Чистое небо - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" - Страница 4

– Это рассказали те, кто вернулся?

– Никто и никогда не возвращался из Портала. Это билет в один конец.

– Тогда откуда вы знаете, что он вообще работает? – Клещ удивленно вскинул брови. – Может быть, всех входящих просто что-то убивает? И все? И нет никакого перехода в другие миры?

Банкир возмущенно хлопнул по столу ладонью.

– Не я к вам пришел. – Хитрован поднялся со стула.

– Постойте! Фу-ты, какой обидчивый! – Клещ всплеснул руками. – Я согласен с вами идти. Просто я думал, есть какие-то более серьезные факты. Подробности.

– В Зоне все серьезно. – Хитрован сел и взял бокал с вином. – Зона шутить не любит и другим не дает.

– Ну что ж, тогда поговорим серьезно. – Клещ тоже потянулся к бокалу. – Стоимость и время отправления?

– Денег потребуется много. В Зоне постоянно кто-то с кем-то воюет. «Свобода» против «Долга», «Долг» против бандитов. «Монолит» против всех. Поэтому придется заплатить всем. Так безопаснее. Что же касается времени, то я не знаю...

– Как не знаете, молодой человек? – Брови Клеща второй раз за вечер полезли вверх.

– Не знаю, и все. Города сейчас нет в Зоне.

– Как нет?!

– Блуждающий город, он... – Хитрован на минуту задумался, – он перемещается по Зоне. То в одном месте появляется, то в другом. Блуждает. Может совсем исчезнуть. Однажды его не было целый год. А может простоять на одном месте долго-долго. Года два назад он три месяца простоял недалеко от бара «Сто рентген». Только ленивый тогда не ходил к Белому храму. И когда он исчез, много людей с собой унес.

– Что с ними стало?

– Кто знает? Только Зона.

– Ну а все-таки, когда и где его примерно ждать?

– Где он появится, когда и сколько там пробудет, решает только он сам. Оставьте телефон. Я позвоню.

Хитрован допил вино. Поднялся и вышел из комнаты.

– Буду ждать звонка, – сказал ему вслед Клещ. – Буду ждать, пока меня не убьют.

Под утро Диме приснилось солнце. Сталкер стоял на пригорке и смотрел, как багровый шар опускался на Рыжий лес, плющился, растекался кровавым светом, пытаясь скрыться, спрятаться от Зоны среди деревьев. Но лес тоже был Зоной, и солнце погибло, запутавшись в корявых ветвях. Последний луч, как взмах руки, мелькнул над зубчатой кромкой, и тьма густым вязким желе наползла, навалилась со всех сторон. Обвила удавьими кольцами, поднялась все выше, выше и начала душить свою жертву.

Дима судорожно захрипел, заскрежетал зубами и, рванув на груди майку, сел на кровати. Сердце пудовой кувалдой било в виски. Дима провел ладонью по мокрому лицу. Оглянулся на жену. Спит? Спит. Осторожно встал с постели и прошел в прихожую. В темноте на ощупь оделся. Стал собирать рюкзак. Осторожно – чтобы не звякнули – снял с полки мешочек с болтами. Под потолком вспыхнула лампа без абажура. Свет больно ударил по глазам. В дверном проеме появилась Вера. Боже мой, какое у нее усталое лицо. Дима отвернулся.

– Иди спи. Еще рано.

– А ты чего поднялся? – Голос Веры постепенно набирал обороты.

– На рыбалку.

– С гайками? – Вера всхлипнула. – С гайками он на рыбалку собрался.

Вдруг, без всякого перехода, она закричала хрипло и страшно:

– В Зону ты свою поганую собрался! Она тебе жены и жизни дороже! Ну что ты все не уймешься?

– Последний раз.

– Да у тебя каждый раз последний! Мало тебе тюрьмы? Мало я тебя по больницам выхаживала?

– Заткнись, дура! Что ты понимаешь?

– Да ничего я не понимаю! – От крика на шее Веры вздулись вены. – Я не понимаю, как можно от жены идти в какую-то там Зону.

Она внезапно замолчала. Тихо-тихо заплакала и сползла по косяку на пол.

– Ты же обещал. На работу устроился, – сквозь слезы, по-детски картаво, проговорила Вера.

Дима опустился перед ней на колени. Попытался оторвать от лица мокрые кулачки. Заглянуть в зареванные глаза. Минута – и уже никуда ты, сталкер, не уйдешь. Поднимет блестящие глаза, скажет: «Останься!» – и все, как гвоздями прибьет к дивану, к опостылевшему телевизору. Нет уж, Вера, молчи. Лучше молчи. Дима рывком вскочил на ноги. Метнулся к двери. На пороге задержался на мгновение, бросил: «Последний раз». Таким Вера его и запомнила.

