Точка орбитального удара - Орлов Алекс - Страница 1

Алекс Орлов

Точка орбитального удара

© Орлов А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Глава 1

Дорога уносилась километр за километром, водитель, уставившись на дорогу, казалось, пребывал в состоянии окаменевшей статуи, а Оберсту хотелось какого-то общения, однако общения не было. Даже Штуцер, которого он прихватил с собой для компании, вдруг переменился, осознав, что на нем костюм за двадцать тысяч чаков.

Двадцать тысяч за костюм для Штуцера, конечно, перебор, но Оберст нервничал. Хотелось что-то предпринять, как-то выступить в свою защиту, но он сам не знал, как нужно выступать и в чем его прегрешения.

Была, разумеется, мысль сбежать. Имелся на этот случай и маневр отхода, и достаточно средств на всяческих скрытых схемами счетах.

Имелись даже закладки с драгоценными камнями, золотом, платиноидами и баллонами со свободным газом «Ид-Ео», который на закрытых биржах стоил в сотни раз дороже золота.

Одним словом, варианты отходов имелись, но почему-то Оберст ими не воспользовался? Почему? Он и сам не знал.

Ночью ему позвонили и назвали код «Жужелица».

Он чуть с кровати не упал.

Это означало срочный вызов на встречу с шефами. С настоящими высокопоставленными шефами в их шефской иерархии.

Для встречи с другими представителями хозяев площадки имелся другой код – «Зимородок». Но и его Оберст ни разу не слышал. Только код «Оригами», что означало – прибытие курьера с указаниями.

Когда в свое время Оберст попал на это местечко, с ним разговаривал какой-то субъект, которого Оберст на тот момент и принял за крутого хозяина, однако позже стал догадываться, что это также был один из посредников.

В силу каких-то причин хозяева в город не совались. Может, опасались чего, а может, у них и других дел хватало. Одним словом, у Оберста сложилось мнение, что пока все шло хорошо, они не появятся. А если появятся, значит, наступило время последней раздачи.

Никакой вины за собой Оберст не чувствовал, потому, наверное, и не рванул, заметая следы. Никому из подчиненных он тоже ничего не сказал, и «Заводской пустырь» продолжал работать как часы. Только вот Штуцера позвал съездить «на встречу с друзьями» и приказал надеть костюм, который, почти не глядя, заказали по каталогу «Чуи», как потом оказалось – самого респектабельного и дорогого бренда.

Впрочем, на тот момент Оберст не особенно различал цены и каталоги, а Штуцер, получив такой «подарочек», заметно струхнул.

Он мог в одиночку выйти с ножом на десяток врагов, но… Но тут было другое, и теперь он ехал, поджав коленки и выпучив глаза, и Оберст решил его не беспокоить, чтобы не вызвать приступа истерики.

«Чует опасность, сволочь, чует, как животное».

После объявления кода предельной важности Оберст воспринимал все как во сне:

– Мистер Корн?

– Да, это я…

– Мистер Корн, я уполномочен пригласить вас для участия в важном обсуждении. Беседа состоится через девятнадцать часов в мотеле «Чика-Мокко», на северо-восточной окраине города. Вам известно это место?

– И… Известно…

– Правильно ли вы посчитали время встречи?

Последовала пауза, во время которой Оберст лихорадочно переводил взгляд то на настенные часы, то на электронный будильник.

– Я разберусь, – ответил он.

– Замечательно. До встречи, мистер Корн.

– До встречи.

И уже после того, как абоненты разъединились, Оберст еще какое-то время сидел, слушая стук собственного сердца.

«Вот и началось», – подумал он после того, как к нему вернулась способность мыслить.

Прежде он только представлял, что подобное может случиться, однако за точку отправления выбирал какую-то свою огромную ошибку, но сейчас за ним ничего такого не было.

Голос разума говорил ему: беги, ты обеспечен, ты опытен, они тебя не найдут. Однако гордость требовала объяснений: за что?

Не побежал сам и никому ничего не сказал. Так и доехал до «Чика-Мокко», находясь в подвешенном состоянии.

