Плоть орхидеи - Чейз Джеймс Хедли - Страница 30

– Стив! – простонала Кэрол. – Стив! Не оставляй меня!..

Дойдя до двери, он взялся за ручку, повернул ее и распахнул дверь.

Сулливаны, неподвижно стоя в коридоре, ждали. Макс направил на грудь Стива луч фонаря. На какое-то мгновение мужчины замерли. Стив, пытаясь овладеть собой, приготовился к бесполезной защите…

– Получай, Ларсон, – прошептал Макс.

Ослепительная вспышка осветила коридор. Грохнул выстрел… Еще один. Задрожали стекла. Стив шагнул вперед и упал. Для верности Макс выстрелил еще раз.

Первый выстрел совпал со щелчком, раздавшимся в голове Кэрол. За какую-то долю секунды перед ней промелькнули падающий Стив, револьвер, Макс, Фрэнк, фонарь, осветивший тело Стива. Потом эта сцена возникла у нее перед глазами снова, словно она рассматривала фотографию того, что произошло. Она теперь все воспринимала как-то странно, окружающее казалось туманным и приглушенным. Но страха больше не было. Кэрол встала, проскользнула вдоль стены и оказалась рядом с Сулливанами, наклонившимися над телом жертвы.

Привычным жестом Макс проверил пульс. Стив был мертв.

– Порядок, – сказал он. – Уходим!

Фрэнк вздрогнул.

– Это было наше последнее дело, Макс, – прошептал он. – С меня хватит.

– Вперед! – нетерпеливо проговорил Макс, устремляясь к двери.

Тишину ночи разорвал звук мотора, завизжали тормоза.

– Уходим через черный ход. – Макс бросился по коридору.

Фрэнк устремился за ним. И вдруг из темноты возникла какая-то фигура. Безжалостные пальцы впились ему в плечо. Ему почудилось, что это ожил Ларсон. Объятый ужасом, он оглянулся. Тьма, казалось, сгустилась. Он ничего не видел, только чувствовал на лице чужое дыхание. И в этот момент ногти вонзились ему в глаза.

– Макс! – завопил он, пытаясь наугад нанести удар кулаком по невидимому противнику, но промахнулся, теряя равновесие, в то время как стальные пальцы рвали кожу на его лице.

– Скорее! Что ты там копаешься? – звал Макс, прислушиваясь к воплям Фрэнка. – Иди сюда, идиот! – разозлился Макс, и вдруг его ноги приросли к полу.

Фрэнк заорал так истошно и дико, что кровь застыла в жилах. Даже железные нервы Макса на этот раз сдали. Он замер, не в состоянии пошевелиться. Рядом с ним что-то происходило, какая-то свалка. Он инстинктивно откинулся назад и выстрелил в темноту. Грохот эхом покатился по дому. Он услышал чьи-то легкие шаги и понял, что кто-то спускается по лестнице. Он выстрелил еще и еще, целясь в то место, где слышались шаги. И в этот миг чьи-то пальцы коснулись его затылка. Ему показалось, что он сходит с ума.

В ответ на его выстрелы начали стрелять из вестибюля. Кэмп и Лофти ворвались в дом.

Макс круто повернулся и натолкнулся на Фрэнка. Тот завопил, будто сама смерть коснулась его руки, чтобы повести за собой. Не долго думая, Макс рукояткой револьвера огрел его по голове. Потом, пригнувшись, подхватил тело на плечо и побежал по коридору.

Через окно он вытащил Фрэнка на крышу, потом вылез сам.

Оглушенный Фрэнк лежал, всхлипывая:

– Я ослеп! Мои глаза!.. У меня вырваны глаза!

Глава 6

В душный пасмурный полдень спустя месяц после того, как был убит Стив Ларсон, перед домом Веды Баннинг остановился видавший виды «Кадиллак».

Веда, ожидавшая его с нетерпением, выбежала навстречу Магарту.

– Здравствуй, дорогая! – воскликнул он, схватив ее в объятия и пылко целуя. – Наконец-то! Мне удалось все устроить, но это была нелегкая работа! – Обняв Веду, он увлек ее к дому. – Как Кэрол?

– Все так же плохо, – грустно ответила Веда. – Я не узнаю в ней ту милую, добрую девушку, которую ты привез ко мне тогда. Трудно в это поверить. Она стала упрямой и замкнутой… Она пугает меня…

– Молчит, часами уставясь в одну точку? – спросил Магарт, снимая пальто и шляпу.

Они прошли в гостиную.

