Край непрощенных (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 16

  - А откуда тут берутся самолеты и топливо?

  - Из ниоткуда. Появляются вместе с летчиком, когда у того начинается новый цикл. Я, положим, начинаю каждый цикл с МП-40 в руках - с тем, чем нагрешил больше всего. Логично, что летчики появляются в своих самолетах. О, смотри. Вон на витрине манекены стоят - может быть, обзаведемся сухой одеждой и топливом. Еще бы спички найти.

  Им повезло: большой универсальный магазин с продуктами и хозяйственными товарами на первом этаже и одеждой на втором попался уже через два квартала. Кирсан первым делом отыскал отдел с зажигалками и, перепробовав с полсотни, нашел две рабочие. Затем набрал кучу съестного, предоставив часть груза нести своей подопечной, заглянул в отдел с овощами - но обнаружил там только гниль.

  Тут женщина принялась теребить его за рукав, привлекая внимание к неясным теням снаружи. Так и есть, мертвецы, и прут прямо на них.

  - Сваливать надо, кадавры приперлись, - негромко крикнул он Максу.

  - Поднимаемся наверх. Там они нас не найдут.

  На втором этаже они обнаружили старое кострище, пару уже разломанных на дрова трухлявых стульев и приготовленную для блокирования дверей мебель. Забаррикадировавшись шкафом и диваном, Кирсан почувствовал себя спокойней. Он вручил женщине спички и указал на кострище, а сам отправился искать себе новую одежду.

  Большинство товара на втором этаже пришло в полнейшую негодность, ткань сгнила подчистую, но пару более-менее пригодных шерстяных рубашек, свитер, штаны, новую обувь и куртку для себя, пальто для немки, а также белье и несколько вещей на тряпки Кирсан все же нашел. Свою одежду, мокрую и грязную, он снял, вымылся в минеральной воде, принесенной с первого этажа - благо человеку для полного мытья достаточно всего нескольких литров - вытерся насухо тряпками и оделся.

  Вернувшись к уже разведенному костру, разведчик обнаружил, что немец исчез, а дверь на первый этаж приоткрыта. Макс, впрочем, вскоре вернулся с двумя упаковками минералки и ящиком абсента.

  - Ты мне хорошую мысль подал, - сказал он, - я тоже помоюсь как следует.

  - А абсент тебе зачем, если он не пьянит?

  - Зато горит. У нас на двоих меньше двадцати патронов, а путь к лагерю неблизкий. Тут можно встретить и кого похуже мертвецов с людоедами.

  - Например?

  Макс направился за стеллажи, прихватив с собой минералку, и бросил, не оборачиваясь:

  - А ты думаешь, города эти кто строит?

  - И?

  - Строители - так их называют. Еще их зовут джиннами, демонами, чертями, тенями - пожалуй, наиболее верно последнее, потому что это определенно не черти, на демонов не похожи, желаний не исполняют. Представь себе тень, которая обрела объем - абсолютно черная, только глаза светятся.

  Из-за стеллажа послышался звук льющейся воды, Макс принялся под нос бубнить себе песенку, в которой Кирсан с удивлением узнал 'Der 'Warjag'' . Еще больше его удивило то, что он услышал немецкую речь. Стало быть, ругательства и песни не переводятся, а слышатся, как есть. Мысль о том, что слова немецкого языка мистическим образом слышатся ему как русские, уже не казалась чем-то невозможным. Во всяком случае, ничуть не фантастичнее, чем ожившие мертвецы или невесть откуда взявшиеся 'тигры', Б-17, 'Фантомы' и МиГи.

  Поев и согревшись, уставшие беглецы улеглись спать на полу, поскольку пригодной мебели не нашли. Постелили тряпья, которое поцелее, укрылись таким же, благо кожаная и шерстяная одежда пострадала мало.

  - Ты, главное, винтовку и пистолет держи так, чтобы нельзя было у тебя их вытащить - она ведь может попытаться нас перебить, - предупредил Макс.

  - С чего бы вдруг? - насторожился Кирсан. - Мы же ничего дурного ей не сделали, напротив, жизнь спасли.

  - Спасти-то спасли, вопрос, который она себе сейчас задает - зачем? У человека, которого ты не понимаешь, только два применения. Рабство и мясо. Есть мы ее не станем, но попробуй ей это скажи.

  - Должен быть способ. Надо найти бумагу и карандаш, и...

