Поцелуй мой кулак - Чейз Джеймс Хедли - Страница 25

В отличие от своего брата-идиота, Рея отнеслась ко мне с подозрением. В среду вечером придется вести себя очень осторожно. Все пойдет прахом, если, подобно дикой кошке, почуявшей западню, поняв инстинктом, что это ловушка, она откажется от дела. Без нее и Фела мой план сорвется. Я не имел никаких связей с преступным миром. Не мог же я спрашивать встречных-поперечных, не хотят ли те участвовать в краже драгоценностей. Итак, все зависит от того, как сложится наша встреча в среду. Я был уверен – они появятся в отеле, и у меня еще есть время обдумать мельчайшие детали дела. Но время было и у Реи, чтобы обдумать, в чем же заключается подвох и почему я как последний дурак ни за что ни про что предложил им полмиллиона. Выражение холодных зеленых глаз яснее ясного показало мне, что я не убедил ее своим объяснением. Но в одном я был уверен: ей нипочем не догадаться, что колье поддельное. Я не без основания считал, что, оставив колье в их руках, я усыплю их подозрения. Колье послужит приманкой для ловушки, и я был уверен, что мысль о такой приманке никогда не придет в их головы. Завладев колье, она почувствует себя хозяйкой положения. Ведь она верит, что мне ни за что не надуть ее.

Когда во вторник утром я появился в магазине, Джейн Барлоу, моя секретарша, сообщила, что Сидни нездоровится и он не придет. Я догадался, что Сидни бьется над проектом колье и задача оказалась сложнее, чем он рассчитывал. Я подумал было позвонить ему, но Терри не спускал с меня глаз, и я решил позвонить во время обеда.

В это утро торговля шла вовсю: я продал бриллиантовую брошь, золотой браслет и обручальное кольцо.

Выйдя из магазина, я воспользовался телефоном-автоматом и позвонил Сидни. Его голос звучал подавленно:

– Ларри, золотко, это будет не так просто. Я весь уик-энд делал эскизы, прикидывал и так и сяк и уже начинаю отчаиваться.

Это было не в характере Сидни, но я знал, насколько трудна задача, стоящая перед ним.

– Сделать два миллиона долларов никогда не бывает просто, Сидни. У тебя уже есть что показать мне сегодня вечером?

– Показать? – Его голос поднялся до писка. – Сотни эскизов! Мне уже тошно на них смотреть!

– Не волнуйся. Я зайду в девять, и мы вместе посмотрим, что получилось. Идет?

– Сколько в тебе уверенности! Да, я закажу Клоду превосходный ужин… Приходи пораньше, часиков в восемь.

– К сожалению, я занят. Увидимся в девять.

Я хотел, чтобы, работая над колье, мы встречались как можно позже. Это играло важную роль в моем плане. Клод, толстый добродушный педераст, одно время работавший помощником шеф-повара в ресторане «Максим» в Париже, для Сидни был чем-то вроде Пятницы. Его рабочий день продолжался с восьми утра и до десяти вечера. Он приходил и уходил точно по расписанию. Нечего и говорить, готовил он выше всяких похвал и содержал жилье Сидни в превосходном состоянии с помощью двух цветных женщин, выполнявших всю грязную работу.

В тот вечер в начале десятого он открыл дверь на мой звонок и тут же просиял, увидев меня. Я все еще оставался одним из немногих его любимцев.

– Добрый вечер, мистер Ларри. Разрешите выразить мою радость по случаю вашего выздоровления, – его радушие было искренним. – Входите, пожалуйста, мистер Сидни вас ждет. – Понизив голос, он продолжал: – Ужин почти готов, так что прошу вас, не засиживайтесь слишком долго за коктейлями.

Я пообещал ему это и прошел в просторную комнату, где за столом восседал Сидни с тройным мартини под рукой.

– Ларри! Как я рад тебя видеть! Это совершеннейший, да, иди посмотри.

Я для начала подошел к вместительному шейкеру и щедро налил себе мартини, после чего удобно устроился в одном из больших кресел.

– Потом, Сидни, давай вначале поедим. Вся ночь впереди.

– У меня просто голова гудит. – Прихватив стакан, Сидни подошел к креслу, стоявшему напротив моего, и сел. – Я уже начинаю сомневаться в успехе. Бог мой! Прошлой ночью я не мог уснуть. Я думал о том, что отдал этой ужасной женщине три четверти миллиона долларов! Наверное, я потерял остатки ума! Я уже начинаю опасаться, что не верну даже свои деньги.

