Убежище (ЛП) - Кук Тонья - Страница 85

Вожди устало согласились, развернули своих скакунов и поскакали галопом к своим людям. Остался лишь Вапа.

Адала долго молчала. Так долго, что Вапа подумал, что она задремала. Но она не спала. Ее терзали тяжкие думы.

«Ты все еще веришь в мою маиту?» — спросила Адала. — «Многие думают, что наше поражение от войск Хана означает, что Те, Кто Наверху оставили нас».

«Я верю», — просто ответил он. Затем, так как он был Вапа-мыслитель, добавил: «Разве стадо знает замысел пастуха, Адала Вейядан? Добродетель победит. Твоя маита победит».

На мгновение в уголке ее рта появилась улыбка. Добрый старина Вапа. «Откуда такая уверенность?»

«Твоя маита должна победить. Раз нам дали выбор между добром и злом, следовательно, у каждого выбора есть цена. Зло означает хаос и конец нашим жизням. Так как находящиеся в здравом рассудке люди не сильно жаждут оборвать свои жизни, мы выбираем добро, таким образом, мы можем выжить. Ради выживания мира, добро должно победить».

Перед лицом такой уверенности Адала не стала упоминать о своих собственных сомнениях. Военная мощь в этот раз спасла лэддэд. Такая сила, сама по себе, не была хорошей или плохой. Мораль в том, как ее использовали — в качестве меча, которым можно было убить невинное дитя или жестокого врага. Если Адала и ее люди собирались одержать победу, им требовалась своя собственная военная мощь, прежде чем встретиться с лэддэд в открытом бою.

Бродя по залам Кхури ил Нора, принц Шоббат время от времени останавливался и оглядывался назад, всматриваясь в темные углы позади себя. Он все время слышал звуки — шорох и тихий скрип, словно шуршание крыс. Он опасался не грызунов, а наемных убийц. Смерть Хенгрифа могла вызвать проблемы с Темными Рыцарями, но Орден терпеть не мог неудачников. Они могли винить Хенгрифа в собственной гибели, за слишком тесное вмешательство в дела Кхура. В любом случае, их следующему эмиссару следует быть намного более умным заговорщиком, чтобы справиться с Шоббатом.

При этой мысли он улыбнулся. Выражение лица сменилось гримасой боли. У его отца был тяжелый кулак; на челюсти Шоббата был изрядный ушиб.

Каменные стены ревностно берегли внутри себя каждый звук. Войдя в свои личные покои, Шоббат снова услышал тихий шорох, словно от мягких сапог. Быстро обернувшись, он увидел их. Полдюжины уродин, как те, что показывал ему Оракул Дерева, прятались в тени вдоль дальней стены его гостиной. Животные с человечьими головами и люди с головами животных.

Ужас пробежал своими ледяными пальцами по его животу, но он отказался поддаваться своему страху. Эти твари не были реальными, это были всего лишь галлюцинации, продукт его усталости и головной боли. У него был очень напряженный день. Шоббат крепко зажмурил глаза, а затем открыл их.

Это сработало. Уродины исчезли.

Он с облегчением рассмеялся. В ответ захихикали и зарычали шесть нечеловеческих голосов.

Эльфы, которых отправили на поиски Львицы, вернулись в Кхуриност мрачными и понурыми. Их вождь исчез, а вскоре после того, как она ускакала, чтобы сдаться кочевникам, воины Сахим-Хана молнией обрушились на ничего не подозревавшие племена. Эльфийским воинам мало что удалось в этот день. Кочевники сломя голову уносились в безопасность глубокой пустыни. Тело леди Кериансерай не было найдено. Никто не знал, жива ли она или мертва.

Беседующий с Солнцем и Звездами поджидал в маленькой палатке, установленной сразу за северной границей Кхуриноста, возвращения своих блудных воинов. С ним находились Планчет и Хамарамис. Он опирался на изготовленную из древка копья трость. Переднюю часть ее деревянной рукояти украшал аметист в форме квадрата, подарок, полученный им от старого гранильщика несколькими неделями раньше.

Среди возвращавшихся всадников был и Гитантас Амбродель. Молодой квалинестиец покинул строй и приблизился. Он спешился перед Беседующим.

«Капитан Амбродель. Какие вести принесли вы мне?»

«Грустные, Великий Беседующий. По-прежнему, ни следа леди Кериансерай».