  - Эх, русский, русский, умный и находчивый ты наш, - грустно вздохнул Макс, - беда твоя в том, что всех остальных дураками считаешь. Такая идея пришла в головы миллионам до тебя и придет еще кто знает скольким миллионам после. И уж конечно, тот, кто всем тут заправляет, этого не предусмотрел, ну а как же! Буквы она не разберет. Рисунки рисовать будешь - не поймет. Все, что остается - это примитивные жесты. Палец к губам, поднятые руки - это всем понятно. Что посложнее - никак.

  Отдых прошел без событий. Кирсан проснулся, как обычно, в состоянии человека, которого мучили не только свои кошмары, но и чужие: немка тихо всхлипывала во сне, Макс твердил что-то о танках, причем по-немецки. Слова, сказанные во сне, стало быть, тоже не переводятся, переводится лишь то, что человек осознанно пытается сообщить.

  Наутро - хотя какое, к едрене фене, утро, все те же мрачные сумерки снаружи - все трое подкрепились мерзким печеньем и гадким шоколадом и запили затхлой водой. Еда гаже некуда - но питательность никуда не делать.

  - Надо спуститься вниз, поискать чего-то нового, - предложил Кирсан, - на печеньках и шоколаде далеко не уедешь, нам ведь нужны витамины, жиры, белки?

  - Конечно, нужны, - согласился Макс, - именно потому с ними проблемы. Свежего тут ничего нет. Просто нет - сгнило вчистую. Из консервов - про мясо и рыбу забудь. Вероятность подхватить ботулизм или, если повезет, пищевое отравление попроще весьма велика. Соки давно забродили, чай - труха. С правильным здоровым питанием тут большой напряг, так что я не советую тебе жить дольше, чем шесть-восемь месяцев. Даже те ловкачи, которые умудряются уберечься от насильственной смерти, живут год-полтора и умирают в муках. Нельзя обмануть систему. Давай, умный русский, угадай, какая именно категория местного населения живет дольше всех?

  - Откуда я могу это знать? - пожал плечами Кирсан.

  В глазах немца появилась насмешка:

  - Ты же говорил, что вы все умные и сообразительные. Тебе от меня уже известно все необходимое, чтобы логически вычислить, кто в аду живет дольше всех между смертями. И еще маленькая подсказка: ты должен хорошо знать историю Германии.

  Разведчик принялся прокручивать в голове все диалоги с Максом: было бы здорово поставить немца на место, не кулаком - так умом. История Германии - значит, до сорок четвертого года. Дольше всех живут ловкачи, которые доживаются до кончины от неправильного питания... До мучительной кончины. Это может быть кто угодно, достаточно везучий, но, исходя из слов собеседника, есть отдельная категория, которая чаще умудряется настолько долго протянуть... Так. Вчера - ну или точнее, до сна, не существует 'вчера' там, где не бывает смены для и ночи - он упоминал, что по уготованной участи узника можно определить, чем тот нагрешил... Умереть в муках от неправильного питания... Есть. Эврика!

  - Рискну предположить, что это медперсонал немецких психиатрических лечебниц и других заведений, где неполноценных пациентов убивали неправильным питанием типа безжирной диеты.

  Макс удивленно приподнял брови:

  - Браво. Не думал, что догадаешься.

  - Знай наших, - небрежно бросил в ответ разведчик.

  Несколько часов они потратили на изготовление бутылок с зажигательной смесью из абсента и поясов для ношения своего импровизированного оружия. Немка все это время спала: блуждания по болотам вымотали ее, непривычную к суровым солдатским будням, сверх всякой меры, так что дополнительный отдых пришелся как нельзя более кстати.

  - А как строители строят города? - поинтересовался между делом Кирсан.

  Макс задумался, заталкивая в горлышко бутылки тряпичный фитиль, потом сказал:

  - Представь себе, как здание приходит в упадок, начинает разваливаться, затем от него остается лишь груда обломков, а в конце все это уходит в болото. Если бы ты снял этот процесс на кинематограф, а затем прокрутил ленту в обратном направлении - то имел бы примерное представление. Правда, увидеть этот процесс и остаться в живых очень трудно: строительство окутывает очень густой туман, чтобы видеть, надо находиться прямо на месте. Беда в том, что сам туман стройки ядовит, без противогаза там долго не протянуть, от силы три-четыре часа. Вторая проблема - сами строители.