Ромейский Квест (СИ) - Соколов Лев Александрович - Страница 25

Федор почесал затылок.

- Я, это... Меня за вами послали присматривать.

Парфений и Окассий молча скептически ухмыльнулись. Федор вдруг заметил, что когда оба попа перестали ругаться, оба вдруг оказались очень похожи лицом - чисто родные братья. Разве что Окассий был щеками потолще и с выбритой лысиной на голове, а Парфений повыше и с длинной бородищей.

- Солдат, хоть глуп и невежа, - Окассий искоса взглянул на Федора, - однако же прав. Сложное нам предстоит дело. Негоже нам сейчас ссорится.

- И верно, - огладил бороду Парфений. - на время общего дела, позабудем разлады, брат. Хоть и по-разному славим мы Бога, все же оба мы добрые христиане.

- Заключим на время путешествия крепкий союз! - Предложил Окассий. - Не будем искать вражды, давая рост дьявольским козням.

- Верно! - Поддержал Парфений. - Будем говорить не о том, что разъединяет, а о том, что объединяет. Поговорим о богоносных мужах церкви, которых признают и у нас на востоке, и у вас на западе!

Немало таких мужей в истории церкви! Богато жито Христово! - Воодушевился Окассий. - Вот, вспомнить хотя бы... Помпония Путетольского.

- Помпоний Путетольский - боголюбезный муж, - подумав, согласился Парфений. - Его выступление на первом Вселенском Соборе до сих пор есть завет отцовского благочестия. А что же Пасхазин Кордубский?

- Истинный божеский угодник! - Радостно подпрыгнул на койке Окассий. - Медоречивый златоуст!

Федор нахмурил брови, почувствовав недоброе. Святые отцы же воодушевились, и скоро имена посыпались как сильный град.

- Дульсидий Мираликийский!..

- Экзюперий Антиохийский!..

- Мундиций Халкидонский!..

- Лампридий Капуйский!..

- Нумериан Аретузский!..

- Санктиссим Фессалоникийский!..

- Плусиан Долихийский!..

- Хрисорит Птолемаидский!..

"Что ж за имена-то у древних святых отцов? - Мрачно подумал Федор, ерзая на кровати. - И как их только нынешние святоши выговаривают? А я даже большинства названий городов откуда они родом не знаю, наверно их уж и нет давно. Велика была в древности Ромейская держава..."

Попы меж тем не унимались.

- Опортунт Фикулийский, - богопотребнейший муж!..

- Пасхалий Лиллибейский, - цветок во Христовом саду!

- Этот ваш, местночтимый, мы его не канонизировали...

- Ну и ладно... Лампридий Нерониадский!..

- Дионисий Ираклеопольский!.. Гроза лукавых ариан-аномеев!..

- Примасий Нерониадский! Гонитель монофизитов!..

- Дезидерий Долихийский...

- Раввула Библосский!..

- Дамасий Амморийский!..

- Евлалий Элионопольский!..

- Перпетуй Пиктавийский!..

- Филипониан Олизиппонский!..

"Извести меня решили, - медленно сатанея стиснул зубы Федор. - Даже не знаю, что лучше, когда он ссорились, или как помирились".

...Гервасий и Протасий Маркианопольские! - Победно выкрикнул Парфений, от чего Окассий буквально застонал в экстазе.

Федор не выдержал:

-Да святые же вы отцы!.. - Простонал он сверху. - Я понимаю, что все, имена кого вы перечисляете, наверно, были почтенные люди...

- Весьма почтенные! - Громыхнул Парфений. - Весьма!!!

- Очень! - Поддакнул Окассий.

- Но нет ли у святой церкви нет достойных людей с именами... покороче?

- Как же нет? - Удивился Парфений. - Их есть! - Вот хотя бы....

- Вит Тирский, - воспомянул Окассий.

- А Пап Фивский? - Поддержал Парфений.

- Да. А Тавр Римский?

- Ну! А Мунд Лиддский?

- Это еще куда ни шло... - Утер пот Федор.

Коротких имен у святых отцов, однако хватило ненадолго.

