Ромейский Квест (СИ) - Соколов Лев Александрович - Страница 39

- Бросаю! - Предупредил он.

- Давай!

Факел, точно раненная птица, трепыхая пламенем-крыльями, слетел вниз, и стукнулся о пол. Федор быстро подобрал его в левую, и огляделся.

- Спускайтесь, святоши. - Громко сказал он. - Кажется, мы нашли храм.

***

Глава пятнадцатая.

Пламя жарко трещало металлическом конусе факела, разгоняя тьму вокруг Федора. Помещение, в котором он оказался, было туннелем с низким сводом. Стены его, переходящие в потолок были гладко отесаны, так что было непонятно, - было ли это место облагороженной людьми естественной пещерой, или же древние мастера вырыли её целиком. Свод усиливали поперечные арки, выложенные из кирпича, на верху свода выложенные "в замок". По бокам у стен шли поднятые бортики, которые когда-то, возможно, служили каменными скамьями. Дальний конец туннеля терялся во мраке. Федор обернулся назад, и увидел на другом конце туннеля лестницу со ступенями, которые когда-то вели наверх, а теперь были завалены скальной породой. Отверстие, в которое провалился Федор, когда-то видимо было световым окном, - его позеленевшая от времени бронзовая решетка, и до поры скрывавшая её земля с ошметками травы, теперь валялись на полу. Федор подумал, что световой колодец был устроен странно - человека, некогда входившего сюда по лестнице, он ослеплял, а дальше световых окон, не было. Если тот, кто входил не имел с собой факела, он должен был двигаться дальше в непроглядную тьму.

- Как же я не догадался... - послышалось сверху голос Парфения. - Ведь древние часто устраивали храмы под землей... Это и понятно, демонов тянет ко тьме и подземному миру...

- Ну что вы там мнетесь? - Снова поднял голову Феодор. - Спускайтесь!

- Спустится-то недолго, - отозвался рассудительный Окассий. - А как мы потом выберемся? У нас ведь нет веревки.

- Тут низкий потолок, - прикинул Федор, - подсадим друг-друга на плечи, и верхний достанет до люка.

- Добро. - Согласился Окассий. - Осторожно, посох!

Федор отошел в сторону, и в световой люк свалился посох западного монаха. При падении на пол он тяжело шлепнул по камню, - скрытый внутри металлический прут, который Федор заметил еще на корабле, давал о себе знать. След, идущий сверху исчез - толстые телеса Окассия на какой-то момент перекрыли его. Монах немногоповисел, а затем разжав руки упал вниз, смягчая падение ударом ладоней в пол. Потерев занемевшие от удара ладони, Окассий подхватил посох и поднялся. Свет сверху снова приглушился - на этот раз не полностью. Тощие ноги свесились вниз, болтаясь под рясой, и вниз, - довольно ловко впрочем, для человека брезгующего физухой - свалился Парфений. Монахи тоже извлекли факелы, и уже без возни с кремнем и кресалом, зажгли его от факела Феодора.

- Тут завал. Идем вперед, - скомандовал Феодор, поудобнее устроив щит, заброшенный на рюкзак на ремне.

Трое двинулись во тьму, под гулкий аккомпанемент собственных шагов. Через несколько секунд свет пламени выхватил впереди у стены какую-то неясную фигуру.

- Эй, кто здесь?! - Вскричал Феодор, поднимая свой клевец.

Окассий справа выставил свой посох.

Фигура во тьме, однако, продолжала стоять с мертвой неподвижностью. Федор, одолев страх медленно двинулся вперед, выставив вперед свой факел.

- Статуя, - наконец разглядел он.

Спутники подошли поближе к статуе. Хоть теперь и стало понятно, что это камень, переменчивый огонь факелов играл на ней тенями, придавая ей отталкивающе-живой вид. Мускулистый человек, стоял вытянувшись. Его сведенные ноги были опоясаны змием, хвост которого вился внизу, а распахнутая пасть вонзала ядовитые зубы человеку в локоть. В левой руке человек держал посох, и в правой какую-то изогнутую небольшую кочергу. У ног также валялся обвитый маленькими змиями кадуцей, кузнечный молот и клещи. За спиной у человека были небольшие крылья. Но самой страшной в статуе была её голова - вместо человеческих черт, она имела львиную оскалившуюся морду.

- Лионокифалос, - прошептал Парфений.

- Демон! - Выдохнул Окассий. Древние язычники поклонялись здесь дьяволу. Никогда не думал, что увижу их отвратительные капища воочию. А я еще смеялся и балагурил во время ежедневных молитв в нашем монастыре... Подтрунивал над добродетельными братьями...

