Выживший. Покорение Америки (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 14

— Вы думаете, советская власть — это надолго?

Хм, уж кому, как не мне, знать, что СССР закончит своё существование в декабре 1991 года. И это при том, что подавляющее большинство населения страны проголосовало за сохранение страны. Но Ельцин с подельниками по Беловежской пуще решили по-своему.

— Не знаю, — уклончиво ответил я, — может быть, и надолго. Правда, в ближайшее время следует ждать серьёзных испытаний. Гитлер спит и видит, как войска Вермахта маршируют по красной площади.

— Да, я читал о том, что германские нацисты готовятся чуть ли не к началу Второй мировой войны. Однако хочется надеяться, что не отважится на самоубийственный шаг, поскольку против него выступит весь мир… Слушайте, а что вы делаете сегодня вечером? — огорошил меня вопросом Вержбовский.

Вот те раз, на свидание, что ли, приглашает? Да вроде бы с виду не из таких.

— А вы с какой целью, простите, интересуетесь? — процитировал, пусть и не дословно, я кота Матроскина.

— Хотел бы пригласить вас выступить на одном из наших вечерних собраний, пусть и остальные услышат вашу историю.

А, вон оно что! Чёрт, мне вот такая известность совершенно ни к чему, и так уже засветился порядочно. А он ведь по-любому проговорится в кругу своих знакомцев. Или попросить его, как офицера, дать обещание держать язык за зубами?

— Спасибо за приглашение, но, знаете, я пока воздержусь. Не хочу вас обидеть, однако пока ещё я пребываю в стране инкогнито, не имея эмигрантского статуса, и лишние слухи, которые могут пойти после участия в собрании, могут дойти до чужих ушей. Сами знаете, то, что знают двое — знает и свинья. Поэтому хотел бы взять с вас слово русского офицера не распространяться пока насчёт моей персоны.

— Что ж, извольте! Даю слово и офицера, и дворянина, что, пока вы сами того не захотите, ваша история останется между нами. Андрей так же будет держать язык за зубами.

— Спасибо, — поднимаясь, совершенно искренне поблагодарил я подполковника. — Очень рад нашему знакомству, и спасибо за прекрасное угощение, а теперь я всё же вынужден откланяться. Дела, знаете ли.

— Конечно, конечно, не смею вас задерживать. Но всё же вы не пропадайте, потому что мы, русские — ещё раз повторюсь — должны держаться друг друга. А вы вроде бы человек приличный.

Из Бруклина я отправился прямиком к Изе Шмейхелю, к которому уже несколько дней думал явиться за решением одной проблемы. У фотографа и поинтересовался, можно ли как-то увеличить маленькое фото моей знакомой девушки, оставшейся в СССР. Шмейхель покрутил фотокарточку в руках, и заявил, что не видит особых сложностей. Только, конечно, чёткость кадра будет не такой резкой, как на маленькой фотографии. То, что получилось, было, конечно, не идеально, но вполне приемлемо. Фото Вари я облёк в недорогую деревянную рамку, которую у Изи и приобрёл, и поставил дома на тумбочку, рядом с кроватью, под матрасом которой уже по привычке хранил револьвер. Чтобы наган пребывал в норме, приобрёл в оружейном магазине набор для чистки оружия. Не хватало ещё, чтобы в решающий момент — если таковой когда-то случится — что-то внутри заклинило.

Мне не было нужды приходить на работу каждый день. Антиквару не требовалась охрана в магазине, он просто периодически давал мне какие-то задания, чтобы самому не отлучаться со своего рабочего места. Например, однажды я отправился в соседний Провиденс, где принял участие в аукционе, а котором старик узнал из газеты. Там же указывались и основные лоты. Абрам Моисеевич меня проинструктировал, какая именно вещь его интересует — это был набор жанровых статуэток из мейсенского фарфора XVIII века. Сам он не мог поехать — была суббота, следовательно, шабат. В начале торгов я предложил за набор сначала сотню баксов, а в итоге пришлось выложить 150 долларов — эту сумму никто не рискнул перебить. Антиквар выдал мне 200 на крайний случай, так что полсотни, можно сказать, я ему сэкономил. Перед Лейбовицем я отчитался соответствующим чеком, хоть антиквар и не настаивал на подобной мелочи.

