Убежище (ЛП) - Кук Тонья - Страница 25

Когда горизонт впереди потерял рельеф и превратился в однообразную линию, эльфы поняли, что, наконец, добрались до открытой пустыни. Плоская, она представляла странный вид. Мелкий песок под копытами их лошадей был испещрен воронками, завитушками и сходящимися линиями, как будто были нарисованы дорожные указатели. Это было творение единственных существ, деливших с эльфами окружавший пейзаж: змей, песчаных пресмыкающихся, пауков и ящериц. Небо приобрело серебряный окрас полированного железа, и над песком замерцали миражи. Для эльфов в конце колонны ведущие всадники принимали фантастический вид. Жаркий воздух увеличивал всадников и их лошадей, придавая им трехметровую высоту. Также казалось, что передовые всадники ступают по воде, отражаясь в дразнящих призрачных озерах.

Солнце достигло зенита. Дыхание было тяжелой работой, не только заставлять вздыматься и опадать тяжелую грудь Кериан, но и впитывать горячий воздух. Она высунула руку из белой ткани. Даже сквозь перчатку у нее было ощущение, что она сунула руку в костер. Сжав руку в кулак, она подняла ее, сигнализируя остановку.

Воду пили экономно. Фаваронас попросил еще для своего помощника, и Кериан позволила эльфу — с квалинестийским именем Арментеро — лишний глоток. Будучи моложе своего учителя, Арментеро выглядел нехорошо, но он несколькими отрывистыми словами отмахнулся от заботы Фаваронаса.

Фаваронас, с розовым, несмотря на наличие солнцезащитной накидки, лицом, наклонился ближе к Кериан и заговорил. Его рот был слишком пересохшим, чтобы выдавить что-то кроме шепота. «Беседующий, должно быть, сошел с ума! Провести сотню тысяч эльфов через это пекло? И большинство пешком? Тысячи погибнут на этом пути!»

Она неопределенно подала плечами и отпила свою долю из сосуда. По правде говоря, она не думала, что Гилтас понимал чудовищные трудности, которыми будет сопровождаться перемещение их народа из Кхури-Хана в Инас-Вакенти, даже если они отыщут эту долину из легенды. Путешествие через Пыльные Равнины в Кхур выглядело приятной прогулкой по сравнению с подобной миграцией. Равнины были больше кхурской пустыни, но та часть, которую пересекли эльфы, и близко не была столь горячей или сухой, как эта. Чтобы достичь Долины Молчания, Беседующий мог бы пройти какую-то часть Высокого Плато по северо-западной караванной тропе на Кортал, но этот путь изобиловал другими опасностями. Кортал находился у границы с Неракой. Как только Темные Рыцари узнают о плане Гилтаса спасения эльфийской расы, они ни перед чем не остановятся, чтобы расстроить его.

Кериан вынуждена была согласиться возглавить эту экспедицию, но она считала, что перемещение всего эльфийского народа в Долину Молчания было нелепой идеей. Фаваронас ошибался. Не тысячи, десятки тысяч не перенесут этого путешествия. Несомненно, половина их народа погибнет.

«Вы не согласны?» — спросил Фаваронас, видя, как она качает головой.

«Что?»

«Я сказал, возможно, мы могли бы передохнуть здесь некоторое время, пока солнце садится».

«Да, мы отдохнем здесь несколько часов».

По колонне передали приказ, и воины спешились, двигаясь медленно в удушливой жаре. Группы воинов соединяли свои солнцезащитные накидки в большие навесы, укрываясь вместе с лошадьми. Под навесами они расчистили верхний самый горячий слой песка, расстелили куски брезента и устроились на отдых. Возникла небольшая суматоха, когда наткнулись на гнездо гадюк, но змеи быстро скрылись, и все улеглось. Вскоре только часовые бодрствовали.

Чувствуя себя пьяной от жары и усталости, Кериан пробормотала: «Надеюсь, эта чертова равнина там, после всех этих усилий».

Фаваронас лег лицом к ней, положив голову на пачку манускриптов, которую тащил с собой. Не менее сонный, он ответил: «Она там, генерал. Древние хроники редко лгут».

Она фыркнула. Редко лгут было не тем же самым, что говорят правду.

Когда они встали два часа спустя, то не смогли разбудить ассистента Фаваронаса. Арментеро был мертв, его тело стало жестким, а кожа на ощупь горячей. Тепловой удар, или «смерть от солнца», как звали ее кочевники. Ад Высокого Плато получил свою первую эльфийскую жертву.

