Корона от обороны (СИ) - Герасимов Алексей - Страница 46

-- Я верный ее слуга. -- Копфштюк отвесил церемонный поклон.

Эвелина, проводившая совещание с настоятелем и доктором Кальмари, ждать себя долго не заставила -- камер-фрейлина едва успела перемолвиться с бургомистром несколькими вежливыми фразами, как на пороге появилась гроссгерцогиня.

-- Боже, да это же милейший герр Эмиль! -- воскликнула она. -- Молчите-молчите, все знаю, я встретила в коридоре Миранду. Вы знаете, она такая болтушка!

Мафальда, казалось уже ко всему привыкшая за время службы своей госпоже, с трудом удержалась от ехидной ухмылки. Герцогиня же продолжала щебетать:

-- Подойдите ко мне, я вас обниму, мой дорогой.

С выражением высочайшей признательности, впрочем, пришлось повременить, поскольку не успел мобилизованный бургомистр и шага сделать к Эвелине, как в келью, служившую гроссгерцогине одновременно и кабинетом, и будуаром, влетела запыхавшаяся и донельзя взволнованная Розалинда.

-- Ваше Светлейшее Сиятельство, прибыл... -- фрейлина осеклась, заметив Копфштюка.

-- Продолжай, милая, у нас нет секретов от истинных друзей, -- царственно произнесла Эвелина.

-- Да, госпожа, конечно. -- Розалинда сделала книксен. -- В монастырь прибыл флигель-адъютант Его Светлейшего Сиятельства, барон фон Швётцер с посланием от государя, и просит вас немедленно его принять.

-- Что бы это могло значить, как ты полагаешь, Мафальда? -- герцогиня удивленно вскинула брови.

-- Теряюсь в догадках, -- развела руками фон Шиф. -- Возможно, стоит его пригласить, дабы он сам все рассказал?

Сама же она подумала с неожиданной для себя досадой: «Не иначе Максимиллиан Капризный решил возвратить блудную супругу в лоно семьи, во дворец».

Не то чтобы первой фрейлине так уж безумно нравилось копаться в гноящихся ранах и выматываться до изнеможения, сутками приглядывая за мечущимися в горячечном бреду солдатами, но здесь, в этом монастыре, она -- впервые за много лет -- ощущала, что занимается чем-то нужным и действительно полезным.

-- Полагаю, что ты права, -- согласилась Эвелина. -- Розалинда, милая, пригласи барона сюда, а Мафальда покуда поправит мне прическу -- она, кажется, слегка растрепалась. А вы, герр Копфштюк, останьтесь, я хочу вас представить фон Швётцеру. Пускай доложит Максимиллиану, что даже здесь, вдали от Бранденбурга, у меня есть верные друзья и соратники!

Гроссгерцогиня гордо вскинула голову и уселась на табурет.

«Все еще не прощен», - мысленно усмехнулась камер-фрейлина, приступая к наведению порядка на голове своей госпожи.

Флигель-адъютант (и, кстати, бригадный генерал от инфантерии) ждать себя долго не заставил и явился в сопровождении Розалинды уже минут через семь, с пухлой папкой под мышкой.

-- Ваше Светлейшее Сиятельство, госпожа фон Шиф... -- галантно раскланялся он входя.

-- Здравствуйте, герр фон Швётцер, -- кивнула ему Эвелина, не демонстрируя, впрочем, сему пожилому мужчине какой-либо приязни. -- Позвольте вам представить господина Копфштюка, бургомистра Кляйнеегерсдорфа, который во множестве оказал нам неоценимые услуги.

-- Безумно счастлив быть представленным, -- отозвался посланник гроссгерцога, бросив на «милейшего герра Эмиля» пренебрежительный взгляд. -- Государыня, ваш августейший супруг повелел мне доставить вам рескрипт о назначении вас командующей новообразованными Арцтваффе и Положение об устройстве оных военно-медицинских сил.

Свитский генерал извлек из папки пухлый пакет.

-- Весьма любезно с его стороны. -- ответила герцогиня. -- Отдайте, пожалуйста, Мафальде -- здесь моей канцелярией занимается она.

-- Как прикажет Ваше Светлейшее Сиятельство. -- отозвался фон Швётцер, исполняя распоряжение. -- Также мне было поручено вручить вам патент на звание и -- для соблюдения воинских традиций -- знаки вашей должности.

Из папки на свет появился изукрашенный печатями лист бумаги, и золотые, с густой бахромой из витого шнура, эполеты, на поле которых рубинами был выложен крест.

