Вы призвали не того... Книга 4 (Оскал Тьмы ) (СИ) - Айтбаев Тимур Аскарович - Страница 43

— На этой веселой ноте, ребята, мы заканчиваем нашу программу «Спокойной ночи». Далее ожидается фильм маэстро Тартазино «В туалете за полночь девка с ершиком игралась». Лицам до тридцати одного года смотреть строго запрещается минздравом в связи с побочными эффектами в виде сыпи гипоталамо-гипофизарного комплекса с занесением в такие дебри, куда не ступала нога печальной лошадки с большой повозкой, которая стоит очень много денег…

— Пи?

— Угу. Оно самое.

ГЛАВА 155. ШАГАЯ ПО КРАЮ БЕЗУМИЯ (ЧАСТЬ 5).

ТЫ — ДОБЫЧА

Оттолкнув ногой труп индейца, который китайский нигер в латексе, я с любопытством заглянул внутрь комнаты.

Помещение встретило меня тусклым светом двух масляных ламп, вездесущим тут запахом крови, а также тремя парами удивленных глаз и одной — печально-отчаявшейся.

— Ты еще кто?!

— У вас, зеленых задоебов, что, один скрипт на всех? — скривился я, прикрывая за собой дверь.

— Охра…! — попытался завопить было один, но сполз на пол с морковкой в горле.

— Так, а морковки у меня откуда? — почесал я затылок, разглядывая висящие на идущей через грудь перевязи снаряды, окрашенные в по-мультяшному веселый оранжевый цвет. — Вроде бы не глюки… А, похуй! Эй, рыла, сыграем в игру? Называется «чики-брыки, чей пальчик выкинь?»

Две синекожие свинки перевели ошарашенные взгляды со своего зеленоватого лидера на меня и, словно в прострации, кивнули.

— Значит так, правила просты… — улыбнулся я, поигрывая кинжалом. — Я задаю вопрос. Если мне не нравится ответ, то отрезаю по пальцу. После третьего пальца отрезаю голову.

— А почему после третьего? — тупо осведомился один.

— А почему нет? — пожал я плечами. — Кстати, с тебя и начнем, хороший мой. Что это за место, и чем вы тут занимаетесь?

— А что, не видно что ли? — с вызовом подал голос его более храбрый товарищ. — Бабу ебем. И тебя выебем! Знаешь хоть, на кого нарвался, тва…

— Обещания и мечты, увы, не всегда совпадают с реальностью, — улыбнулся я ему, бросая морковку в яйца.

Выпучив глаза и открыв рот, особо умный тип с негромким, но непрерывным писком упал на пол, зажимая руками мошонку, из которой во все стороны хлестала радуга всех оттенков алого, бурого и зеленоватого. Вторая морковка вошла ему аккурат в горло, обрывая мучения.

— А че? Не садист же я какой-то? Наказал и тихо прирезал. Вот тебе, друг мой разговорчивый, в назидание будет. Ну а если не будет, то выловим еще какого-нибудь вашего братца-кролика. А пока приступим к дальнейшему опросу. Повторяю, вислоухий, что это за место?

— С… Собачий приют… — негромко выдохнул последний оставшийся в живых мужик. — Т… тут мы д… даем возможность всякой… нелюди с… сполна насладиться людскими прелестями и проводим их через ритуал очищения от…

— Ну, с этим все ясно, — поморщился я, плавно скользнув к начавшему распаляться фанатику и нанося удар левой рукой в живот. Правой бить не рискнул, так как Саси слишком жадно на него скалился. А пока как источник инфы он был мне нужен.

— За чт…? А-а-а!!! М-м-м!!!

Заткнув вопящего «радетеля за превосходство человеческой расы» подвернувшейся под руку тряпкой, я покрутил в руках его отрезанный палец.

— За что? Ответ мне твой не понравился, — выбросив кусок его конечности в угол, ответил я и поднял правую руку к его лицу. — Глаз видишь? — тяжело дыша через нос и отчаянно пуча глаза, мужик, тем не менее, отрицательно покачал головой, пытаясь дрожащей целой рукой зажать истекающую кровью рану на месте указательного пальца другой конечности. — Саси, он тебя не видит… А почему? Молчишь? Как и всегда… А сделать так, чтобы видел, можешь? О, видимо можешь!

Судя по посеревшему лицу попытавшегося отступить назад мужика, он все-таки узрел здоровенный глаз, светящийся в полумраке комнаты слегка пульсирующим алым светом. Чтобы не травмировать его хрупкую психику еще больше, я перевернул ладонь.

