Фаворит. Сотник - Калбазов Константин - Страница 8

Ну или попытается добиться, наткнувшись на глухую стену непонимания. Впрочем, такого остановит только смерть. И в противостоянии со своим учителем он проиграл вовсе не борьбу, а только лишь один бой. Ну да оно и к лучшему. Хм. Ну это если его не разорвут в клочья те, кого он хочет спасти.

Надо бы сказать ему, чтобы не совался в армию. Если найдет нужное, то пускай организовывает прием здесь, в расположении сотни. И вообще, следует к нему приставить охрану из полного десятка стрельцов. Так. На всякий случай.

Ага. Ну и завтра же с утра двигать народ на фортецию. Испугаются татары или нет, то дело десятое. Тут, главное, не расслабляться. До сих пор его сотню это выручало.

Отчего-то подумалось о том, что задержка как нельзя кстати для раненых. Все же в их положении лучше воздержаться от путешествий. Оно, конечно, на фоне напастей, свалившихся на армию, звучит как-то не очень. Но Карпов в ответе вот за этих парней, а эпидемия в армии началась не по его вине. Интересно, сколько длится карантин по оспе? Да бог ее знает. Ладно. Пока постоят, а там видно будет.

Глава 2

Возвращение

«Студеною зимой, опять же под сосной с любимою Ванюша встречается…» Правда, есть кое-какие неточности. К примеру, до зимы еще относительно далеко. На дворе только конец августа. Сосна не наблюдается. Ванюша, конечно, присутствует, но вместо Маруси – Ирина. Ну и любимой назвать ее трудно. Вот Ванюша – тот да, любим, вон как на него жадно смотрит, того и гляди проглотит.

– Со-отня-а! Р-равня-айсь! Сми-ирна! Р-равнение на-а середину!

Строй замер посреди плаца, и Карпов, печатая шаг, подошел к Хованской. А то как же! Всем прекрасно известно, что они по факту подчиняются Ирине Васильевне и жалованье платится из ее казны. Так что начальница она им, выходит. А раз так, то и участие ее в церемониале вполне обоснованно, и приказы отдавать она может.

– Матушка-княгиня, вверенная тобой мне сотня из похода вернулась. За все время потеряли убитыми четверых, ранены и не в строю трое. Остальные люди здоровы и готовы службу нести исправно.

– Здравствуйте, братцы!

– Здравия желаем, матушка-княгиня! – дружно грянул строй.

Ой не зря Иван гонял их. И Ирина к посланию, отправленному ей загодя, отнеслась с вниманием. Делает все в точности, как он и расписал. Можно сколько угодно потешаться над воинскими ритуалами, но они не менее важны, чем строевая и боевая подготовка.

– Вольно, сотенный.

– Со-отня-а! Во-ольно-о! – продублировал Иван.

– Знаю, братцы, досталось вам в походе изрядно. И пусть армия вернулась обратно, так и не достигнув Перекопа, вам выпала тяжкая доля. Но вы выдержали, выстояли и доказали, чего стоят стрельцы-измайловцы. И помните, что бы вам ни говорили, вы свою задачу выполнили. Даже не дойдя до Крыма, вы заставили трястись турок. В страхе от одного только вашего выхода на границу Русского царства они низвергли своего султана и посадили на престол другого. Так что же будет, когда вы все же дойдете до татарского логова? Не ваша вина в том, что пришлось вернуться. Враг ведь тоже не дремлет и строит козни. И за вашу храбрость, преданность долгу, терпение и стойкость низкий мой поклон. – Ирина с присущей ей грацией поклонилась, коснувшись пальцами травинок у своих ног.

А вот этого в его наставлениях не было. Негоже шефу сотни вот так-то раскланиваться перед строем. Впрочем, одного только взгляда на стрельцов достаточно, чтобы понять – Хованская точно знает, что делает. Да они хоть прямо сейчас готовы повернуться кругом и идти воевать Крым. В одиночку, йолки!

– Командуй, сотенный. А потом ко мне, для подробного доклада, – оборачиваясь к легкому экипажу, приказала Ирина.

– Слушаюсь, княгиня. Со-отня! Смирно! – Выждал, пока Ирина отъедет, только потом скомандовал: – Вольно! Офицеры, ко мне!