- Элладий Лаодикии-Сирский! - вдруг вывалил Парфений.

- Филогоний Кесарии-Каппадокийский! - не остался в долгу Окассий.

- Фебадий Епифании-Киликийский!..

- Потамон Селевкии-Исаврийский!..

- Кандидиан Самосато-Сирский!..

- Флорентий Петро-Идумейский!..

- Там их еще много? - Уныло спросил Федор.

- Да мы еще даже и не начали! - Фыркнул Парфений.

- Только разминались. - Воодушевленно подтвердил Окассий.

- Сильна дедовским благочестием апостольская церковь!

- Глубока сокровищница святых мужей!

- Воспомянем лучших из них!

"Твою ж медь"... - Закрыл глаза рукой Федор.

- Эрект Евахиадский!..

- Факиан Павианский!..

- Фалассий Дрепанский!..

- Филокал Писсидийский!..

- Акакий Писсунитский!..

- Гавиний Кальский!..

- Что-то имена последних совсем никуда не годятся, - снова дал голос Федор.

- Чем это?! - Ревниво взъелись на него сразу оба святых отца.

- Не знаю... За такие имена в приличной казарме сразу морду бьют.

- Дикарь!

- Невежа!

- Солдафонщина!

- Продолжим, брат.

- Продолжим.

- Павлин Созопольский!..

- Примитив Капуйский!..

- Экспедит Птолемаидский!..

- Эпопей Костовальский!..

- Простатит Халкидонский!..

Федор тяжко вздохнул. Мелькнула мыслишка, что может, лучше бы его казнили. Усекновение головы дело быстрое. Хотя бы не мучился.

А путешествие обещало быть долгим.

С этой мыслью он соскочил с койки, протиснулся между богоносными мужами, и вышел из каюты вон.

***

Меж тем, выйдя на палубу, Федор застал там большое оживление. Корабль наконец-то снимался с якоря. Комес-помощник стоя на корме махал руками, забористо ругался и дудел в свисток. Пестро одетая матросня бегала по палубе и лезла вверх на мачты. Выглянув за борт Федор увидел, что из бортов в воду свесились весла, и забили по воде. Корабль начал разворачиваться от пирса, медленно, будто беременная свинья в загоне. Стараясь не попадать под ноги матросам, Федор забрался на самый верх носовой надстройки, с тем чтоб лучше узреть свой первый выход в море. Проходя мимо светового люка своей каюты, он услышал отзвуки голосов двух святых отцов, - похоже они все еще теребили отцовское благочестие...

Федор встал сбоку от бушприта, и окинул взглядом открывающийся вид. Корабль шел к выходу из гавани, стараясь держаться на расстоянии от других разнообразных кораблей, которые шли на вход и на выход из порта. Пролетел мимо, споро ударяя воду многочисленными длинными веслами императорский военный бегун-дромон. На его носу было нарисовано угольно черное крыло, и рядом было написано вполне соответствующее название - "карбоноптерон". Правее, на встречном контркурсе вползал в гавань толстобокий торговец с генуэзским флагом. Федор любовался на корабли, на пестроту парусов и флагов, на расстилающийся за гаванью просто мраморного моря. Вскоре, под аккомпанемент свистка, матросы распустили паруса, при каждой эволюции бегая от борта к борту, чтобы уменьшить риск переворота своей высокой посудины. Затем, весла втянулись к бортам, корабль поймал ветер, и весело вышел из гавани.

Тут Федор сообразил, что ведь он никогда не видел Константинополя со стороны моря... Он резво спустился по носовой лестнице, и взбежал по другой на кормовую надстройку, будто в форте с одной башни на другую пробежал, и встав у борта бросил назад. Константинополь, столица мира, - удалялся, блистая. Виднелись укрепления гавани, крыши домов, купола многочисленных церквей. Столица Нового Рима, - и сама же - Новый Рим, лежала на бликах воды, все более оттягиваясь к горизонту. Солнце играло блеском в пучинах волн, кричали морские птицы, да расходились все дальше по разным курсам паруса уходящих кораблей...