Гаджет. Война Феникса - Жеребьев Владислав Юрьевич - Страница 26

Троица лежала на полу. В голове у Прохорова стоял колокольный перезвон, все в глазах плыло, колыхалось и расходилось радужными кругами калейдоскопа, и не было, по сути, больно, а вот обиды было хоть отчерпывай. Скорость и сила, с которой Михаил отработал трех хорошо подготовленных боевых офицеров, не укладывались в голове. Такого даже в кино нельзя было увидеть. Бой длился едва ли больше секунды.

Илья приподнялся с пола и, привалившись к стене, покачал головой.

— Ну, ты даешь, Михаил Иванов! И много вас тут таких, суперменов?

— Все, — скромно пожал плечами худой.

На то, чтобы свыкнуться с новыми обстоятельствами и унять болевые ощущения, понадобилась пара минут, и Михаил любезно их предоставил, а когда его горе-противники начали показывать активность, легко кивнул головой.

— Господа офицеры, если ваши физические упражнения на сегодня закончены, то попрошу вас на выход. Через десять минут обед.

Коридор за пределами камеры был чистый, хорошо освещенный. Из него вели еще с десяток таких же дверей, из-за которых раздавались странные звуки. Михаил шел спокойной, уверенной походкой, показывая дорогу, и казалось, не беспокоился, что кому-то из его новых знакомых придет в голову идея ударить его по затылку. Что-то, впрочем, подсказывало Прохорову, что этот номер не пройдет, и вяло плетущиеся за ним Аллилуев и лейтенант, похоже, поддерживали эту идею.

— Где мы находимся?

— На базе меченосцев. В списках она идет как Северо-Запад, тот же позывной командного пункта на нашей волне, — спокойно поделился Михаил.

— Значит, меченосцы существуют?

— А куда им деваться? Мы, может быть, с радостью и разошлись по домам, но человечество как один большой, шумный и громкий младенец. Вечно тянет в рот что попало, а потом животом мается. Кто ему таблетку даст?

— Меченосцы?

— Молодец, майор, я в тебе не сомневался. Хороший мальчик.

Данный панибратский и чуть хамоватый выпад Илья разумно пропустил мимо ушей. Не до того сейчас было.

— А где эта база?

— Майор, это мелко.

— Да я не о том. Она в России хоть?

— Я же говорю, Северо-Запад.

— Сколько мы были в отключке?

— Да часа два.

— … а за два часа можно на самолете до Москвы и обратно мотануться.

— Молодец, майор, еще один бал к тебе в зачет.

Зельдин проходил мимо одной из дверей и вдруг, остановившись, потянул носом воздух.

— Вы тут животных держите?

Иванов остановился и нахмурился.

— Ну, почти, — сказал он это с явной неохотой, не горя желанием делиться подробностями.

Тихий утробный рык вдруг распространился по коридору, а последовавший за ним мощный удар заставил дверную преграду задрожать. Еще один, снова, казалось, изнутри работали здоровенным тараном не меньше десятка бойцов. Запах псины усилился, однако вскоре все снова успокоилось, и странное существо внутри затихло.

— Что, ради всего святого, у вас там сидит? — Просипел майор, поняв, что на какой-то момент просто забыл дышать, и, спешно глотнув воздуха, закашлялся.

— А вот это именно то, из-за чего вы сидели взаперти все это время, — скривился Михаил. — У нас тут много опасных и злых гостей, которых, по соображениям координатора, нужно оставить в живых, и если один из них выберется, то не миновать беды. Слава богу, двери у нас крепкие.

Прохоров пожал плечами и двинулся вслед за Михаилом. Выяснять, кто же такой живет в этой клети, ему совершенно не хотелось. Несколько раз он прислушивался к звукам за перегородками, но то ли они были пусты, то ли обитавшие в них постояльцы не особо шумели, и только пару раз ему удалось услышать странный звук, идущий откуда-то сверху, почти с потолка. Был он чем-то средним между присоской и наждачкой, двумя вещами в природе не особо совместимыми, а раз на мгновение почувствовал себя дурно, и накатившая тоска чуть было не сшибла с ног. Ощущение это очень быстро прошло, и, косясь на закрытую дверь, майор ускорил шаг.

