Чистое небо - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" - Страница 56

ПДА снова завибрировал, на сей раз оповещая о почте. «Милитари, сталкер Семецкий, аномалия „электра“. Вот те раз. Давненько такого не было. Я остановился и мучительно задумался, к чему это. Обычно все говорили, что получить сообщение о смерти Семецкого – к удаче. Но я сам видел немало ребят, которые спустя миг после сообщения получали пулю в голову или попадались в невидимые лапы аномалий. Вот и думай. Немного утешало то, что бандюки наверняка тоже получили подобное сообщение и сейчас тоже гадают, к чему оно.

До диспетчерской оставались считаные метры, и я рискнул. Встал в полный рост и, легко перескочив через бетонную ограду, оказался во дворе АЗС. Справа у выломанной входной двери была лестница на крышу. По ней я и взлетел. Упал, прислонившись к парапету – если бандюки вздумают швырнуть гранату, будет хоть небольшой шанс, что уцелею, – и, держа лестницу на прицеле, снова взглянул на ПДА. Нейтрал был совсем рядом, наверное, на втором или первом этаже. И все так же не двигался. Что же происходит?

И тут рядом с ним начали проявляться отметки покойников. Ну, не совсем так. Просто заработали ответчики ПДА уже умерших сталкеров. После смерти хозяина они дают в эфир последнее сообщение и переходят в режим ожидания, пока поблизости не окажется другой ПДА. При появлении нового они включают маяк, сигнализируя: «Мы тут, но хозяин убит». Я насчитал порядка восьми мертвых сталкеров, все они лежали плотной кучей, а в центре тот самый нейтрал. Что он забыл среди жмуриков?

Двенадцать контактов. Из них один нейтрал. Остальные – бандиты. Я чуть высунулся из-за парапета и осмотрелся. Стройка – какое-то административное здание с гаражами – темнела впереди, едва виднеясь из надвигающегося тумана. А в траве подле диспетчерской из тумана проступили фигуры бандитов. Все они лежали. В самых разных позах, но явно были живы. Странно, но я не видел у них оружия.

И тут снова завибрировал ПДА, сообщая о почте и данных с детектора. Я все-таки сперва открыл сообщение. «Темная долина, сталкер Антон Лысый, кровосос». Стало плохо. Дрожащими пальцами нажал клавишу детектора. Твою... отметка нейтрала исчезла, а вместо нее появилась новая. Мертвеца...

Логово. Теперь все стало на свои места. Диспетчерская была логовом кровососа. Куча трупов – его обеденный стол. Одиннадцать бандюков поблизости – кладовка с продуктами на будущее. И я в самом центре.

Я поднялся в полный рост – опасаться, что подстрелят, было уже бессмысленно. Кровосос не подпустит к логову никого. Наверняка и на стройке давно ни души, и Боров уже откинулся, скорее всего, в той же куче валяется. Одного я не понимал: почему кровосос подпустил меня так близко?

Чуть в стороне в крыше была ровная квадратная дыра. Я осторожно подошел и глянул вниз.

Прямо подо мной лежала какая-то бесформенная груда. Это были мертвецы. Те самые жертвы кровососа. На миг меня привлекло едва заметное дрожание воздуха, а затем мелькнули два злобных желтых глаза и, на ходу обретая тело, из дыры прямо на меня прыгнуло огромное красно-бурое чудовище.

– Дерьмо! – взвизгнул я, падая на спину. Пальцы судорожно стиснули курок гранатомета, и с негромким хлопком из ствола вылетела граната.

Взрыв разворотил грудную клетку монстра. Но кровосос упрямо шагнул вперед и, падая на колени, вцепился мне в правую ногу. Воздух сотряс вопль смертельно раненной твари.

Следом заорал я, больше от страха, чем от боли, и вмазал по отвратительной морде кровососа прикладом, стараясь сбросить его с себя.

Монстр снова взревел, его тело на глазах восстанавливалось и обрастало плотью, а лапа, мертвой хваткой вцепившаяся в ногу, прорвала штанину и до крови процарапала кожу. Одно из щупалец оплело голень.

– Отвали, гадина! – Я снова стиснул автомат и влепил весь рожок в рожу монстра, уже не думая о том, что могу изрешетить и собственную ногу.