– Успокойся, Сидни, вернешь, и с лихвой. Не тревожься зря. После ужина мы во всем разберемся.

И, несмотря на явное отсутствие интереса с его стороны, я начал рассказывать, как прошел день в магазине, что я продал и кому, добавил, что о нем многие спрашивали. За этой пустопорожней болтовней я прикончил свой мартини, и к этому моменту Клод объявил, что ужин подан. Это был отменный ужин. Фаршированные яйца, за которыми последовали котлеты из ягненка а-ля Эдуард VII – одно из фирменных блюд ресторана «Максим».

После ужина мы вернулись в гостиную. Я слышал, как ушел Клод, захлопнув за собой дверь. Мне оставалось только гадать, спустил ли он предохранитель замка.

– Я только зайду в туалет, – проговорил я, – а потом мы займемся делом.

Сидни уселся за рабочий стол, а я вышел в прихожую, отметил, что дверь не заперта, а предохранитель поднят; прошел в туалет и спустил воду. Проделав это, я вернулся в гостиную.

В течение последующего получаса мы добросовестно рассматривали эскизы Сидни. Для меня это было пустой тратой времени, поскольку я знал, что никакого колье не будет, но приходилось играть роль до конца. Среди множества набросков я отобрал три, которые, по моему мнению, были близки к идеалу.

– Ты действительно так считаешь или говоришь по доброте? – Сидни смотрел на меня в тревожном ожидании.

– Ты смотришь на колье, когда работаешь?

– Нет… А зачем? – Он удивленно раскрыл глаза. – Я держу его в сейфе.

– Тот-то и оно! – Я прищелкнул пальцами. – Вот почему у тебя не получается. Достань колье и положи на стол. Оно тебя вдохновит.

Он изумленно смотрел на меня, потом лицо его осветилось счастливой улыбкой.

– Знаешь, а ведь мне это и в голову не приходило. Умница! Вероятно, ты абсолютно прав.

Он встал и повторил церемонию со снятием Пикассо и открыванием сейфа. Я знал, что он полностью доверяет мне, и все же, набирая комбинацию, он повернулся так, чтобы я не мог увидеть этого. Он потратил уйму денег на этот сейф и теперь хотел, чтобы только он, и никто другой, знал, как открыть этот стальной гроб.

Сидни положил колье на стол. Я передвинул лампу так, чтобы свет падал на стеклянную имитацию. Он сел и несколько минут всматривался в игру камней. Колье и в самом деле выглядело прекрасно. Сидни выбрал лучшие эскизы и начал рассматривать их.

– Ты прав, Ларри, золотко! У меня здесь неверный ход. Ах я глупышка! Мне кажется, здесь можно достигнуть большего.

Он принялся лихорадочно набрасывать эскиз, а я наблюдал за его руками, куря сигарету. Через полчаса после трех неудачных попыток он создал эскиз настолько удачный, что я почувствовал – надо пригасить его энтузиазм, иначе следующая встреча будет излишней, а она была необходима.

– Вот оно! Я чувствую! – возбужденно воскликнул он. – Посмотри!

Я и так видел, что это было как раз то, что нужно.

– Очень хорошо, – сказал я нарочито вялым тоном.

– Это именно то, что нужно. Ты видишь, как я расположил большой камень? Почему я сразу не догадался!

– Превосходно, – я нахмурился, потом покачал головой.

– Разве тебе не кажется, что здесь все на месте? – спросил он с тревогой.

– Почти. Я мог бы продать это за полтора миллиона, но ведь мы хотим два.

– Больше никаких камней я докупать не буду, если ты это имеешь в виду, – голос Сидни стал капризным.

– Нет, конечно, нет! Композиция идеальная. Меня смущает оправа. Слишком классическая. Не надо спешить, Сидни. Дай мне подумать над ней. Я приду к тебе в пятницу вечером. Уверен, к тому времени мы найдем решение.

– В пятницу?.. – Он открыл записную книжку-календарь и полистал ее. – В пятницу не получается. Я пообещал поужинать со скучнейшим субъектом и никак не могу отменить встречу. Вот в четверг я свободен.

– Отлично. – Я поднялся, прикидывая. До окончательной подготовки операции у меня оставалась вся среда и четверг до десяти вечера. Должно хватить. – Я приду в десять. А тогда следующий ход – Гонконг.