Пророк поневоле (СИ) - Шахтаров Дмитрий Степанович "gerade" - Страница 12

Однако всю оставшуюся дорогу до Устюга не оставляло чувство нависшей опасности.

Вскоре показались главы соборов Великого Устюга. Все оживились, предвкушая отдых после тяжелого перехода. Когда длинная лента обоза начала втягиваться в город, а мы шли в арьергарде , к нам подъехали трое. Один – простой монах, а вот двое остальных были явно знакомы не только с совершением святого причастия, но и обращением с хорошей дубинкой.

Я , все поняв, вопросительно повернулся к Ждану. Тот отрицательно покачал головой. Приплыли. Монах, поздоровавшись и спросив, кто мы есть, без обиняков попросил нас отдохнуть в обители, чьи церкви виднелись совсем недалеко, но в стороне от города. Приглашение было от игумена Троице-Гледенского монастыря отца Кирилла. Это было предложение, от которого нельзя было отказаться. Ежику было понятно, что в случае отказа можно потерять не только здоровье. Наши сани развернулись на развилке.

Всю короткую дорогу до обители я прикидывал варианты странного приглашения. Особых вин ни за собой, ни за спутниками вроде не наблюдалось. Да, не соблюдали посты, да, сквернословили, особенно ваш покорный слуга, Ну, прибили пару-тройку язычников, так, по их это богоугодное дело. А уж сколько вынужденных постов приняли - не счесть. Кстати, крестился я уже на автомате. Нательный крест был приватизирован из трофеев. Значит, засветились чем-то необычным. Все артефакты, вроде винтовки, зажигалок я давно запрятал подальше. Про термос я и не говорю.

Монастырь представлял из себя две деревянные церкви, хозяйственные постройки и монашеское общежитие, то есть келейную. Все это было обнесено приличным частоколом. Было понятно, что здесь нередко бывают гости незваные. А мы то званые.

В этом я убедился, когда монах повел нас не в застенки местной инквизиции, а к хозяйственным постройкам, среди которых и разместились помещения для гостей. Неспешно инок показал нам места для обустройства, мыльню и трапезную. От сердца отлегло. Ждан заметно повеселел, Артем ничего не понял, полагая, что босс уже все разрулил. Мы рассчитались с возчиками и разместили свое не такое уж и малое имущество. Руда давно была расфасована по коробам.

После тяжких мытарств скромные монашеские удобства показались мне трехзвездочным номером. Баня да еще по-белому добавила положительных эмоций. А уж когда в трапезной нам налили пива да по немалым кружкам, жизнь заиграла красками. Ждан шепнул:

- Как дорогих гостей встречают.

- Почему? Пиво, как пиво, только сильно хмелем отдает, да и слабовато.

- Олег, пиво у нас пьют по большим праздникам.

Глоток напитка застрял в глотке и подозрения вернулись. Мягко стелят, а вот как спать?

К игумену меня , причем одного, пригласили после раннего завтрака. Буквально на ходу я поинтересовался у Ждана о процедуре встречи. Ушкуйник пояснил, что сначала надо подойти к благословению и помалкивать, пока не спросят. При этом он показал, как держать руки и кланяться. Надо было видеть при этом плутовскую рожу Ждана. Видимо он окончательно утвердился, что я из франков.

Принятие благословения оказалось затруднено тем, что отец Кирилл доставал мне едва до груди и все же особых ошибок я не совершил. Подождав разрешения сесть, я ответил вопросом на вопрос. Игумен спрашивал, кто я , откуда и куда направляюсь. Я же спросил:

- Возможно, это покажется невежливым, но я хотел бы поинтересоваться, почему ко мне вызван такой интерес?

- Странно речешь. - удивился монах.- Однако отвечу. Инок наш отец Фома заметил рисунок земли полуночной у обычного воина. Кое-что узнал у служки твоего Артемия и много рассказал он о тебе чудного.

«Артемка, Артемка, бесхитростная твоя душа, раскрутили тебя по- темному. Впрочем, вина опять моя, мог бы подстраховаться. Болтун - находка для шпиона».

- Воин со странной пищалью, рудознатец, явно иноземец и хорошо грамотный. Такими знаниями обладает далеко не каждый мирянин.