В конце концов, за время своей криминальной карьеры Оберст попадал в ситуации и похуже и ходил на разборки, когда понимал, что накосячил.

Глава 2

Территория мотеля оказалась закрыта. Водитель остановил машину перед натянутой между столбиками цепочкой, на которой болталась табличка «Санитарная обработка».

Впрочем, за цепочкой на просторной парковке находилось несколько внедорожников элитных марок, с мощными литыми бамперами и молдингами.

Только водитель собрался спросить, что делать, как рядом с машиной возникли двое рослых секьюрити в цивильных костюмах. Один из них осторожно постучал в окошко, и водитель опустил стекло.

– Мотель сегодня не работает, воспользуйтесь тем, который в семнадцати километрах дальше по шоссе.

– Скажи, что приехал мистер Корн, – сказал Оберст.

– Я привез мистера Корна, – добавил водитель.

– Ах вот как?

Секьюрити наклонился, чтобы заглянуть внутрь.

– Это я, – поднял руку Оберст, презирая себя за это раболепие. Ну кто еще мог сидеть на заднем диване с микроклиматом и акустической регулировкой, если не главный пассажир?

– Мистер Корн, мне приказано проводить вас…

– Я не один, со мной помощник, – сказал Оберст, и секьюрити взглянул на сидевшего рядом с водителем Штуцера.

– Как его имя?

– Шту… Э-э… Как твое имя?

– Соболевский, сэр.

– Да, Казимир Соболевский! – вспомнил Оберст.

– Одну минуту…

Секьюрити распрямился и стал докладывать своему старшему. Через полминуты пришел ответ.

– Хорошо, сэр, – снова заглянув в окно, произнес секьюрити. – Вы и ваш помощник можете пройти со мной. Выходите, а ваш водитель поставит машину на площадке.

Оберст со Штуцером выбрались из салона и двинулись следом за секьюрити.

А между тем светило солнце, и по небу пробегали редкие облака. Стояла хорошая погода и по здешним меркам – весьма редкая, а в номере, куда пригласили Оберста с помощником, было сумрачно. Свет не горел, жалюзи были опущены.

Это не добавило Оберсту оптимизма, но он постарался, чтобы на лице его настроение не отражалось – что бы ему тут ни угрожало.

Но ему не угрожали. За простеньким столом сидели трое. При таком плохом освещении Оберст даже не смог бы их описать.

– Присаживайтесь, мистер Корн, – произнес один из присутствовавших, кажется, тот, что справа.

– И вы, и ваш помощник. Присаживайтесь, – повторил он.

Гости сели. Оберст кожей чувствовал, как наэлектризован воздух, но это был не гнев, это какая-то… ответственность, что ли? И потом – их даже не проверили на наличие оружия, а ведь, помимо пистолетов, они могли пронести экстракторы ядовитых кристаллов, которые не прощупать никакими сканерами – только личный досмотр.

– Как дела на нашей площадке?

Этот вопрос задал тот, что был посередине. Теперь Оберст лучше ориентировался – его глаза привыкали к полумраку.

– Наши дела идут хорошо.

– Почему не отлично? – спросил тот, что сидел слева.

Под Штуцером скрипнул стул.

– Потому, что у нас очень специфический бизнес, сэр. Мы делаем свою работу на отлично, однако агрессивная среда вносит свои поправки.

– Что же это за среда? – уточнил тот, что был справа.

– Полиция, конкуренты, клиенты.

– А что за проблемы с полицией? У нас с ними заключен договор, – сказал тот, что был посередине, и все вместе шефы обменялись взглядами.

– Договор бы заключен с предыдущим руководством, нынешнее о нем только слышало.

– Они хотят нарушить его?

– Нет, сэр, и они меня лично в этом заверили.

– А что же конкуренты?

– Конкуренты – дерзкие. Любой неверный шаг они готовы истолковать как ошибку или слабость и тотчас пытаются прощупать – насколько мы крепки.

– И что?

– Мы немедленно даем отпор.

– Похвально. Ну, а что не так с клиентами?