– Единственное, чем она интересуется, так это газетами. Я пыталась прятать их, но она всякий раз отыскивает. Теперь она знает о себе все… Это ужасно, Фил. Прочитав газеты, она заперлась и несколько часов ходила, ходила по комнате. Я пыталась уговорить ее открыть дверь, но она не слушала. Я не могу равнодушно смотреть, как она мучается.

– Рано или поздно она должна была узнать правду о себе, – хмуро проговорил Фил. – Жаль только, что она узнала об этом из газет. Репортеры – народ безжалостный! Я устроил все ее дела, и отныне деньги принадлежат ей. У нее около четырех миллионов долларов. Хартман основательно поживился за ее счет, но основной капитал все же остался.

– Есть какие-нибудь известия о Хартмане?

– Он исчез, едва только сообразил, что если начнется следствие, то вскроются все его махинации. Его разыскивает федеральная полиция, но я больше чем уверен, что он удрал за границу. Нельзя ли мне повидать Кэрол?

– Она решила уехать от нас, – сказала Веда. – Надо ее удержать, уговорить Кэрол еще немного пожить у нас. Она не может жить одна. У нее нет ни друзей, ни родных. Убеди ее, Фил.

– Я сделаю, сама понимаешь, все, что смогу, но не уверен в успехе. Теперь она свободна и может поступать, как считает нужным.

– Уговори ее, Фил. Меня страшит то, что Кэрол так богата и так одинока. Некому дать ей разумный совет.

– Доктор Кобер осмотрел ее?

– Он пробыл с ней лишь несколько минут. Она отказалась от осмотра. Доктор считает, что та катастрофа с грузовиком нанесла девушке новую психическую травму. Рана, которую она получила, не прошла без последствий… Приезжал доктор Траверс, но я не пустила его к ней. Он угрожал, что мы будем отвечать за последствия, если она останется на свободе. Я сказала ему, что считаю Кэрол скорее странной, чем ненормальной. Она и вправду очень странная, Фил, и совсем не похожа на прежнюю Кэрол.

– Я поднимусь к ней.

Когда он вошел в просторную, роскошно убранную комнату, Кэрол, сидящая у окна, даже не шевельнулась. Магарту словно передалась ее отрешенность, и ему стало не по себе. Пододвинув стул, он сел рядом с девушкой и неуверенным голосом сказал:

– Я к вам с хорошими новостями, Кэрол. Вы теперь очень богаты…

Услышав его голос, она вздрогнула и обернулась, глядя на него огромными зелеными глазами.

– Я не слышала ваших шагов, – безучастно проговорила она. – Вы сказали, что у вас хорошие новости?

Магарт уставился на нее. Отрешенность, неподвижность бледного лица, холодный, пустой взгляд встревожили его.

– Да, очень хорошие новости… Весь ваш капитал оформлен на ваше имя. У меня при себе все необходимые документы. Может быть, вы хотите посмотреть их?

Она покачала головой.

– Нет, – затем, помолчав, спросила: – Вы сказали, что я богата. Сколько у меня денег?

– Около четырех миллионов. Это огромное состояние.

Губы ее сжались.

– Хорошо. – Она переплела тонкие пальцы и вновь отвернулась к окну. В глазах ее были горечь и отчаяние. Застыв, она долгое время сидела неподвижно.

Наконец Магарт тихо спросил:

– Вы довольны?

– Я прочла газеты. То, что касалось меня… Это ужасно!

– Не придавайте значения всем этим публикациям, Кэрол… – начал он, но она нервным жестом оборвала его.

– Я многое узнала о себе, – продолжала она, не отрывая глаз от пейзажа за окном. – Я – сумасшедшая. Это для меня новость! Но этого еще мало, я дочь маньяка-дегенерата, доведшего мою мать до самоубийства. Я не хочу знать этого! – Она выронила газету и вздрогнула. – Три года я провела в клинике для душевнобольных. И если бы не закон этого штата, находилась бы там по сей день… – Она так сжала руки, что хрустнули суставы. – Я опасна для общества… Меня прозвали «рыжей убийцей». Там написано о моей любви к Стиву и о том, что, будь Стив сейчас жив, я все равно не смогла бы стать его женой… Трагическая любовь сумасшедшей – вот как пишут об этом…

– Кэрол, не волнуйтесь! Умоляю вас!

– А вы говорите о хороших новостях. Спрашиваете, довольна ли я, что стою четыре миллиона долларов? Я счастлива! – Она нервно засмеялась. В этом смехе было столько отчаяния и горя, что Магарт вздрогнул.