Гилтас этого и опасался. Он приказал обыскать Озеро Грез, чтобы найти любые следы своей супруги. Капитан сам возглавил поиски.

Беседующий отослал его обратно к возвращавшимся всадникам. Хамарамис прочистил горло: «Великий Беседующий, что делать с поднявшими мятеж воинами? Они не подчинились своим командирам и, вопреки Вашему приказу, последовали за леди Кериансерай. Они должны быть наказаны».

Глядя в их лица, Гилтас подумал, что они уже понесли наказание. Старый генерал явно так не считал. «Сир, дисциплину следует поддерживать», — добавил Хамарамис.

«Наказать больше половины армии? Что это сделает с моральным духом?» — мрачно произнес Гилтас.

Вмешался Планчет: «Великий Беседующий, можно выделить явных зачинщиков».

После некоторой паузы, Гилтас кивнул. «Не поступайте с ними слишком жестко», — сказал он. — «Их утрата — моя утрата».

Он слегка покачнулся, несмотря на трость. Планчет учтиво поставил позади него стул, и Гилтас сел. Камердинер скрывал свое собственное беспокойство, но начал подумывать, сможет ли Беседующий снова собраться. Кхурские жрицы излечили его, но он был все еще так слаб, в его волосах появилось больше серебра. Гилтас был немногим старше капитана Амброделя, но он выглядел на поколение взрослее.

«Сахим-Хан оказал нам сегодня огромную услугу», — предположил камердинер. Кочевники получили отпор без потерь эльфийских жизней — за исключением одной, возможно.

«Хотелось бы знать, сколько он запросит с нас за эту услугу», — кисло проворчал Хамарамис.

Гилтас пристально вглядывался в заполнявшие ландшафт вокруг палаточного города дюны. Желто-коричневые холмы казались ему телом огромного спящего на боку гиганта.

«Сахим не получит от нас больше ни медяка. Данное происшествие доказывает, что нам пришло время отправляться в путь». — Сложив ладони на рукояти трости, Гилтас посмотрел на своих верных друзей, сперва на Хамарамиса, затем на Планчета: «В Инас-Вакенти, Долину Голубых Песков».

«А это место гостеприимное?» — спросил Планчет. — «О каких опасностях упоминала леди Кериансерай?»

«Среди нас много ученых и мудрецов. Они разгадают эти тайны. Кроме того», — Гилтас нахмурился. — «Здесь тоже подстерегают опасности, и они возрастут, если мы останемся».

Кочевников отбросили, но лишь на время. Они восстановят свои силы и вернутся, используя пустыню в качестве щита против мощной, но громоздкой армии Сахима. Заговоры в городе будут продолжаться, пока сыновья Кровавого Стервятника будут вести агитацию против эльфов. Колдун-негодяй Фитерус все еще был на свободе. По сравнению с этими тяжелыми неприятностями, насколько ужасной может быть Инас-Вакенти?

Гилтас видел, что его свита наблюдает за ним, и знал их беспокойные думы. Он тоже, иной раз, задумывался, не стал ли одержимым пятном на старой карте. Было ли это убежище или иллюзия? Единственным способом узнать истину, было отправиться туда.

Также неотвратимо, как вдох, его мысли вернулись к Кериан. Он отказывался считать ее мертвой. Он бы сердцем знал, если бы ее жизнь закончилась. Скорее всего, ее унесли кочевники, которым она так отважно сдалась. Он уже принял решение отправить небольшой отряд воинов, чтобы выяснить ее судьбу и спасти, если возможно. Он поручит это Гитантасу Амброделю. Как бы далеко не ушли кочевники, сколь долго бы это ни заняло времени, преданный капитан будет следовать за ними. Если Кериан была убита, Гилтас должен знать. Если она была пленником Адалы, он должен вернуть ее. Единственное, что он не мог сделать, это оставаться больше в Кхури-Хане. Возможности Сахима были бы неоценимы в поисках Кериансерай, но эльфы должны оставить его по-хорошему. Если они замешкаются, Гилтас рискует потерять всю эльфийскую расу. Выживание его народа должно перевешивать благополучие его жены.

Думы были темными. Как только солнце низко опустилось между западными дюнами, и горячее голубое небо остыло до цвета огня, Гилтас закрыл глаза и опустил подбородок на руки. Они все были так далеко от дома. Словно дети, они пытались найти свое место в этом мире. Но детей, размышлял он, обычно не пытается убить половина континента.