Полуночная звезда (ЛП) - Лу Мари - Страница 24

Ножи скручиваются, колют, разрывают ваши сердца под моим контролем. Я даже могу сама чувствовать эту боль, как будто бы она повернула свою голову на меня и ищет моё сердце. Люцента задыхается в агонии, с широко раскрытыми глазами пятясь назад, в то время как Раффаэль бледнея хватается за грудь рукой. Арбалеты падают.

— Быстрее! — успевает крикнуть Рафаэль.

Что-то тяжёлое бьет меня. Это не стрела, — успеваю подумать я, прежде чем упасть на пол. Весь воздух покидает меня. Я пытаюсь дышать, но в этот миг мои силы мерцают, рассыпаются в моих руках. Кто-то сумел набросить сеть, — понимаю я, пошатываясь. Нет, она упала с потолка:

Рафаэль догадывался, что я могла так среагировать. Грубые руки хватают мои и с болью затягивают их за моей спиной. Я изо всех сил стараюсь снова собраться с силами и нанести удар, но шёпоты растут с такой громкостью, что это дезориентирует и не даёт мне сфокусироваться.

Покинь это место и закончи свои завоевания, шепчут мне голоса. Покажи ему, почему он пожалеет, что сделал это с тобой. Виолетта беспокойно ворочается в своей постели, не обращая внимание на наше присутствие и теряясь в своём ночном кошмаре.

Я ненавижу тебя. Я отбрасываю мысли на неё, желая ей услышать это. Я думаю о том, как в детстве она съежилась, не в состоянии меня защитить, о том, как она отвернулась от меня, прежде чем покинуть мою сторону, пытаясь отнять то, что принадлежит мне по праву. Я стараюсь задержать эти изображения в голове, когда Рафаэль приказывает тамуранским солдатам забрать меня. Мне стало так хорошо от воспоминаний этих моментов в прошлом году, позволившим укрепить меня — вспоминая о неудачах Виолетты с целью развить мои силы.

Но теперь, картинки, которые наполняют мою голову совсем другого типа. Я вижу Виолетту и себя, мы бежим через высокие травы за спиной нашего старого имения, скрываясь от летних дней в тени гигантских деревьев.

Виолетта обхватывает меня руками на лунном этаже, держит меня так, как когда-то я рыдала в руках Энцо. И Виолетта дрожит рядом со мной, свернувшись калачиком, во время грозы. Её руки в моих волосах, вплетающие цветы между прядями. Я не хочу видеть это. Почему я не могу от них избавиться?

Если она умрёт, ты потеряешь себя. На этот раз это не шёпоты… это мой собственный голос. Если ты не пойдешь, ты тоже умрёшь.

Когда солдат с силой поднимает меня на ноги, Рафаэль делает шаг ближе.

— Нам никогда не было суждено существовать, Аделина, — говорит он. — И мы больше никогда не будем существовать. Но мы не может взять существование всего мира на себя. — Он встречается с моим взглядом. — Не зависимо от того, как это обидело нас.

Тогда он кивает солдату. Я снова пытаюсь нанести удар, на этот раз видя Рафаэля, но что-то ударяет в затылок, и мир становится чёрным.

Глава 12

Рафаэль Лоран Бассет

Когда Рафаэль проверял Виолетту этим вечером, она проснулась, её температура несколько понизилась. Хотя она была без сознания, пока Аделина была в комнате, кажется, будто присутствие её сестры предоставило Виолетте некое подобие комфорта, пусть и небольшого. Что- то помогло ей бороться с ухудшением состояния её тела.

Это обратный эффект, который Аделина оказывает на Энцо. Рафаэль покинул принца, беспокойно шагая в свои покои. Тёмная энергия вокруг него чувствовала на себе повышенную близость Аделины, была взволнована и готова к удару.

— Она никогда не согласится, — говорит Люцента Рафаэлю, когда они смотрят на тамуранские корабли в порту, которые до сих пор бурлят моряками, загружающими груз. — И даже если она согласится, как мы будем уживаться с Белой Волчицей? Я не могу находиться рядом с ней. Разве ты можешь?

— Жаль, что я когда-то учил её, как фокусировать её иллюзии, — говорит Мишель. — Ты слышал, что случилось в палате Виолетты. Она напала на солдат, на всех, и пыталась убить тебя. — Он кивает на Рафаэля. — Ты сам сказал, что ей уже не помочь. Почему ты думаешь, что союз с ней сможет сработать?