Фрол, оба полусотенных и подлекарь поспешили предстать пред ясны очи начальства. Вроде все в курсе дела, но это не имеет значения. Военные каждый раз уточняют те или иные моменты не потому, что глупы, а чтобы четко обозначить, что и как должно быть. Спрос в армии особый. Вот так расслабишься в мирной обстановке, а окажешься в военной, и не приведи господь придется карать расслабленных тобой же подчиненных. Именно что карать. Потому как боевая обстановка диктует свои, жесткие, правила.

– Оружие и снаряжение почистить, привести в порядок, разместить в пирамидах и кладовой. Если у кого заведется плесень, не сносить тому головы. Как и его командиру. Все излишки оружия и добычу – на склад. Лошадей – на конюшню. Фрол Емельянович, как и условились, назначить наряд да обозначить очередность.

– Слушаюсь.

– Павел Валентинович, еще раз проинструктируй раненых по поводу ухода за болячками. Да не забывай навещать их на дому. Как только заметишь нарушения, водворяй в наш лазарет без лишних разговоров. Мне здоровые стрельцы надобны, а не калеки.

– Ясно, Иван Архипович, – по-граждански ответил подлекарь.

– Кто не на службе, тем трое суток на роздых, а потом милости просим в казарму. Мнится мне, что по результатам похода нашу сотню решат увеличить в числе. Так что трудов предстоит изрядно.

– Ой ли? Боев, почитай, и не было, – усомнился Фрол.

– Это так. Да только во все стычки, что были, нас, как в бочку затычку, совали. И княгиня тут о том же вещала. Так что дорого, не без того, но минимум еще одну сотню она снарядит. Ну все, други. Закругляйте тут, а я на доклад к княгине.

Невольно обвел всех пристальным взглядом. Ни намека на издевку или многозначительность в глазах. Интересно, это они так княгинюшку любят и почитают или все же Карпов сподобился получить их уважение? Уж офицеры-то со своего места точно знают, благодаря кому дела в сотне обстоят куда как лучше, чем в иных полках…

С докладом как-то не заладилось. В том смысле, что его тут же определили в баньку, а там и поспешили составить компанию. Невтерпеж бабе. Хм. Вообще-то ему пришлось ничуть не легче. Она-то хоть какое-то время болела и только недавно полностью оправилась. У Ивана же вполне себе молодой, здоровый и крепкий организм с определенными потребностями. Вот только ходить налево, имея хорошие шансы разгневать всесильную покровительницу, – это уж увольте.

Словом, в бане они только и смогли что попариться да утолить первый голод. После помывки плавно переместились в спальню. Тут они вновь наплевали на все дела и ринулись проверять на прочность широкую постель. Подумаешь, уж не единожды проверена. А вдруг разболталась…

– Ох, Ванюша, как же я по тебе соскучилась, – пристраиваясь на его груди, блаженно произнесла княгиня.

В ответ он положил руку ей на голову, погладил русые волосы, потрепал за ушком и наконец произнес:

– Я тоже соскучился, Ирина.

– Врешь, – повернув голову и вперив в него лукавый взгляд, возразила та. – Я ведь вижу, что, хотя ты меня и хочешь, вовсе не любишь. А потому и скучать не скучал. Разве только по женской ласке истосковался. Боишься меня?

– Ну, во-первых, у нас с тобой уговор, а я своему слову хозяин, – глядя прямо в глаза и продолжая поглаживать ее волосы, спокойно ответил он. – Во-вторых, нужно быть идиотом, чтобы не опасаться той, перед кем трясутся именитые бояре. Причем не только Русского царства. Ириша, я похож на идиота?

– Значит, только опасаешься?

– Вот только не надо дуться. Не боюсь же, в самом-то деле. И потом, как бы то ни было, но насчет того, что соскучился, я вовсе не вру. И ты в этом успела убедиться.

– Поду-умаешь. Да я сейчас позову Глашку, и ты с не меньшим задором набросишься на нее. А то и с большим. Она-то, чай, помоложе будет, – язвительно протянула княгиня.

– Так. Все. Я пошел, – сдвигая ее в сторону и собираясь подняться, решительно проговорил Иван.

– Куда? – вцепилась в него княгиня, но тут же сдала обороты: – Ванюша, прости меня. Ну баба я. Обычная баба. И мне, как любой, любви хочется. А ты… – Она осеклась с неприкрытой обидой.

– И что мне делать? Врать тебе? Так ведь ты эту ложь распознаешь, а тогда уж тебе станет еще горше. Да еще и меня поставишь в один ряд с той мокрицей Васильчиковым, – оставляя попытку встать, возразил Иван.