Мужик почему-то на мгновение впал в оцепенение, после чего проглотил забивавшую ему пасть тряпку и отчаянно заверещал.

Быстрым левым хуком я отправил его в нокаут, пока этот визгля не переполошил всех соседей. Впрочем, судя по нарастающему беспокойству в районе задницы, он уже это сделал.

— И че было так орать? — скептически изучал я щелкающую зубами пасть Саси. — Ну зубки. Ну Бездна. И че? Вот ты, красавица, видишь тут что-нибудь страшное?

Последняя участница событий в комнате жалобно зашипела.

— А, ну да… Щас развяжу. Только договоримся сразу — не кусаться! И ядом не плеваться. И попугайчиков не обижай, хай летают, засранцы рукокрылые. Матерятся, правда, как наш трудовик, когда на уроке пения ему крышка пианино на пальцы упала… Ох уж он и загиб выдал, хоть в учебники по истории заноси, ибо такие подробности о изобретении этого замечательного музыкального инструмента и биографии его автора мир знать обязан! А почему трудовик вел пение, лучше не спрашивай…

Неся какой-то бред, я избавлял от пут поруганную самку, попутно скептически ее осматривая.

Ну что сказать? Точно не мой тип. Высокая, тощая, плоская, да еще и лысая. К тому же покрытая с ног до головы тусклой изумрудной чешуей. Судя по едва-едва начавшей заживать ране на копчике, у нее раньше еще и хвост был.

— Псс… — облизала рептилоидица… рептилида… рептилла… короче, рептилия, губы оранжевым раздвоенным языком. — Дай орушшшие, человек.

— Да бери, — сунул я ей в покалеченные лапы кинжал. — А заче… А, понятно. Блядь, даже спасибо не сказала, змеюка неблагодарная.

— Пи… — в писке хомяка слышалось искреннее огорчение, пополам с непониманием.

— Другая культура, Пушистик, другая культура. Видимо, подобный позор или еще какая-нибудь хрень предписывает ее народу тут же склеить ласты любым доступным способом…

Вытащив верный черный кинжал из грудины рептилии, я прикрыл ей глаза и развернулся в сторону двери, за которой уже слышался топот и какие-то отрывистые, плохо различимые команды.

— Ну, что делать будем? — уточнил я у хомяка. Тот оскалил зубы, встопорщил шерсть иголками и красноречиво провел лапкой по горлу. — Какое кровожадное животное. Или это я на тебя плохо влияю?

В отличие от культурного меня, местные хозяева открыли дверь с пинка, после чего в небольшую комнатку влетело сразу с десяток вооруженных мечами людей в черной одежде, поверх которой были явно наспех одетые кольчуги.

— Ты ещ…

— А ты еще кто такой?! — перебил я начавшего было задавать заскриптованный вопрос здоровенного бородатого мужика, стоявшего впереди всех и сжимающего сразу два здоровенных леденца.

— Я?! — возмутился тот.

— Ну кто я такой, я прекрасно знаю! — для пущей назидательности многозначительно поднял палец вверх. Часть ввалившихся невольно посмотрели на потолок, но, видимо, не увидев на нем насмешливых алых глаз, вновь вернулись к изучению моей скромной персоны. — А вот ты кто?

— Это мой дом! Какое право ты имеешь задавать такие вопросы?! — аж покраснел тот от ярости.

— А это мой зад! Какое право ты имеешь не вылизывать его, лучась от счастья?! — хлопнул я себя по жопе.

— ВЗЯТЬ ЕГО!!! — завопил здоровяк, которого трясло настолько, что я всерьез начал опасаться за его жизнь.

Первого кинувшегося ко мне сектанта встретил выпрыгнувший откуда-то сбоку хомяк. Широко открыв зубастую пасть, животное одним движением просто откусило бедняге голову и тут же укатилось куда-то в сторону, мгновенно пропав из виду.

Вид оседающего на пол безголового трупа сильно ударил по морали остальных, заставив их мгновенно остановиться и с опаской начать осматриваться.

— Вот тебе и Пушистик, — пробормотал я, рывком сокращая дистанцию до ближайшему врагу.

Поймав его левой ладонью за лицо и, приседая, со всего маха впечатал голову в затрещавший от такого издевательства пол. Вспорхнувшие во все стороны радостно скалящиеся бабочки доверительно сообщили мне, что этот точно труп.

— Десять мелких негритят под столом дрочили, — улыбнулся я попятившимся сектантам. — Но одному из них головку откусили. Второго по полу размазал злобный Бибигон, а третий отравился, закусив железкой самогон…