Опальный маг (СИ) - Кузнецова Ирина (2) - Страница 47

Тугодум открыл рот, чтобы что-то сказать, но герцог его перебил, нетерпеливо махнув иссушённой рукой,  предвосхитив вопрос заранее.

- Лютый, конечно, не поверит, что я убился сам, если ты придёшь и выложишь ему всю эту ахинею с видом придурка. Слушай внимательно, что надо сказать. Скажите оба, я попросил отнести меня к обрыву. Что я сказал "АЙРИС". А-й-р-и-с. - он развернул голову и упёрся пылающим взглядом в тупое выражение на лице Тугодума.  - Айрис, это важно. Тогда он поверит, что я сделал это сам.

Братья переглянулись, Тугомысл пожал плечами.

- Почему ты, зная, что мы твёрдо решили убить тебя, помогаешь обставить свою смерть как самоубийство? - задумчиво протянул Тугодум. Смерть мага шла совсем не по спланированному им сценарию. Он представлял, что если маг очнётся, то тот попытается позвать на помощь дракона, и ему придётся сунуть кляп тому в рот; или что он будет дико сопротивляться и  получит в челюсть; или проклинать их  и получит по башке. Но уж точно не станет хладнокровно помогать обставить свою смерть как самоубийство.

- А в чём смысл? - пожал плечами Маргелиус. - Вы, два тупицы, всё равно меня убьёте. А так я, по крайне мере, избавлю Лютого от бессмысленных страданий и убийства всей вашей компании в приступе ярости, зная его характер, его потом совесть замучает. Зачем делать несчастным и ещё кого-то, если не можешь быть счастливым сам?

Тугодум обменялся долгим взглядом с младшим братом, и тот медленно кивнул, соглашаясь с решением брата.

В следующее мгновение Маргелиус, к своему удивлению, увидел, что державший его здоровенный небритый гоблин спокойно поправил одеяло и, осторожно держа невесомое тело герцога, широким шагом зашагал обратно к разрушенному замку, где спали их спутники.

Теперь вопросы появились у Маргелиуса и он постучал по плечу своего несостоявшегося убийцу.

Тугодум глянул ничего не выражающим взглядом на герцога и задал встречный вопрос.

-  Как насчет партии в шахматы, милорд? Не все ещё игры сыграны.

Маргелиус озадаченно почесал бровь, может, братья не так уж и тупы, как он сначала подумал. Но времени спросить, что хотел сказать Тугодум, у него не представилось. Раздался страшный вопль дракона, полный отчаяния и ужаса, и тот пулей вылетел из замка с безумными глазами. Дракон навис над братьями, глядя абсолютно сумасшедшими глазами, от растерзания тех спасало только то, что в руках у них была драгоценная ноша в виде его хозяина.

Увидев нависшего над ним разъярённого дракона, готового откусить ему башку, Тугодум уныло подумал:

"Ну всё, хана! Ща маг ему как нажалуется, что мы его убивать шли и останется от нас только кучка пепла".

Тугомысл поглядел на брата кислым взглядом, теперь идея оставить Маргелиуса в живых не казалась такой уж замечательной.

Но герцог  их ещё раз удивил.

- Лютый, я в порядке. Я устал лежать и попросил братьев отнести меня показать окрестности. Прости, не хотел тебя будить.

Дракон сделал виноватую морду и взял тело мага из рук Тугодума, нежно неся того в лапах.

- Извини, переволновался, у меня появилось плохое предчувствие, - пробормотал он.

Маргелиус только нежно прижался лбом ко лбу дракона, обхватив того руками. Воспоминание о том, как братья его хотели убить, он постарался засунуть в такие дебри своей памяти, чтобы дракону оно никогда не попалось.

Разбуженные Ясень с трубадуром только ошарашено глядели на произошедшее. Они не поверили ни одному слову, сказанному магом, что он якобы пошёл прогуляться с братьями, но что бы ни произошло, похоже, маг вышел из произошедшего с честью и не стал ябедничать  дракону.

Глава 18. О тяжком бремени ведения переговоров с сумасшедшими магами

1

Кровь дракона делала своё дело. Маргелиус через пару дней ощутил себя намного лучше. Лютый притащил ему палку, и он с большим трудом вставал и делал несколько шагов, опираясь на неё. В туалет герцог ходил под присмотром своего верного друга.  Теперь Маргелиус мог украдкой пить кровь огромного рептилоида  в стороне от внимательных глаз трубадура, зелёного поганца и двух здоровенных гоблинов, помня, что, в  предыдущий раз, он напугал их этим до одури, что чуть не закончил своё жалкое существование переломом шеи со скалы. Он предпочёл замаскировать эти вылазки под желание справить большую нужду.

