Сидней Рейли. Подлинная история «короля шпионов» - Кук Эндрю - Страница 17

Во время переговоров с Ротшильдом д’Арси останавливался в каннском «Гранд-отеле», что никак не согласуется с версией Рейли. Местная газета «Литтораль» безукоризненно точно фиксировала всех, кто останавливался в этом отеле в период пребывания в нем Альфонса де Ротшильда и Уильяма Нокса д’Арси. Из всех английских постояльцев особенно выделяется одна чета – мистер и миссис Уильям Мелвилл{167}. Мелвилл не был чужаком во Франции{168} и вполне сносно говорил по-французски{169}. Нам не известно, что произошло во время «отпуска» Мелвилла в Каннах, однако вскоре после его отъезда д’Арси получает письмо Претимена и срочно выезжает в Лондон на встречу с Нефтяным комитетом Адмиралтейства, который уже успел до этого получить согласие «Берма ойл» на учреждение Британского синдиката.

Последовавшие затем события не развивались столь быстро и беспрепятственно, как об этом писал Претимен пятнадцать лет спустя. В действительности же переговоры между д’Арси и «Берма груп» начались только через шесть месяцев. В промежутке между своим приездом и началом переговоров д’Арси испытывал большие финансовые сложности с банком «Ллойдс», который настаивал на том, чтобы д’Арси выставил концессию в качестве гарантии превышения банковского кредита, чему д’Арси отчаянно сопротивлялся. В результате д’Арси еще раз обратился к Альфонсу де Ротшильду, на этот раз не напрямую, а через своего представителя Джона Флетчер-Мултона, который выехал в Канны{170}. Прекрасно осознавая, что его присутствие может только навредить ситуации, Мелвилл принял решение обратиться за помощью к Рейли.

Еще в феврале попытка передачи нефтяной концессии за границу была успешно предотвращена. Теперь же, три месяца спустя, такая опасность возникла вновь, и Адмиралтейство посчитало необходимым положить конец вновь начавшимся переговорам. Не имея возможности, однако, повторить методы, оказавшиеся столь эффективными в прошлом, а точнее, сыграть на патриотических чувствах д’Арси, необходимо было найти какие-то другие способы помешать д’Арси и Ротшильду прийти к соглашению.

Одним из наиболее испытанных методов сорвать переговоры было посеять сомнения у Ротшильда относительно шансов найти нефть в скважине, которую бурил д’Арси. Когда в июне начались переговоры, Флетчер-Мултон уже жаловался на то, что Ротшильд стал выдвигать менее выгодные условия, чем на прошлых переговорах{171}. Его пессимизм стал еще более заметным, когда 24 июня он произнес загадочную фразу о «вредных посторонних интересах», под влиянием которых Ротшильд стал задавать вопросы о местонахождении скважины{172}. Хотя Флетчер-Мултону так и не удалось установить, что это были за «вредные посторонние интересы», ясно одно: существует прямая связь между этим сторонним вмешательством в переговоры и приобретением Ротшильдом некоего документа, породившего у него глубокие сомнения.

Между тем примерно в 30 километрах от Канн, в городке Сан-Рафаэль, в отеле «Континтенталь», остановились «мистер и миссис Рейли». Оттуда 30 июня Рейли пишет письмо, в котором упоминает некий исключительной пользы документ, помогший ему «изменить ход событий»{173}. Под ходом событий, разумеется, имелся в виду Флетчер-Мултон, который в конце концов понял, что он уже вряд ли что-то мог сделать, чтобы рассеять сомнения Ротшильда или переубедить его. Их переговоры окончательно прекратились в первую неделю июня 1904 года{174}. Телеграфировав Ноксу д’Арси в Лондон эту прискорбную новость, Флетчер-Мултон с удивлением обнаружил, что его друга она вовсе не расстроила. Напротив, финансируемые Адмиралтейством переговоры с «Берма ойл» внезапно возобновились с удвоенной энергией{175}. Наконец 20 мая 1905 года договор был подписан, а буквально три года спустя в Масджид-и-Сулеймане забила первая нефть. В апреле 1909 года была создана «Англо-Персидская нефтяная компания», известная сегодня как «БП Амоко». Принеся д’Арси и его синдикату капиталы, о которых они не могли мечтать даже в самых безумных снах, эти месторождения также гарантировали Королевскому военно-морскому флоту значительный и постоянный источник топлива.

«Супруги Рейли» же провели на Лазурном берегу весь остаток лета. Помимо таинственного документа, упоминаемого Рейли и Флетчер-Мултоном, существует еще одна загадка – относительно личности «миссис Рейли». Действительно, существуют серьезные основания полагать, что Рейли после русско-японской войны женился во второй раз, не разводясь со своей прежней женой. Но в этом случае женщина, зарегистрировавшаяся в отеле «Континенталь» как «миссис Рейли», уж точно не могла быть Маргарет, поскольку последняя утверждала, что впервые встретилась со своим мужем после своего отъезда из Порт-Артура только на рождество 1904 года{176}.

Выехав из отеля «Континенталь», Рейли возвратился обратно в Брюссель{177}. В начале следующего года он переехал в Петербург, куда прибыл один 28 января 1905 года, остановившись в номере 93 гостиницы «Европейская» на Невском проспекте{178}. Если он повторно женился, то кто была эта новая миссис Рейли и почему он так долго и так успешно хранил этот брак в тайне?

Приезд Сиднея Рейли в Петербург в феврале 1905 г. был зафиксирован агентами наружного наблюдения

Глава 4. Комиссионер

Если Рейли и в самом деле повторно женился после русско-японской войны, не разводясь со своей первой женой, то возникает вопрос, каким образом ему удавалось так долго скрывать этот брак. Наиболее вероятное предположение – то, что Рейли прятал свою новую жену где-то в укромном месте под опекой доверенных людей. Наиболее вероятными укрытиями нам представляются Одесса и Порт-Артур{179}. После поражения России в войне 1904–1905 гг. Ляодунский полуостров стал собственностью Японии, которая превратила его в марионеточное государство Маньчжоу-го. Были ли у Рейли контакты с японцами во время войны или нет, очевидно одно: он имел и поддерживал очень тесные коммерческие связи с целым рядом компаний, находящихся в Японии и на оккупированных ею территориях. Как человек, известный японским властям, Рейли без особого труда пристроил бы свою жену в Порт-Артуре, который после войны был восстановлен и перестроен японцами. Его главным представителем и агентом в Японии был Уильям Гилл, живший в районе Нарунуши в Токио{180}. Не исключено, что Гилл был одним из тех, кому Рейли доверил заботу о своей жене.

Александр Вайнштейн был доверенным помощником Рейли перед русско-японской войной и оставался им более четверти века. Если Рейли взял с собой вторую жену, то Вайнштейн не только должен был бы знать о ней, но и быть главным связующим звеном между «мужем и женой». Когда десять лет спустя Рейли поступил на службу в Королевский авиационный корпус, то он указал в качестве своего ближайшего родственника свою жену «миссис А. Рейли», с которой, в случае его смерти, можно было бы связаться в Нью-Йорке по адресу Бродвей, 120 – таков был адрес конторы, которой от имени Рейли управлял Александр Вайнштейн{181}. Мы еще вернемся к разговору о повторном браке Рейли в последующих главах этой книги.