- Все правда, - ответил я, стараясь взвешивать каждое слово. Сейчас шаг влево, шаг вправо и.. считается побегом. А игумен умен, очень умен старичок. Впрочем на таких местах дураков не держат.

- Вот и хочу узнать, как немец оказался в краях дальних и диких, куда еще не проникла истинная вера? И для кого образ готовил?

- Прости, святой отец, меня подозревают в шпионаже, тьфу ,соглядатайстве?

- Если бы подозревал в предлагатайстве, ты передо мною не сидел. Уж очень явный соглядатай. Так не бывает.

« Ага, не бывает. У нас не только двойные, а и тройные агенты не редкость».

- Вот и вопрошаю как честного христианина, не сомневаясь в сем, для кого образ сей готовился?

- А вот на этот вопрос я отвечу только епископу Ростовскому Феодору. Можешь делать со мной , что хочешь, но есть тайны, приоткрытие которых повредит не только владыкам, а и самому государству. А сейчас я прошу ответить на простой вопрос - какой сейчас год со дня рождения Христа? К сожалению мои случайные спутники не сумели ответить на него.

Игумен, чьи блеклые, но острые глазки блеснули открытым недоверием , ответил:

- Одна тысяча четыреста шестой.

Я выпал из разговора, вспомнив, как во время поездки в Кстово пережидал суточную непогоду в аэропорте Стригино и от нечего делать проехался по музеям. Так вот в 1408 году на Русь придет хан Едигей. Кто он такой и какого черта ему не сиделось ровно, я не помнил. Но вот что этот хорек сожжет Нижний и Ростов, я вспомнил и это будет в ноябре 1409 года. Кстати , он отметиться и на Севере.

- Тогда тем более я хочу встретиться с отцом Феодором. Могу рассказать о своих умениях и знаниях, о странах далеких. О загадочном Китае и жаркой Индии, об островах, именуемых Японией, о далеком Индокитае.

- Непрост ты, немец, именем русским Олег, очень непрост и весьма опасен. Придется тебе погостить у меня седьмицы две, да под крепким запором. Но если на кресте поклянешься, что не будешь баловать, то оставлю на гостевом конце.

Я выполнил просьбу - приказание.

- Хорошо, я верю тебе.

Он позвонил в колокольчик и зашел послушник с деревянным подносом, на котором стоял кувшин и деревянные кружки. В кувшине оказался брусничный морс.

- Что ты еще умеешь, странный гость?

- Знаю пушечную пальбу, знаю, как быстро и точно стрелять из пищалей, фузей, как отобрать порох хороший от плохого. Знаю арабский счет и дроби.

- Что значит дроби? - перебил меня отец Кирилл.

- Для начала попробуем отгадать загадку: « Летит гусь, за ним полгуся, за ним четверть гуся, а за ним две осьмушки. Сколько всего гусей?».

- Зело добро ,- рассмеялся монах.- Я понял, что два гуся, но знающие люди про это знают давно.

- Я знаю десятичные дроби.

Вот здесь пришлось доходчиво показать, что это.

- Как просто, - пробормотал игумен, - и как удобно. Попробуй это показать моим писцам. И все же я хотел бы посмотреть тот образ, коий зрел отец Фома.

- Мне бы бумаги или хороший пергамент,- попросил я ,- да тонкую кисточку. За день управлюсь. А кузница у вас есть?

- Как не быть. А почто нужна ?

- Научу железные перья делать для письма, что бумагу не рвут и капли не брызгают.

- Чудно. Может просьбишки есть , нужда в чем.

Я замялся.

- На реке Печоре нашли мы руду железную, а выплавить не успели.

- Постой, ты можешь плавить металлы?

- Могу, только на каменном угле.

- То есть на черном камне, что горит?

- Да.

- И знаешь, где он сокрыт?

- Конечно.

- Так в чем твоя просьба?

- Кто мог бы купить все, что мы нашли? Правда немного , пудов сорок.

- А каков выход?

- Я сам бы хотел это знать. Это случайная находка.

- Нет предела щедрости твоей, господи, - тихо пробормотал монах , а вслух приказал:

- Ступай.

- Благослови, отче.

Выйдя в дверной проем , я глубоко выдохнул. Нелегко дался мне этот разговор, а уж как батюшка озадачился… Но знак хороший, если благословил, то есть надежда, что не придется изучать монастырские подвалы.