Раненая страна - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 130

В тот же миг огненный столб надломился. Разбрасывая сгустки огня и страха, он отпрянул, будто раненое щупальце люкера. Пламя завыло, растеклось по трясине и вдруг исчезло, как задутый огонь свечи. На смену громкому вою пришло гнетущее безмолвие.

Спутники Кавинанта кашляли и озирались по сторонам, не веря в свое спасение. Он упал на колени в грязь. В его ушах звенели колокола, отмечая победу или поражение. А впрочем, какая разница? Триумф и позор были для него одним и тем же – он шел ко дну…

Но руки подхватили его и помогли подняться – руки друзей. Они набросили ткань на крилл и вытащили волшебный кинжал из онемевших пальцев Кавинанта. Зеленоватая тьма вливалась в его глазные впадины, словно в пустые горшки, оставленные на ночь под открытым небом. У темноты был голос Бринна:

– Люкер испугался. Он не захотел испытывать новую боль.

– Ты прав, – ответила Первая. – Он испугался и отдал наши жизни в руки своих прислужников.

Бринн помог Кавинанту подняться на ноги. В глазах мелькали блики света, оставленные криллом. Тем не менее, услышав крик Холлиан, он поднял глаза и увидел изумрудную волну, которая двинулась к ним навстречу. Пальцы Бринна рефлекторно впились в руку Кавинанта.

Постепенно белые пятна, плясавшие перед глазами, обрели оранжевые и зеленые цвета. Кавинант увидел пламя на болотных кочках и фигуры кислотных “младенцев”. Скесты ярко сияли, будто горели огнем религиозного экстаза. Они медленно надвигались на людей и Великанов, словно получали наслаждение от каждой секунды своего неумолимого возмездия.

Спутники Кавинанта с тревогой смотрели в их сторону – но не на скестов. Среди зеленых фигур, непроницаемый для огня и кислоты, стоял Вейн.

Его поза была расслабленной и спокойной – слегка согнутые в локтях руки свисали по бокам. Время от времени он делал шаг или два, все ближе подступая к передним рядам зеленых существ. Они лопались под его ногами, но кислота не оказывала на Вейна никакого воздействия. Он смотрел на Морского Мечтателя – вернее, на Линден.

Кавинанту вспомнилось, как юр-вайл схватил Линден на руки и прыгнул в море огня, бушевавшего в пустыне. Вейн вернулся из зыбучих песков, чтобы вновь спасти ее от смерти.

– Кто это? – спросила Первая.

– Вейн, – ответил Бринн. – Его подарил юр-Лорду великий герой, которого звали Мореходом Идущим-За-Пеной. Ныне этот Великан стал одним из Мертвых на холмах Анделейна.

Первая хмыкнула, подыскивая вопрос, который породил бы более осмысленный ответ. Но прежде чем она успела что-либо сказать, Кавинант услышал со стороны трясины тихий хлопок, похожий на звук лопнувшего пузыря. Вейн остановился. Его взгляд скользнул по лицам людей и угас в рассеянной полудреме.

Быстро обернувшись, Кавинант увидел невысокую фигуру, которая поднялась из горящей тины и медленно вышла на твердый грунт.

Существо напоминало по виду скестов, но было чуть выше их – ходячий выкидыш без глаз и лица. Этот болотный “человечек” состоял из плотной жижи. Пока он шел по огню, пламя мерцало на его грязевых подтеках. Но потом фигура приняла свой естественный тускло-коричневый цвет и стала походить на скульптуру, в шутку измазанную глиной. На его теле имелись красноватые карманы, которые мерцали каким-то глубинным сиянием.

Кавинант застыл на месте, потрясенный нахлынувшими воспоминаниями. Из трясины, словно мокрая губка, поднялась вторая фигура – эдакий маленький крокодил, притворившийся слепым ребенком.

Оба существа остановились на берегу и повернулись лицом к отряду. Они исторгли из себя членораздельное модулированное хлюпанье, которое звучало как разумная речь.

Говорящая тина.

Первая смотрела на них враждебно и сурово. В глазах Красавчика сверкнули веселые искры. Хоннинскрю шагнул вперед и сделал церемонный поклон. Раскрыв губы, он издал несколько звуков, которые вполне соответствовали бульканью и хлюпанью существ из жижи.

Красавчик шепотом информировал своих спутников:

– Они называют себя сур-джехеринами. Эти существа спрашивают, нужна ли нам помощь против скестов. Хоннинскрю ответил, что она нам очень нужна.