Однажды Ясень внимательно поглядел на возвращающегося из кустов герцога, выпуклые жёлтые глаза которого отливали кроваво-красным, а на губах было довольное плотоядное выражение, резко толкнул трубадура лапкой.

- Он туда не по нужде ходит, -  на озадаченный взгляд Пройдохи, прошептал Ясень тому на ухо. - Маргелиус пьёт кровь дракона, - на недоверчивый взгляд трубадура, насмешник ткнул лапкой в сторону устало улёгшегося на пол  дракона, закрывшего глаза. - Погляди на Лютого, после этих вылазок тот выглядит бледным и всё время спит, зато рожа герцога так и сочится самодовольным цинизмом.

Трубадур нахмурился и отправился посовещаться с братьями. Заодно и уточнить, что же тогда произошло на обрыве. Выслушав братьев, насмешник только присвистнул.

- Меня бы взяли, я бы помог придать ускорение нашему дорогому гостюшке в дальний полёт на небеса или ад, где, наверное, уже его заждались давно в качестве их господина.

- Так почему конкретно вы не сбросили его с обрыва? - удивлённо воззрился трубадур.

Тугодум резко втянул воздух носом  и, насупившись, пожал мощными плечами.

- В тот момент это казалось правильным решением. Что-то в герцоге было хорошее, что ли, - Он покосился в сторону нагло развалившегося в сторонке герцога, который  курил с самодовольной харей трубку. Глаза мага поблёскивали налитой кровью дракона. Теперь  в этой твари гоблин  не мог найти хоть что-то, из-за чего он передумал в тот момент,  вздохнул, почесав ногтями щетину на щеке.

- Хорошее? - яростно подскочив, зашипел Ясень. - Да ты, похоже, совсем чокнулся. Где ты в этом кровососе  видишь что-то хорошее? Он, как паразит, присосался к дракону и медленно убивает того, ради своей жалкой, никчёмной жизни!

Тугодум прикусил губу,  сдвинул брови и неохотно ответил:

- Не знаю. Тогда на обрыве, когда он не стал сопротивляться и даже сам разъяснил, как обставить, чтобы его смерть выглядела как самоубийство для дракона, открыв секретное слово "Айрис", я просто не смог это сделать. Это было как-то неправильно в тот момент.

- Айрис, что это значит? - полюбопытствовал Ясень.

- Не знаю, он не сказал.

Трубадур сделал знак спутникам оставаться на месте и отправился будить Лютого, тот открыл усталые глаза и неохотно скосил их на трубадура.

- Можно с тобой поговорить наедине? Это важно.

Лютый тяжело поднялся и отправился с трубадуром на выход, где на полянке в полуразрушенном дворе  их уже ждали его спутники.

- Почему ты позволяешь ему это с собой делать? - гневно спросил трубадур. глядя ясными серыми глазами на Лютого, подняв его лапу и показывая тонкие,  ещё не до конца зажившие шрамы на лапах и шее дракона.

Дракон, не глядя в глаза Пройдохи, уставился печальными глазами в сторону леса, жмурясь на солнце.

- Я не могу ему отказать.

- А если этому больному живодёру потребуется для исцеления твой мозг или ещё что похуже? Ты дашь этому рехнувшемуся маньяку спокойно  убить себя? - гневно пискнул Ясень, уперев лапки в бока.

Дракон пристальным взглядом поглядел на Ясеня,  перевел на Пройдоху и пояснил, слегка подёргивая одним крылом:

- Герцог не способен физически выпить столько, чтобы причинить мне существенный вред, но некий дискомфорт и слабость это вызывает. И сама процедура… меня от этого внутренне передёргивает просто.

- Тогда почему? Ты не пошлёшь его подальше с его чудными предложениями хотя бы иногда? У тебя ведь там одиннадцать детей, внуки  что ли, где твой инстинкт самосохранения?

- Почти двенадцать, - поправил дракон, добавив. - Жена беременна была, когда я уходил спасать герцога. Потому она меня и пнула из дома, что считала: беременным  слушать  ужасы про всяких запертых заживо магов вредно.