Осторожный убийца - Чейз Джеймс Хедли - Страница 26

Мы прибыли в «Гранд-отель», стоявший на берегу Арно, точно в тринадцать часов. Я выскочил из автомобиля и открыл дверцу прежде, чем машина полностью остановилась. Выходя из машины, он опять бросил на меня испытующий и любопытствующий взгляд.

— Багажом займется носильщик отеля. А вы поставьте машину в гараж, она мне сегодня не понадобится. Комната для вас зарезервирована. После ленча ждите меня возле стойки портье в четырнадцать ноль-ноль.

— Да, сэр.

Я проследил, как он прошел по широкому тротуару и исчез в дверях отеля. Генерал держался прямо, но шел медленно, словно у него что-то болело. Я вспомнил, что лейтенант Ролинс сказал, что у генерала был отпуск по болезни, и удивился, что такое могло с ним произойти.

Я вынул из багажника чемодан и передал носильщику. Потом завел машину в гараж и, прежде чем запереть дверь, придирчиво осмотрел «кадиллак». Он был весь в пыли, а пол усыпан пеплом бесчисленных сигарет. Пришлось вывести его на улицу. Хотя генерал и сказал, что автомобиль ему не понадобится, он может изменить свои намерения! Я решил потратить половину времени, отведенного для ленча, на уборку в салоне и чистку автомобиля.

Работая с бешеной скоростью, я привел машину в прежний вид, но это заняло у меня не тридцать, а почти сорок минут. Весь в поту, я наконец загнал машину в гараж и запер. Бегом вернувшись в отель, я взял ключ от номера, добрался на лифте до третьего этажа и пробежал по коридору в свой номер.

Это была прекрасная комната с видом на Арно. Моментально сбросив с себя пыльную одежду, я позвонил вниз в бар и заказал в номер несколько сандвичей с колбасой и полбутылки красного вина. К тому времени, когда я заглотил сандвичи, вымылся, почистил форму и оделся, на часах было уже почти два часа. Я подлетел к стойке портье на несколько секунд раньше генерала.

— Пойдемте в бар, — сказал он, — и там решим, что делать дальше.

Мы вошли в бар первого класса.

Там находились несколько штабных офицеров, сидевших над своим кофе и бренди, группка пожилых дам аристократического вида, несколько итальянских бизнесменов и пара генерал-лейтенантов, которые уставились на меня, не веря глазам своим: сержант в баре первого класса «Гранд-отеля»! Неслыханная вещь! Но, увидев генерала, тут же вспомнили о своих неотложных делах.

Генерал сел за стол, а я встал за его креслом, и все это время престарелые дамы и бизнесмены разинув рты разглядывали меня.

— Сядьте, сержант, — сказал генерал. Я сел на краешек кресла.

— У нас четыре дня, — начал он. — Я хочу увидеть как можно больше. Что вы можете предложить?

— Кафедральный собор, Баптистерий и капелла Медичи, безусловно, заслуживают вашего внимания, сэр, — начал я. — Завтра рекомендую осмотреть галерею Уффици и Палаццо-Веккио, а во второй половине дня — дворец Питти и Пьяццале Микеланджело. На следующий день — Санта-Кроче и Баргелло. Во второй половине дня — Сан-Марко, посмотреть фрески Фра Анжелико и поездка по окрестностям города, чтобы осмотреть дворцы. На третий день предлагаю посетить Фьезоле и осмотреть окрестности.

Он кивнул:

— Это, так сказать, культурная программа. А как насчет вечера?

— Все зависит от ваших пожеланий, сэр. Во Флоренции не так уж много мест для ночной жизни: музыкальное кафе, несколько злачных мест и опера. Я знаю пару мест, где показывают голые ноги.

Он неторопливо поднял на меня удивленный взгляд:

— Женщины?

Его вопрос покоробил меня, но я не подал виду.

— Существует только одно место, где есть хоть какой-то шарм. Я сам не бывал, но слышал, что там очень прилично. Остальные — обычные публичные дома, некоторые из них даже опасны.

— В каком смысле опасны?

— В них случаются драки и процветает воровство, сэр!

Он раздвинул губы в ленивой улыбке:

— Я люблю рискованные развлечения, сержант. После дня культурной программы неплохо и расслабиться! Мы посетим парочку этих публичных домов и посмотрим, решится ли кто-нибудь на то, чтобы попытаться разбить мне голову.