5

Солнце еще не встало, когда Планчет вошел в личные покои Беседующего, чтобы пробудить того от глубокого сна. Потянувшись, чтобы поднять его, королевский камердинер отметил, как тяготы правления народом в изгнании оставили свои следы на Беседующем. Тот был молодым эльфом, еще не достигшим средних лет, но тонкие линии уже легли на кожу между глаз и вокруг рта. Его волосы посветлели, не только из-за сурового кхурского солнца, но и из-за тут и там видневшихся серебристо-серых прядей. И, тем не менее, при тусклом свете спящий правитель эльфийских наций снова походил на юношу, свернувшегося на постели, положив одну руку на пустоту, где раньше была Кериансерай.

Планчет прошептал: «Сир, проснитесь! Капитан Амбродель вернулся!»

Гилтас открыл один глаз. «Так скоро?»

Его камердинер кивнул и поднял чистую рубашку. Гилтас встал, сунул в нее руки и одним быстрым движением завязал пояс. Два дня назад, вечером того дня, когда Львица покинула Кхуриност, Гилтас послал замаскированного под человека Гитантаса Амброделя в город кочевников. Задачей капитана было собрать информацию о том, кто ответственен за нападение у стен Храма Элир-Саны. Кхурцы списывали атаку на неудачную попытку ограбления. Рассказ Кериан и Гитантаса делал это упрощенное объяснение неправдоподобным. Гилтас запросил аудиенцию у Сахим-Хана, чтобы передать официальную просьбу о расследовании, но он не собирался передавать это дело целиком в руки кхурцев.

Когда они покинули жилище, Гилтас спросил: «Гитантас узнал, кто стоит за нападением?»

«Нет, сир», — ответил Планчет, — «но он говорит, что собрал много информации».

Зал для аудиенций Беседующего был полон обычных своих обитателей — Лорд Мориллон со своими сильванестийцами, различные придворные чиновники и Хамарамис, командующий личной стражей Беседующего. Они сгрудились в одном конце, глазея на растрепанного Гитантаса Амброделя. Планчет распорядился подать ему подкрепиться, и молодой эльф с готовностью воспользовался предложением. В одной руке у него была отбивная из барашка, а в другой небольшой серебряный кубок нектара. На нем был густой черный парик со стрижкой в стиле городских жителей Кхура, прикрывавший его заостренные уши. Его кожа была тонирована соком грецкого ореха. Если бы Гилтас был не в курсе, то принял бы капитана за грязного обитателя Кхури-Хана.

Поспешно опустив кубок, из которого пил, Гитантас поклонился Беседующему.

Гилтас оглядел его с ног до головы и поморщил нос. «Вы пахнете, точно ночной горшок».

Гитантас печально согласился. «Сир, места, где я бывал, отнюдь не сады».

Хотя страстно желал знать, что разузнал молодой эльф, Гилтас сперва попросил покинуть комнату всех, кроме своих ближайших советников. Когда придворные ушли, он уселся на трон и взял из рук Планчета крошечную чашечку кефра.

Наконец Гитантас мог поведать свою историю. Он начал с постоялых дворов, которые посетил в поисках кочевников с татуировкой в виде стервятника. Пустынные обитатели все время посещали и покидали Кхури-Хан, поодиночке или небольшими группами, чтобы торговать, в поисках работы и чтобы вкусить сравнительной роскоши оседлой жизни. Гитантас не нашел торганцев в лучших постоялых дворах, и поэтому начал спускаться по лестнице к самым убогим ночлежкам. Кхурцы, с которыми он общался, не обращали внимания на акцент капитана, поэтому он притворился горожанином, скрывавшимся от правосудия Хана. В подвалах и лачугах, где очень бедные путешественники могли за несколько медных монет арендовать клочок одеяла, он пустил слух, что готов к грязной работе. Это дало мало откликов. Вскоре он выяснил, почему.

Поставки головорезов уже контролировались кочевниками, которые трудились даром. Среди кхурцев месть была не преступлением, а делом чести, и считалось естественным, что поклонники бога мести с готовностью помогают другим, слабым телом или духом, обрести требуемое отмщение. Для торганцев это было священным долгом. Попытки Гитантаса найти работу наемного убийцы задели их. Когда он не прекратил свои усилия, бахвалясь мастерством владения клинком, его зажали в углу трое кочевников с жестким взглядом, предупредившие его от посягательств на их территорию. Эти трое были последователями Торгана.