Чтобы выйти, Иванов отпер две двери и, дожидаясь, когда все трое его посетителей перешагнут порог, спокойно и методично закрывал их, запирая замки и защелкивая засовы. Выйдя на площадку, мужчины встали напротив дверей лифта. Круглая кнопка вызова тут отсутствовала, зато имелась панель, к которой Михаил приложил большой палец. Как только он произвел эту нехитрую операцию, стальные, поблескивающие в неясном освещении двери разошлись, пропуская путешественников в кабину.

Вместо привычной панели с рядом кнопок тут было всего четыре, и напротив каждой имелась замочная скважина. Поймав недоуменные взгляды, Иванов пояснил.

— Каждый этаж — это закрытый цикл, что-то вроде места для посвященных. Чтобы так вот просто туда попасть, надо иметь ключ. Вставил в замочную скважину, электроника сработала, нет, так и лифт никуда не двинется.

— А если я украду ключи? — предположил Прохоров.

— Тоже ничего не выйдет. Биометрическая система опознания позволит тебе вставить определенный ключ в определенную замочную скважину. То есть, если у жертвы нет доступа к третьему этажу, но ключ имеется, то при его использовании поднимется тревога, а его допуск аннулирует система безопасности. К тому же лифт блокируется, а выбраться из него по силам разве что старику Гудини. Хорошо спланированная операция может и сработать, но нужно много времени, агентурная работа, материалы. Импровизировать тут не выйдет. Уже пытались.

Кабина тронулась и пошла вверх. К удивлению собравшихся, подъем длился неприлично долго, хоть и чувствовалось ускорение механизма. От начала движения и до его окончания прошло без малого тридцать секунд. Прохоров отсчитывал в уме, и когда в голове вспыхнуло — тридцать один, двери разошлись в стороны.

Коридоры, кабинеты, большая часть из которых оказались пустыми, несколько вполне обычных совковых вестибюлей, автоматы с кофе и кулеры с водой чередовались на всем протяжении. Как-то раз даже попался чахлый фикус в кадке, который явно забывали поливать.

Запах старого помещения, густо смешанный с запахом агрессивных моющих средств, оружейного пороха и ароматами мужской раздевалки, скоро сменился на белоснежную чистоту операционной, а затем в нос ударил умопомрачительный запах жаркого и свежих овощей. Невольно сглатывая слюну, Прохоров оглянулся и, поймав ожидающие взгляды товарищей, ускорил шаг. Михаил смело шагнул внутрь помещения, над дверью которого висела простенька деревянная табличка — «Столовая», и, подойдя к длинному поручню, подхватил со столика синий армейский поднос. Тройка пристроилась ему в хвост, и все дружно двинулись по раздаче.

В столовой было немноголюдно, а если быть точным, кроме них, пары парней в колпаках, спокойно поджидающих их у судков с провизией, да пожилого крепкого мужчины в дальнем углу, что с аппетитом поглощал суп из синей пластиковой миски, лихо орудуя ложкой и помогая себе куском черного хлеба, тут никого не было.

— Где все? — Илья вытащил из металлической емкости приборы, завернутые в тонкую бумажную салфетку, и сдвинул поднос.

— Здорово, мужики. Чем нынче кормят? — не обращая внимания на вопрос, поинтересовался у поваров Михаил.

— На первое щи, гороховый суп или суп с перловкой, — рябой парень с крупными мускулистыми руками принялся указывать поварешкой на парящие чаны. — На второе пюре, макароны или бигус. Можно с рыбной котлетой, можно с сосисками. Из питья компот или минеральная вода. Хлеб, традиционно, без ограничений.

Сгибаясь под тяжестью подносов, компания направилась к ближайшему свободному столику. Рассевшись, все, не сговариваясь, принялись за еду, и только когда тарелка с первым показала свое дно и Прохоров принялся уминать за обе щеки второе, Иванов, наконец, снизошел до ответа.

— Дефицит кадров, парень, вот и нет никого. Кто-то на задании, кто-то в рейде, иные в отпуске. Есть у нас и такие, ты не поверишь, кто семьей пытался обзавестись и делает попытки выезда на природу. Потери, опять же, — Иванов вдруг затих и снова принялся за еду.