Существа из жижи заговорили вновь. На лице Красавчика промелькнуло удивление.

– Сур-джехерины сказали, что мы будем спасены во имя Чистого. – Он пожал плечами и добавил:

– Что-то я ничего не понимаю.

«Джехерины!” Кавинант вздрогнул, когда память нанесла ему новый удар. “О великий Бог!»

Это были “тихони”. Они жили в пещерах и грязевых котлах на границе кошмарных Яслей Фоула. Презирающий считал их своей неудачей – бракованными образцами генетических опытов. Он оставил их живыми только потому, что муки этих трусливых созданий развлекали его в минуты скуки и тоски.

Однако Лорд Фоул недооценивал их. Несмотря на врожденную трусость, они спасли Кавинанта и Идущего-За-Пеной от слуг Презирающего, а затем научили их секретам Яслей, дав возможность попасть в тронный зал и застать Лорда Фоула врасплох. Во имя Чистого…

Конечно же, сур-джехерины являлись потомками “тихонь”. Они освободились от рабства, как и предрекала их старая легенда. Но свободу им дал не Кавинант, хотя он и обладал тогда огромной силой. Память осветила его ум, и он услышал свой голос: “Посмотрите на меня. Я не чистый. Я тоже покрыт своей порчей”. Слово джехерин означало “порча”. Его ответ привел существ из жижи в отчаяние. И все же они тогда помогли ему.

Идущий-За-Пеной – вот кто оказался Чистым! Приняв каамору Горячего Убийцы, он низверг Презирающего и освободил джехеринов из рабства.

Теперь наследники “тихонь” жили в топях Сарангрейвской Зыби. Кавинант смотрел на сур-джехеринов с такой нежностью, словно они были воплощением грации и детьми Идущего-За-Пеной. Они пронесли через века память о чистом сердце Великана, в то время как вся Страна успела забыть о днях своей красоты и силы.

Кислотные “младенцы” продолжали приближаться, не обращая внимания на Вейна и сур-джехеринов. Первый скест находился не более чем в пяти шагах от них, излучая изумрудное сияние. Хигром, Кир и Герн вышли вперед, готовые пожертвовать собой, хотя они и знали, что их плоть была бессильна против кислоты и огня. Бесстрастные лица харучаев выглядели демонически прекрасными в этом призрачном зеленоватом свете.

Двое сур-джехеринов, говоривших с Хоннинскрю, не двигались. Но они исполнили свое обещание. Тина, окружающая полуостров, начала бурлить. Жижа поднялась волной, двинулась к берегу, а затем вдруг распалась на отдельные фигуры, похожие на низкорослых обезьян, уродливых рептилий и собак. Первые несколько дюжин выплеснулись на твердый грунт, сияя языками огня, который быстро угасал на их спинах. Они быстро пронеслись мимо харучаев к скестам. Их становилось все больше и больше. Из жижи, еще пылающей огнем, поднимались новые ряды, и им не было видно конца.

Силы встретились; кислота и жижа схлестнулись в битве. Кавинант не увидел ни мастерства, ни ударов силы, ни ловкости. Скесты и сур-джехерины боролись друг с другом своей сущностной природой. Скесты привыкли сжигать зеленым огнем все то, что им противостояло. Но существа из жижи поглощали кислоту и огонь. Они обнимали скестов и впитывали их в себя. Изумрудный свет “младенцев” тускнел и исчезал в коричневой жиже, а сур-джехерины двигались к следующим скестам.

Кавинант с изумлением смотрел на происходящее. Для него эта битва не имела смысла в отрыве от самих джехеринов. Наблюдая за сражением, он прислушивался к диалогу между Хоннинскрю и первыми двумя существами из жижи. Великан продолжал расспрашивать их, словно боялся за исход битвы. Впрочем, выживание Поиска действительно могло зависеть от того, что он пытался узнать.

– Хоннинскрю спрашивает, можно ли победить столько скестов, – продолжал переводить Красавчик, наблюдая краем глаза за безмолвным сражением. – Сур-джехерины отвечают, что скесты превышают их по численности. Но во имя Чистого они помогут нам выбраться из ловушки и выйти из Сарангрейвской Зыби.

К битве присоединялись все новые и новые существа из жижи. Сур-джехерины не могли поглощать скестов беспредельно. Каждый из них постепенно наполнялся кислотой; зеленое сияние в их телах становилось сильнее, и жижа начинала менять форму. Первые ряды джехеринов плавились, как воск. Теряя прочность, они выходили из сражения и погружались обратно в трясину.