В этот раз Дима по кличке Аладдин вел в Белый храм хрупкое прозрачное существо по имени Алена. Девушка мечтала стать эльфом в каком-нибудь Средиземье. Она почти насильно вручила сталкеру свои скромные сбережения. Глупый, зачем ей ТАМ наши деньги? На второй день они вышли к первой двери.

– Аладдин, а сколько всего дверей? – спросила Алена.

– Три. – Он сидел на взгорке и грелся на редком в Зоне солнышке.

– Долго еще идти? – Девушка подошла и села рядом.

– Нет, не очень. Просто сейчас начнется самое трудное. Надо отдохнуть, приготовиться.

– Странно. – Девушка легла на спину. Закинула руки за голову. – Я почему-то совсем не устала.

– Я вижу, – Аладдин с трудом поднялся на ноги.

После двухдневного броска по Зоне он еле волочил ноги. Девчонка же по-прежнему скакала, будто козочка. Двужильная, что ли?

– Ну, пошли.

– Аладдин, а что там будет? За дверью?

– Не знаю, там всегда все по-другому. – Он остановился, вынул «маузер» из кобуры. – Поэтому и тяжело. Не знаешь, чего ждать.

Они подошли к одиноко стоящей двери.

– Ой, такая же, как в комнате у меня! – удивилась Алена. – Фанерная и белой краской покрашена! Слушай, Аладдин, а нельзя ее просто обойти? Вокруг же ничего нет!

– Нет. – Сталкер распахнул дверь и бросил болт в проем. – Иди.

Алена переступила порог и осмотрелась. Слева, высоко над землей, висела панельная многоэтажка. Рядом со зданием в беспорядке парили лавочки, качели, шведская лесенка и бронетранспортер. Справа вдалеке блестела река.

– А это как? – Глаза у девушки широко распахнулись.

– Никак. – Аладдин подошел, тронул Алену за плечо. – Это Зона, здесь всякое бывает.

Он бросил гайку, и девушка послушно пошла к ней.

– Помнишь, я тебе гравиконцентрат показывал? А это, наверно, антигравиконцентрат. Попадешь туда и будешь в воздухе болтаться, пока с голоду не помрешь.

Они двигались к реке. Вторая дверь висела как раз над ее серединой. Оставалось чуть меньше половины пути. Внезапно что-то заурчало и зафыркало за спиной у Аладдина. Сталкер обернулся и увидел грузовик-цементовоз с красной кабиной. Непонятно откуда взявшийся автомобиль несся на них с невероятной скоростью. «Беги! К реке беги!» – крикнул сталкер Алене. Сам он обернулся и несколько раз выстрелил, целясь в ветровое стекло. Вдруг Аладдин увидел, что за рулем надвигающейся на него многотонной махины никого нет. Времени соображать, что к чему, не было. Сталкер согнулся пополам и бросился под бампер грузовика. Автомобиль заскрежетал тормозами и пронесся над лежащим человеком. Круто развернувшись, машина бросилась в новую атаку. Аладдину вновь удалось проскочить между колесами. Он проделывал этот трюк еще и еще, постепенно приближаясь к реке. Неожиданно прятки со смертью кончились. Разворачиваясь для очередного тарана, грузовик не удержался на скользком берегу, перевернулся и упал в реку.

Дима сидел на берегу. Прикладывался к фляжке и ругался длинно, неумело. Слезы оставляли на корке грязи, покрывавшей его лицо, светлые дорожки. Подошла Алена. Села рядом. Спросила:

– Аладдин, а почему он ожил?

– Радиации набрал под самую крышу. Вот и ожил. Мертвые оживают, а железка чем хуже? – Аладдин швырнул камнем в беспомощно торчавшее из воды колесо.

Затем поднялся и подошел к воде. Махнул рукой Алене – не отставай! Они вошли в воду и поплыли к висевшей над серединой реки второй двери. Аладдину удалось зацепиться снизу за порог, подтянуться и открыть дверь. Он взобрался на дверную коробку и подал руку Алене. Вдвоем они с трудом уместились в узком проеме. Вода по ту сторону двери была какая-то странная. Больше всего она напоминала перевернутое зеркало. Ни волн, ни ряби. Аладдин бросил в реку, на полпути между дверью и берегом, болт. Тот отскочил от воды, как от спины огромной рыбины, и укатился в прибрежные камыши. Вся река разом вздрогнула и зашевелилась в узких берегах.