- Да брат, именно в таких местах понимаешь ценность нашей святой веры, - неожиданно твердым голосом сказал Парфений. Жаль, что все простые христиане не могут увидеть этих ужасов древнего идолопоклоноства. Тогда бы они сильнее возлюбили нашу матерь-церковь.

- Амэн, фратрэ. - Кивнул Окассий. - Вэритас эст.

- Идем. - Скомандовал Федор.

- Не хочется оставлять его за спиной, - передернул плечами Окассий. - Вдруг оживет... Давайте я отобью ему глаза нос и уши, чтоб он не мог увидеть нас, и навредить!

- Постой! - Федор остановил уже занесшего посох Окассия. - Много шума, потратим время. А кроме того... вдруг он проснется как раз от того, что ты его колотишь? Идем.

- Ладно... - Окассий неохотно опустил посох. - Но если оживет - так будет поздно.

- Молитесь братья, мы в проклятом месте. - Покачал головой Парфений, наложил на статую крестное знамение, и судя по зашевелившимся губам, начал читать какую-т молитву. Окассий последовал его примеру.

Троица, нервно оглядываясь на статую, пошла вперед.

- Еще один, - тихо вымолвил Парфений.

Еще один львиноголовый появился у другой стороны туннеля. Этот стоял, раскинув руки и крылья, с двумя мраморными факелами в руках. Миновали и его. Компаньоны прошли не так уж много, но тьма и напряжение, казалось, делали туннель бесконечным.

Нечто на полу под ногами привлекло внимание Федора. Он опустил факел, шаркнул тяжелым сапогом, смахнув грязь. Там обнаружилась мозайка. Плитки шли друг за другом. На первой был изображен свиток с молниями. На второй перевернутый полумесяц, нечто вроде плуга, и странный меч, у которого ближе к острию был приделан живодерский крюк. Третья плитка изображала факел и венец с исходящими от него лучами. На четвертой был изображен загнутый вперед меч, шлем с нщечниками и гребнем, и то ли глаз, то ли какая-то миска... По бокам от мозаик, на скамейках стояли какие-то глиняные горшки и миски. Федор поднес к одной из мисок факел - но то что там было, давно уже превратилось в сухой прах.

- Символы, - пробормотал Федор. - Что-то ведь они значили для древних...

- У бесов, которые дурачили древних язычников, представляясь им богами, было много символов, - кивнул Парфений. - Во всем они насмехались и пародировали священные божественные ритуалы. Но теперь те язычники мертвы, и мертвы их символы. Церковь одержала победу. Все здесь - лишь тень былой нечисти.

Федор двинулся дальше, ощущая над ушами взволнованное прерывистое дыхание попов.

Что-то начало высвечиваться впереди, постепенно выступая из мрака. Федор поднял факел повыше. Туннель кончился. Его конец венчал огромный мраморный барельеф, из нескольких скульптур. Пыль веков, и переменчивый свет факелов, еще больше оживляли мастерство древних язычников-камнерезов. Центральной была группа, где прекрасный мужчина во фригийском колпаке придавил могучей рукой к земле яростного быка, и вонзил ему в шею клинок. Бык истекал кровью Эту стекающую по груди быка кровь, алчно лизала узкомордая собака. С другой стороны, к ручью крови из раны прильнула змея. Под животом у быка висел немалых размеров уд, к которому подбирался скорпион, раздвинув свои клешни. Похоже погибающему мраморному быку грозило не только помереть от клинка, но еще и стать евнухом. Самое странное было, что на контрасте к яростному быку, лицо статуи убивавшего его мужчины было отстраненно-спокойным. Картину убийства быка наблюдали еще две статуи, стоящие по сторонам - это были мужчины в таких же фригийских колпаках, с факелами в руках. У левого факел горел и было воздет вверх. У правого погасший факел был опущен. Когда-то все это освещалось световым окном, вроде того, в которое ближе ко входу свалился Федор. Но теперь оно уже прочно забилось и заросло. По сторонам и сверху от этого большого барельефа, были расположены небольшие, - каждый из них представлял квадратно окошко, где можно было наблюдать все того же мужика в колпаке. Вот он наполовину является из скалы, держа в руках меч и факел. Вот выходит из пещеры. Вот другой мужчина, с солнечной короной на голове, посылает ему летящий из этой короны луч, который освещает лицо. Вот гуляет еще живой бык. А вот мужик уже тащит его на закорках.