Пули изорвали голову кровососа в кровавый дым. Однако мою ногу он так и не отпустил. Все еще находясь в шоковом состоянии и на грани истерики, я выхватил штык-нож и несколько раз полоснул клинком по его узловатым пальцам. Едва не пропорол себе ногу. Достал из рюкзака фляжку с водкой и отхлебнул. Горло и внутренности обожгло, а вот голова прояснилась.

Освободиться я смог только после того, как полностью успокоился и отрезал все пальцы кровососа. Хорошо, что помимо обычной шнуровки на берце ботинок находилась застежка-молния, и обувь я снял достаточно легко. Закатал штанину и осмотрел рану. По голени расплывался огромный синяк, пересеченный четырьмя рваными царапинами и странной сетчатой полосой – следом от щупальца с присосками. Нога посинела и онемела. Не теряя времени, достал аптечку и вытащил пакет с антисептиком – неизвестно, что до этого хватал кровосос своими лапами. Вернее, очень хорошо известно – мертвецов. Затем достал шприц-тюбик с сывороткой от яда кровососа. Воткнул его в ногу и, хрипло выругавшись, повалился набок, то и дело вздрагивая от судорог и спазмов – всегда так на нее реагировал. А затем и вовсе провалился в черное беспамятство...

...Шесть вертолетов «Ми-24» на бреющем двигались к окраине Рыжего леса, к холму, где за периметром возвышались пять шпилей-излучателей. Сталкеры называли это место «Выжигатель Мозгов», ученым оно было известно как лаборатория Х-10.

– Каскад, я Ветер Старший, приближаемся к объекту...

Медик смотрел в иллюминатор и хмурился. Алексеев покрепче стиснул свой «Абакан» и кивнул Григорьеву:

– Поспорим, кто первым доберется до лаборатории, командир?

– Осади, старлей, – добродушно усмехнулся капитан Григорьев. – Все там будем.

– Каскад, я Ветер Старший, противодействия пока нет, снижаемся, – снова заговорил пилот ведущей машины.

Вертолеты зависали в нескольких метрах от земли, и из их открытых дверей посыпался десант.

– Каскад, я Ветер, группа на земле, иду в режим ожидания. – «Крокодилы», обдав солдат порывом горячего воздуха, взмывали вверх, описывая дуги вокруг комплекса.

Они шли пятерками – два стрелка впереди, в центре – ученый-медик, позади пулеметчик и третий стрелок. В окрестностях лаборатории от излучения антенны восприятие настолько искажалось, что весь мир окрашивался в размытые желто-коричневые тона. Прямо из воздуха на солдат выпрыгивали фантомы монстров, но никто не знал, были ли они порождениями пораженного излучением мозга или, как миражи, создавались пучком электромагнитных импульсов.

– Размолотим неверных! – Это разнесся боевой клич «Монолита».

Первого фанатика снял меткой очередью Григорьев, а затем боевики в городском камуфляже посыпались со всех сторон.

– Засада!

Все шесть групп одновременно угодили под перекрестный огонь. Первая группа застряла еще у подножия холма, на котором находился комплекс, зажатая с одной стороны радиоактивным полем, «электрой» и огнем монолитовцев с другой. Вторая группа, высаженная почти у ограды комплекса, была в более завидном положении, но солдатам не давали поднять голову снайперы, засевшие на трех вышках по периметру лаборатории. Третья и четвертая группы были высажены на крышу главного административного здания. Чтобы спуститься, они вынуждены были брать этаж за этажом. Пятая и шестая группы почти без помех прорвались к ограде комплекса, но оказались слишком близко к излучателям и теперь отбивались от стаи обезумевших псевдособак.

– Черт, Ветер, прикройте нас! – Первая двойка «Ми-24» прошла на бреющем над комплексом, ведя огонь из пулеметов. Наперерез им летели пули и дымные стрелы противотанковых ракет.

– Внимание, Ветер, это Каскад, немедленно, повторяю, немедленно прекратите огонь из тяжелого оружия! Ни в коем случае излучатели не должны пострадать! Подтвердите приказ!

– Каскад, я Ветер Старший, приказ понял. Отставить огонь.

Григорьев отполз под защиту стены, пока Васин поливал вышки длинными очередями из «Печенега». Медик полз вслед за командиром, Алексеев замыкал тройку. Ему в душу только что закралась подлая мысль, что их предали. Вертолеты беспомощно кружили в небе, не имея возможности поддержать огнем, а враг усилил натиск. Ну уж нет. Драться их учили всерьез. Алексеев вскинул свой «Абакан».