— Да, сэр.

Из внутреннего кармана он достал толстенный бумажник и открыл его: он был набит десятитысячными банкнотами.

— Это, по-моему, достаточно убедительно, чтобы затеять что-нибудь, не правда ли, сержант? — Он помахал передо мной бумажником. — Это может вызвать зуд в некоторых пальцах, а?

— Да, сэр.

Он кивнул, выдернул из пачки две купюры и протянул мне:

— Пойдите и купите себе костюм. С сегодняшнего дня я не хочу видеть вас в форме. — Он подарил мне холодную улыбку. — Мы с вами оба на вакациях, сержант.

— Да, сэр. — Я взял деньги. Он взглянул на свои часы:

— Будьте здесь в пятнадцать ноль-ноль в новом костюме.

— Да, сэр.

Я едва не свернул себе шею, покупая костюм, рубашку и галстук и торопясь обратно в отель, чтобы переодеться и не опоздать. Я успел вовремя.

Генерал стоял возле стойки портье. Придирчиво оглядев меня с головы до ног, спросил:

— Кем вы были до армии?

— Архитектором, сэр. Он кивнул:

— Не забывайте, что сейчас вы — солдат, — сказал он, не отрывая своих водянистых голубых глаз от моего лица. — Архитекторы хороши в мирное время, но они ни к черту не годятся во время войны.

— Не забуду, сэр.

— Машину. У меня нет желания ходить пешком. Я едва не рассмеялся ему в лицо.

— Да, сэр.

Я обошел отель и, выведя из гараж машину, подогнал ее к входу.

Генерал стоял и наблюдал, как я подъезжаю. Потом медленно обошел машину кругом и придирчиво осмотрел ее.

Я уже стоял возле дверцы и, когда он подошел к ней, тут же распахнул ее.

Он оглядел салон, осмотрел пепельницы и сел в машину.

Опустившись на подушки, произнес:

— Благодарю вас за то, что вы так заботитесь об автомобиле. Я позволяю себе быть чудаковатым старым человеком, но мне нравится, когда поддерживается чистота.

Я был так удивлен этим маленьким монологом, что едва не выдал своих чувств.

— Да, сэр, — сказал я и взялся за руль. В эту минуту я был готов любить его.

Мы вернулись в отель около половины восьмого вечера.

— Оставьте ее здесь, — приказал он, выходя из машины, — она нам понадобится сегодня вечером.

— Да, сэр.

— Ждите меня у стойки портье в двадцать один ноль-ноль.

Он вошел в отель, перебирая на ходу купленную пачку открыток с видами кафедрального собора, Баптистерия и капеллы Медичи.

Я прочистил пепельницы, подмел в машине и потратил десять минут, обметая перьевой щеткой пыль с автомобиля, потом тоже направился в отель.

Прежде всего я убедился, что он не зашел в бар, затем поднялся наверх в небольшой бар для американцев, где заказал себе двойное виски. Мне было просто необходимо промочить горло!

За все время нашей экскурсии генерал впитывал в себя информацию, как сухая губка впитывает воду. Мы обошли каждый дюйм кафедрального собора, провели двадцать минут перед «Пьетой» Микеланджело, и он задавал мне бесчисленные вопросы по истории создания скульптуры и жизни великого скульптора. Мы долго стояли перед бронзовыми дверями Баптистерия работы Гиберти, где он исследовал каждую из удивительных панелей. Он был похож на человека, который старался не упустить ничего прекрасного, прежде чем оно скроется с его глаз. Он задержался в капелле Медичи после ее закрытия, дав две тысячи лир служителю, сопровождавшему нас, за то, чтобы тот позволил ему походить по капелле спокойно и в одиночестве.

Генерал сидел перед шедевром Микеланджело «Ночь и день», а я рассказывал ему историю семьи Медичи и видел, как он с почти фанатическим интересом вслушивался в каждое мое слово.

Когда мы вышли на темную улицу, он сказал:

— Я получил огромное удовольствие, Чизхольм. Благодарю вас. Если вы такой же хороший архитектор, как и гид, то вы могли бы стать знаменитым архитектором! — Так вот высоко он меня оценил.

В баре я выпил свое виски, направился в ресторан и занял столик в углу. С большим удовольствием я съел ужин; это был самый вкусный ужин, который мне когда-либо доводилось есть.