— Я так не думаю, — говорит Рафаэль. — Но она нам нужна. Никто из нас не связан яростью, и мы не способны войти в бессмертный мир без каждого с силой богов, если легенды все верны.

— Возможно, мы просто в пустую теряем время, — говорит Люцента. — Ты делаешь ставку на теорию чего-то, согласного мифу, произошедшему сотни лет назад.

— Твоя жизнь зависит от этого, Люцента, — отвечает Рафаэль. — Как жизнь любого из нас. Это всё, что мы можем сделать, и у нас для этого очень мало времени.

— Тогда это зависит от этого, или от того, что Аделина не думает, что её жизнь тоже зависит от этого?

Рафаэль качает головой.

— Если Аделина откажется, нам придётся вынудить её. Но это опасная игра, что бы затевать её.

Люцента готова ответить, но в этот момент молодой гвардеец торопится к ним. Только что прибыл пергамент, который он сжимает в руке.

— Посланнику, — говорит он, поднимая голову на Рафаэля, прежде чем передать ему бумаги. — Новый голубь. Это от королевы Бельдайна.

Королева Мэв. Рафаэль обменивается взглядами с Люцентой и Мишелем, а затем передает сообщение. Люцента замолкает, и её глаза расширяются, когда она с другими всматривается в бумаги.

Рафаэль читает сообщение. Затем снова читает его. Когда Люцента что-то ему говорит, он не слышит её. Все звуки звучат приглушенно, как будто в воде, идущие откуда-то издалека. Всё, что он может слышать, это слова, написанные на пергаменте, так ясно, как будто Мэв стоит рядом с ним и рассказывает ему всё сама.

Мой брат Тристан мёртв.

Рафаэль оглядывается в сторону дворца. Толчок страха устремляется через него. Нет.

— Энцо, — шепчет он.

И прежде чем другие могут его позвать, он поворачивается к дворцу и бежит.

Глава 13

Аделина Амутеру

Умер от колотой раны, принеся себя в жертву, ради своего ребёнка.

Потерявшийся в вечности Подземного мира, он может покоиться с миром в объятиях Моритас.

— Эпитафия на надгробном камне Тао Секибо.

* * *

Я одна в темнице. Иллюзии бесполезны, если я не могу ни на кого подействовать, кроме себя, поэтому я ничего не делаю, свернувшись калачиком на земле, а по другую сторону от стены, за железной дверью, стоят солдаты. Я не могу дотянуться до них.

В отличии от подземелий Эстенции, моя камера подвешена высоко над городом, в лабиринте спиралевидных башен, которые направляют ветер через коридоры, похожие на водовороты. Высоко надо мной располагается одинокое окно. Сквозь него, слабые скосы лунного света освещают часть пола, где сжимаясь лежит моё тело. Я по-прежнему неподвижна. Снаружи воет ветер, подхватывая тон шёпотов в моей голове. Я пытаюсь заснуть.

Прошло слишком много дней с тех пор, когда я в последний раз приняла травы, чтобы успокоить голоса, так что теперь я чувствую, как безумие снова прокрадывается, угрожая побороться за контроль надо мной.

Я отчаянно желаю, чтобы Магиано был рядом со мной.

Что-то скрипит. Моя тюремная дверь. Я понимаю голову и смотрю на неё. Стражники, они, должно быть, доставили мой ужин раньше. Резкая боль давит на мою грудь. Я хмурюсь, когда дверь медленно открывается. Тогда же я каким-то образом понимаю, что это совсем не стражники. Это Терен со своими Инквизиторами. Невозможно. Он же мой пленник, запертый в темницах Эстенции.

Мое сердце колотится в горле. Я карабкаюсь на ноги, поддаюсь вперед и пытаюсь закрыть дверь. Но не важно, как усердно я бросаюсь против неё, Терен постепенно надвигается, пока я не вижу его бешеные глаза и кровоточащие запястья. Когда я смотрю в другую сторону и снова оглядываю интерьер моей темницы, я вижу тело моей сестры, лежащее в углу, её лицо смертельно бледно, губы обесцвечены, а глаза уставились на меня.