Ромейский Квест (СИ) - Соколов Лев Александрович - Страница 88

- Если все будет хорошо, - вернемся за тобой, сказал Парфению Федор. - Если чуть хуже... жди темноты и уходи.

- Я буду молится за вас, - прогундосил через дырку Парфений.

- Да-да, молись. Только про себя... Двинули други!

Четверо компаньонов быстрым шагом пошли в гору, перемогая осыпавшийся песок. Вот один из всадников, заметил их. Над барханами разнесся дикий вой. Конники развернулись, и начали стягиваться к бархану.

- Быстрее, - поторопил Федор.

Взобрались на вершину, остановились. Федор с Автовазом надели на руки щиты. Окассий расставив ноги оперся о посох. Дарья вытащила лук, проверила тетиву, наложила стрелу, прицелилась.

- Бей первыми тех, кто в тюрбанах и шлемах, - распорядился Федор. Может быть тот, кто управляет ими здесь, и ты его достанешь...

- Смотри как бьет персидская стрела. - Отчеканила Дарья. И отпустила тетиву.

Стрела свистнула, взмыла о дуге, и с неумолимостью божьего перста пала на одного из всадников. Это был первоклассный выстрел. Но слишком далекий, чтобы попасть точно в голову. Стрела засела у конника над щитом в груди. Но тот и не думал пасть из седла, и только пришпорил своего коня.

- Девовская тварь! - Ругнулась Дарья. - Подъедь чуть ближе.

Конники приближались.

Снова просвистела стрела, и клюнула одного из приближавшихся всадников прямо в тюрбан. Всадник уронил копье, выпустил поводья, и вывалился из седла, подняв кучу песка.

- Так! - Рявкнул Федор. Радость была мимолетной. Один готов, осталось всего три на десять. Даже с непостижимым искусством Дарьи, скольких она успеет сбить, прежде чем всадники доскачут до них? Двух, трех? Грустно пешком без копий встречать копейных всадников.

Свистнуло - стрела врубилась всаднику прямо под козырек шлема, и он обмяк на крупе коня, безвольно свесив руки. Еще выстрел - стрела попала коннику прямо в нос. Он не выпал из седла, но притормозил, озадаченно скосив глаза на украсившее его древко и оперение.

- Все - Дарья опустила лук. - У меня кончились стрелы. Я слишком много истратила в оазисе.

- Это было великолепно, - не кривя душой признался Федор. - Ты лучший стрелок во всем божьем мире.

Федор посмотрел, на приближающихся всадников. Копыта взбивали песок. Конники уже состроились и опустили копья. "Нет, не одолеть - с беспощадной ясностью принял Федор - вот тут жизнь и кончится. Поозоруем напоследок!". Федор решительно развернулся, облапил Дарью и присосался к ее сахарным устам. Вышло не очень ловко, но кто бы смог лучше, в доспехах, со щитом и мечом в руках, да еще когда между тобой и объектом страстных объятий зажат лук? Глаза девушки удивленно расширились, но потом губы ее помягчели, и Федор кратковременно очутился в раю на земле.

- Не будь ты принцесса, - с трудом оторвавшись, прошептал Федор, - взял бы тя замуж.

- Мальчишка! - Федора ухватило за плечо, крутануло, и перед ним очутилось разгневанное лицо Автоваза. - Да как ты посмел?! - Сабля взметнулась в руке перса и задрожала. - За порушение чести семьи спахбеда - смерть!

- Не кипятись, старый слуга, - Улыбнулся Федор. - Никто уже не узнает. А рубить нас будут те. - И довольный гвардеец повернулся к набегающей конной лавине.

Дарья витала рядом с Федором, и вытащила шамшер.

- Хорошо, что ты не полез со своими глупостями до стрельбы, - отдышавшись сказала она Федору. - Иначе, я бы никуда не попала.

- Я всегда все делаю вовремя, - с достоинством соврал Федор.

- Если бы ты не был безродным ромеем, - я бы вышла за тебя замуж. - Улыбнулась Дарья.