-- Герр Копфштюк, будьте добры, передайте мне все это. -- гроссгерцогиня с интересом приняла подарок от супруга. -- Очень мило, со вкусом я бы даже сказала. Что скажешь, Розалинда?

-- Абсолютно согласна с вами, госпожа. Впечатляюще, но без варварской роскоши. -- отозвалась та. -- Полагаю, что мы с дамами сможем соорудить под них достойное форменное платье даже в здешних условиях.

-- О нет, нет! -- неискренне рассмеялся фон Швётцер, которого изрядно покоробила необходимость вручать эполеты через какую-то мелкую сошку, совершенно не сравнимую с ним ни по родовитости, ни по положению. -- Никто их носить вас не принуждает, равно как и не ограничевает в форме и расцветке одежды.

-- Ну отчего же? -- Мафальда уже вскрыла «Положение об Арцтваффе» и сейчас бегло его просматривала. -- Вот, ясно написано: парадная форма -- белая с розовым, повседневная -- салатовая с красными галунами и манжетами.

-- На повседневной будут не очень хорошо смотреться. -- цокнула языком Розалинда.

-- Решено! -- рубанула рукой воздух Эвелина. -- Буду ходить только в парадной, чтобы солдатики меня за какое-то чучело с огорода не приняли. Что еще просил передать мой супруг, герр фон Швётцер?

-- Боюсь, что это все, ваше Светлейшее Сиятельство.

Гроссгерцогиня, ожидавшая, наверное, извинений и похвалы от мужа, снова вскинула голову и поджала губы.

-- Разве что... Ваш августейший супруг упомянул, что вам вовсе нет нужды сидеть в этом монастыре, словно привязанной, что отсюда-де вам, верно, не слишком-то удобно все организовывать.

Эвелина побарабанила ноготками по подлокотнику и с горькой усмешкой кивнула.

-- Да, тут с ним сложно поспорить…

Флигель-адъютант на такие слова своей повелительницы лишь чуть улыбнулся, намереваясь, вероятно, предложить ей возвращение в столицу в его карете, однако уже следующая фраза герцогини заставила его застыть, словно громом пораженного: -- Армия ушла вперед, сюда везти больных и увечных становится далеко. Надо переносить госпиталь ближе к войскам.

-- Государыня, в этом никакой необходимости уже нет! -- запротестовал фон Швётцер, имевший от Максимиллиана Капризного строго противоположное распоряжение. -- Не знаю, вправе ли я... Впрочем, скоро это станет общеизвестно. Ваш брат, герцог Гольштейнский, объявил войну Померании и нынче его храбрые солдаты уже подходят к западной границе княжества.

-- Похоже, что Фредерик выжил из ума следом за папенькой, -- язвительным тоном отозвалась Эвелина. -- Сколько помню, солдат там было немногим больше, чем... чем... Да вот хотя бы и в дивизии Эдвина! Кстати, герр фон Швётцер, не могли бы вы его отсюда забрать с собой?

-- Простите, я не совсем понимаю...

-- Да что тут вообще понимать? Мужчины постоянно совершают всяческие глупости, и эрцгерцог ваш в этом плане ни разу не исключение. Аккурат перед самой Аурумштадской викторией, совершая сикурс во фланг неприятелю, -- за время общения с солдатами и офицерами герцогиня, и все ее фрейлины нахватались от своих пациентов самых разных словечек, и теперь Эвелина, не без удовольствия, вставляла в свою речь сугубо военные термины, чем повергла несчастного свитского генерала в шок и прострацию, -- этому великовозрастному балбесу вздумалось погеройствовать. Нет, чтобы должным образом марш организовать -- полез лично из грязи пушку вытаскивать. Под дождем. Без плаща. Ну и кто же ему виноват, что свалился с пневмонией? Это еще хорошо, что у фельдмаршала фон Берга хватило разума Эдвина отстранить от командования и отправить на излечение. Так вы представляете что?

Последняя фраза была произнесена гроссгерцогиней голосом полным возмущения.

-- Э-э-э, неужто его сиятельство отказались повиноваться приказу? -- озадачено вопросил фон Швётцер.

-- Ну, это было бы чересчур даже для него. -- Эвелина тяжко вздохнула. -- Нет, категорически уперся, и как мы с дамами его ни упрашивали, дабы он возвратился в столицу, под надзор лейб-медиков -- вы знаете какое этим бездельникам жалование от казны положено?! -- он заявил, что будет переносить тяготы и болезни вместе со своими солдатами, и из госпиталя уезжать не желает ни в какую! Заберите вы этого оболтуса в Бранденбург, скажите, что отец вызывает. У меня тут тяжелобольных и так хватает, а врачей -- нет. Если бы не милейший герр Копфштюк...