его глаза запорошило пылью близкого обморока. – Я хочу узнать, откуда взялся Солнечный Яд. Нам не удастся одолеть его, пока мы не выясним это.

– Юр-Лорд, до Ревелстоуна триста миль…

– Я знаю. Но мы должны их пройти. Я хочу узнать, что случилось со Страной. Мы должны избавить ее от Солнечного Яда. – Он возражал упрямо и капризно, как больной ребенок.

– Небо и земля! – простонал гравелинг. – Что еще называть безумием, если не это!

Он замолчал, выискивая в себе стойкость и мудрость, необходимые для верного решения.

«Прошу тебя, Сандер! – безмолвно шептал Кавинант. – Прошу тебя! Отведи меня в Ревелстоун!»

– Ладно, – резко ответил гравелинг. – У меня больше нет других обязательств, и ты не получишь отказа, Томас Кавинант! Во имя Нассиса, моего отца, и Марида, которого ты пытался спасти ценой собственной жизни, я поведу тебя, куда захочешь. А сейчас ешь. Даже великим пророкам и сумасшедшим требуются пища и покой.

Кавинант кивнул. Смирившись с запахом крови, он съел еще один ломтик дыни. По вкусу и питательности она уступала алианте. Однако ее приятная свежесть ослабила спазмы боли и немного развеяла темноту перед глазами. Покончив со своей долей уссусимиелы, он решил немного отдохнуть, но тут, как назло, гравелинг начал торопить их:

– Нам пора отправляться в путь.

– Но он не может двигаться, – возразила Линден.

– Выше по реке растет алианта. Возможно, ягоды придадут ему силы.

– Возможно. Но ему нельзя много двигаться. При ходьбе яд будет распространяться по всему телу.

– Послушай, Линден, – прошептал гравелинг. – Марид был моим другом. Я не могу оставаться на этом месте.

Кавинант почувствовал слабое зловоние. Оно исходило либо его руки, либо от трупа Марида.

Линден вздохнула и, помолчав, согласилась:

– Хорошо. Дай мне нож. Я сниму жгут с его руки. Сандер передал ей нож. Она внимательно осмотрела опухоль, которая поднялась уже выше локтя. Веревка глубоко врезалась в почерневшую и набухшую плоть. Кавинант равнодушно наблюдал, как Линден разрезала жгут.

Кровь хлынула из раны. Он закричал от боли. Через какое-то время темнота отхлынула от его глаз, и он понял, что они идут на запад. Сандер и Линден поддерживали Кавинанта под руки. Солнце избивало их лучами, словно они посягали на его личные владения. Воздух все больше уплотнялся от жары и отказывался пролезать в воспаленное горло. Повсюду мерцала пыль. Казалось, что они попали в метель, состоящую из ослепительных искр. Камни и почва исчезли в море огня. Боль в голове отзывалась при каждом шаге и хохотала над ним из красной мглы. Он знал, что, если Сандер и Линден не найдут какого-нибудь жаропонижающего средства, ему, скорее всего, придет конец…

Его больную руку поддерживал Сандер, поскольку нетвердая походка Линден могла доставить больному дополнительные мучения. Забвение приходило и уходило. Услышав далекий шепот, Кавинант поначалу принял его за голос из сна.

Как только Сандер закончил древний гимн, Линден хрипло спросила:

– Что это за элегия?

– Просто песня. Нассис пел мне ее в те моменты, когда я сердился на него и упрекал его за глупость. Но она до сих пор непонятна мне, хотя я уже видел белое кольцо и дикую магию, сиявшую ужасной красотой.

А грозный герой Кавинант едва дышал, болтаясь между ними.

– Продолжай говорить, – попросила Линден. – Так легче идти… Ты знаешь еще какие-нибудь песни?

– Конечно. Что за жизнь без песен? – ответил Сандер. – У нас есть напевы для посева зерновых и сбора урожая, колыбельные для утешения детей в периоды чумного солнца, поминальные гимны для тех, чья кровь пролилась на благо подкаменья. Но я потерял право петь эти песни. – Он даже не пытался скрыть тоскливую злость. – Я спою тебе одну из баллад об а-Джероте. Таким песням нас учат Всадники Верных.

Он расправил плечи, вызвав тем самым боль в руке Кавинанта. Его голос хрипел от пыли и усталости, но это лишь придавало песне неповторимое очарование.

Сандер тяжело вздохнул.

– Дети Мининдерейн стали обитателями Земли. Говорят, что где-то в дальних странах за морями и горами живут существа, которые хранят былую веру. Но Страна превратилась в презренное место. И Творец изливает на нас свой гнев, который мы называем Солнечным Ядом.

Кавинант покачал головой, возражая ему без слов. Он знал, что Верные исказили историю. Он знал, что люди Страны сражались со Злом на протяжении тысячелетий. Но он не мог понять, как такая ложь могла превратиться в основу веры. Очевидно, за этим извращением стояло не только время.