- А я бы поженил вас, - если бы все мы не были дураками, которые сейчас умрут. - Хохотнул Окассий. Монах повел могучими плечами, и размял шею. - Бодрей ребята! Отвага чести руку подает, и честь поддержит в трудности отвагу. Друг рядом с другом в строй один встает. Мы чтим свою священную присягу. Кто страх презрел - тому не ведом страх. Коль смерть встречать - с улыбкой на устах! А, кажется во мне все же больше воина чем монаха. Всегда знал, что умру молодым! Ну идите сюда черти вонючие!

А конный строй был уже совсем близко. Хоть склон и не давал набрать ему полную скорость, от этой слитной в лаву массы сердце замирало. Скалили длинные волчьи зубы кони, дрожали копья в руках нежити, с которых солнце сняло почти всю кожу лиц. Ад скакал по земле.

Федор покрепче уперся ногами. Пожалуй, можно успеть метнуть в сплотившийся строй пару дротиков... Вряд ли удастся попасть нежити в башку, но хоть какой-то ущерб. Федор выхватил со щитовой полки дротик, размахнулся, и...

За спиной что-то полыхнуло ярчайшим, изумрудно зеленым светом, на миг ослепив глаза. Мертвяки на лошадях дрогнули, их кони сбавили шаг. Федор повернулся назад, - и онемел. Позади компаньонов, прямо над песками бархана, образовался круглый проем, который вел...неизвестно куда. Из проема по высовывался какой-то старый незнакомец с длинной белой бородой.

- Сюда! - Закричал старец, потрясая белоснежной бородищей, и призывно махая рукой. - Сюда, дети Адама!

Компаньоны потрясенно застыли, покрывав рты, позабыв даже об атаке мертвецов.

- Да что вы пялитесь как бараны? - Рявкнул старик. - Смерть вам грозит, а я спасаю вас. Сюда!

- Вперед! - Сориентировался Федор, глянув на конный строй мертвецов, которые уже оправились, и снова набирали скорость.

- Но... - Промямлил, машинально крестясь Окассий.

- Все потом! - Рявкнул Федор. - Вперед, в эту.... Вперед короче!

И подавая пример ринулся к светящимся переливчатыми цветами проходу. Заскочил внутрь, мимо старика, оглядел нечто... непонятное и высунулся обратно.

- За мной, ну!

Первой за Федором последовала Дарья. Следом за ней ошалевший, но верный Автоваз. И за ними уже, оставшийся в неуютном меньшинстве Окассий. Тучный монах успел заскочить, преследуемый передними конниками уже буквально по пятам. И едва Окассий пересек черту прохода, как седобородый старик махнул рукой, и пустыня с барханами истаяла, будто ее здесь никогда и не было.

***

Глава тридцать вторая.

Федор с компаньонами пораженно осматривали странное место, в котором они оказались. Здесь не было стен и потолка. Но и на просторе они тоже не были. Просто везде вокруг, на некотором расстоянии от них - причем расстояние это невозможно было определить; таким оно было изменчивым. Клубились образы сотканные, казалось бы, из тумана. Или из солнечных лучей. Или капель воды. Или звуков. Взрастали и умирали деревья. Строились города. Поднимались колосья. Маршировали армии. Плыли морские левиафаны. Все это находилось в каком-то невообразимом смешении, потому что через глубоководное чудище вдруг пролетала, раскинув крылья птица, а колосья мгновенно прорастали прямо сквозь идущего по полю пахаря. Видения накладывались друг на друга, как фантасмагории у любителей, пристрастившихся к сарацинскому зелью, но кажется, вовсе не мешали друг-другу. Солнце не мешало ночной мгле, а летнее тепло меховым шапкам сугробов, вода реки текла, не смешиваясь с лавой вулкана. Воины в древней броне ожесточенно дрались, не обращая внимания на лес, который рос быстрее, чем они наносили друг-другу удары. Было совершенно непонятно, как одни мороки не заслоняют друг друга, а от всего это хаотического смешения начинала болеть голова, - поэтому Федор резко перевел взгляд на своего нежданного спасителя. Благо он выглядел вполне нормально, сквозь него не плыли левиафаны и сквозь него ничто не произрастало.