Антиквар назначил мне повременную оплату в размере 50 долларов в месяц. 30 долларов, как уже было указано выше, я платил за квартиру, причём в квартплату входили и коммунальные услуги: газ, вода и канализация. Таким образом, на еду, одежду и прочие мелочи у меня оставалось двадцать баксов. Для нормальной жизни этого было мало, поэтому поневоле приходилось тратить из суммы, выданной мне Лейбовицем после поездки в Лос-Анджелес.

Например, мне нужно было купить второй костюм, менее презентабельный. Просто штаны и пиджачок, ну и недорогую сорочку с кепкой. Без головного убора в этом времени никуда, его отсутствие считалось признаком дурного тона. Хотя по такой погоде я бы не отказался от майки, шорт и кроссовок. Но, во-первых, шорты и уж тем более кроссовки тут ещё не в ходу, и взять их попросту негде, а во-вторых, в таком прикиде я выглядел бы белой вороной. Так и в дурдом загреметь недолго. Другое дело, если я открою своё производство и устрою «модную революцию», типа как Коко Шанель с её брюками. Но когда ещё народ начнёт адекватно воспринимать такой стиль одежды… Да и на ателье с обувной мастерской нужны приличные деньги, а у меня их, этих зелёных бумажек, уже наперечёт.

Покупка обновки в итальянском «бутике», как я назвал этот магазинчик в соседнем квартале, обошлась всего в десятку с мелочью. Но мне и 10 баксов было жалко, поэтому по примеру Джо я задумался о подработке. В идеале, конечно, открыть собственное дело. Впрочем, без стартового капитала рассчитывать на это было нереально, тут получается замкнутый круг. Не кредит же брать у этих самых Морганов, Ротшильдов и Рокфеллеров! Хоть иди грабь банки.

Эта идея пришла мне в голову утром, когда я собирался отправляться к Лейбовицу, уже одевшись в парадный костюм и нахлобучив на голову шляпу-федору. Достал из-под матраса револьвер, сунул за пазуху и, встав перед зеркалом, представил, будто вхожу в отделение банка. Выхватил из внутреннего кармана ствол и наставил на своё отражение в зеркале со словами:

— Никому не двигаться, это ограбление!

Со стороны я точно выглядел настоящим гангстером. Пожалуй, мог бы и в кино сняться, вон визитка от пресс-секретаря Уорнера до сих пор в кармане хранится.

Вот бы грабануть Федеральный резервный банк! Он-то недалеко находится, на Манхэттене. Уж сколько там и бабла, и драгметаллов — вагонами вывозить надо. Хотя по моим запросам и чемоданчик наличности сгодится, а для этого можно обойтись и банком помельче, тем более что для штурма ФРБ нужна целая армия.

Меня нервировало то, что эта идея, несмотря на казавшийся неоправданным риск, захватывала моё существо всё больше и больше. Я понимал, что вступать в противостояние с законом слишком чревато для моего здоровья либо гибелью в перестрелке, либо — на «старой коптильне», если я случайно, не дай бог, кого-нибудь пристрелю. Ну пусть один раз пронесёт, однако вдруг выручка получится небольшой, придётся, чего доброго, ещё раз грабить. И в своей удаче я не был до конца уверен.

Как же быстро и безболезненно разбогатеть законным способом?! Невольно вспомнился старый анекдот:

«Как вы стали миллионером?» «Я с женой приехал в Америку с 2 центами. На них мы купили яблоки и продали их по 4 цента. Дальше мы на 4 цента купили еще яблок и продали их за 8. Потом умерла моя тётя и оставила в наследство 2 миллиона».

Плохо, что у меня нет такой тёти. Даже если вспомнить историю моего становления как бизнесмена в постельцинской России — то там обстоятельства складывались несколько по-другому.

Опять же, плохо, что я не умею играть на бирже. Для этого в том числе надо иметь информацию от надёжных инсайдеров, которых у меня не было. Да и вообще все эти брокерские забавы виделись выше моего понимания. Разве что у меня хватило бы ума вложиться в акции компании, будущее которой мне точно известно. Например, «General Electric» или «Ford». Только вот уже сейчас их акции стоят немало, много на них не поимеешь. Другое дело, если бы на дворе стояла середина 1970-х, я бы вложился в акции «IBM» или «Apple», и в ближайшие пару десятилетий стал бы миллионером. Но до тех лет ещё нужно дожить, а мне хотелось обогатиться уже сейчас.