Карпатские орлы - Малкин Василий Максимович - Страница 27

Бой за высоту 762 начался на рассвете 19 октября. Мы с капитаном Христенко порадовались, что рота автоматчиков дружно, стремительно поднялась в атаку и, опередив 2-й батальон, вплотную продвинулась к рубежу атаки. Над головой со свистом проносились мины — полковая минометная батарея поражала гитлеровцев в их первых траншеях, в укрытиях за скалами. Первым из окопа поднялся коммунист Каракулов. С возгласом: «Вперед! За Родину!» — он устремился вперед, за ним побежал красноармеец Романовский. И в тот же миг ринулись вперед бойцы взвода старшего лейтенанта Мелешкова, других взводов. Каракулову и Романовскому удалось ворваться в немецкую траншею. В это время дробно застучал фланкирующий вражеский пулемет — тот самый, о котором шел разговор на партсобрании. Капитан оказался прав — минометчикам не удалось накрыть эту опасную огневую точку. Рота залегла, кое-кто попятился назад. Каракулов и Романовский закрепились во вражеской траншее, отбиваясь от наседавших гитлеровцев ручными гранатами и автоматными очередями. Потом с большим трудом, цепляясь за каждый бугорок, выбрались из траншеи и по знакомому оврагу пробрались в район расположения роты.

Я связался по телефону с командиром полка М. Г. Шульгой, чтобы доложить обстановку, сообщить о причинах, вынудивших автоматчиков отойти назад. Михаил Герасимович, как бы разгадав мое намерение, упредил меня:

— Знаю, знаю… Не вина автоматчиков. Просчет допустила минометная батарея.

Негромко откашлявшись в телефонную трубку, Шульга продолжил:

— Завтра утром действовать по сигналу номер два. Если минометчикам снова не удастся подавить фланкирующий, примите все возможные меры, чтобы силами автоматчиков разбить его.

— Будет сделано, Михаил Герасимович, — ответил я.

«Действовать по сигналу номер два» — означало повторить атаку. Мы разъяснили личному составу роты, чем вызван ее отход. Хотя в душе я был в обиде на командира минометной батареи, не обеспечившего уничтожение вражеского фланкирующего пулемета, не сказал ни одного обидного слова в адрес минометчиков. Война есть война, и не всегда дела идут так гладко, как хотелось бы. Для меня и ротной парторганизации важно было поддержать тот высокий наступательный порыв, который царил в роте перед сегодняшней утренней атакой. С этой целью во всех взводах и отделениях коммунисты провели беседы. Агитаторы выпустили боевые листки, в которых рассказали о мужестве Каракулова и Романовского. До красноармейцев мы довели свежую сводку Совинформбюро, в которой отмечались успешные наступательные бои наших фронтов, армий и соединений.

После ночного отдыха утром 20 октября 2-й батальон и рота автоматчиков снова пошли в атаку. И снова минометчики не сумели подавить вражеский фланкирующий пулемет.

Тогда Христенко приказал Каракулову и бойцу Саркисьяну вступить в поединок с немецким пулеметом. План его уничтожения был продуман заранее: Каракулов и Саркисьян под прикрытием огня взвода Мелешкова ползком подкрадываются к каменной насыпи, где замаскирован пулемет; Саркисьян расправляется с прислугой пулемета, а Каракулов пускает в ход гранаты.

Но едва Саркисьян у каменной насыпи приподнял голову, как тут же был убит наповал. Каракулов, рванувшись вперед, бросился в окоп противника, подняв гранату. До нас донесся негромкий взрыв. Немецкий пулемет захлебнулся, умолк. Над горами на какой-то миг повисла тишина. Ее нарушило гвардейское: «Ура-а-а!» Рота автоматчиков поднялась в атаку. Опорный пункт врага был разгромлен.

На каменной насыпи мы увидели Джумана. Распластав руки, он лежал, весь устремившись к развороченной гранатами вражеской пулеметной точке. Рядом с пулеметом валялось два трупа гитлеровцев.

Да, хрупкий на вид казахский паренек коммунист Каракулов повторил подвиг Александра Матросова.

Рота Голованя, соединившаяся с основными силами батальона, наступала на левом фланге батальона, имея задачей овладеть опорным пунктом врага на восточном склоне высоты. Наступление поддерживалось огнем роты батальонных минометов, которой командовал старший лейтенант Дагаев.

Оценив противника и местность, Головань пришел к выводу, что при недостаточности сил роты было бы целесообразно осуществить атаку при поддержке небольшой группы автоматчиков, засланной в тыл вражеского опорного пункта. Комбат утвердил его решение, приказав батарее полковых пушек поддержать атаку 5-й роты.

Три автоматчика, тщательно маскируясь, поползли в тыл к гитлеровцам. Не утихала ружейно-пулеметная трескотня. Рвались снаряды. Чавкали минометы. Гитлеровцы стремились сорвать наступление наших подразделений.

А три автоматчика все ползли и ползли вперед. И когда они подкрались к вражеским траншеям и обрушили на гитлеровцев автоматные очереди, Головань изо всех сил крикнул:

— Хлопцы! Удалось! Ура, в атаку, за мно-ой!

Голованю некогда оглядываться. Да в этом и нет нужды. Бойцы рядом с ним, они тоже в азарте атаки. В немецкие траншеи летят гранаты, вслед за ними туда врываются красноармейцы. Гитлеровцы убегают к подножию горы, в лес, оставляя в траншеях трупы, раненых, оружие.

Головань скомандовал:

— Занимай оборону! Приготовиться к отражению контратаки!

Зазвенели лопаты. Рота укрепляла оборонительный рубеж.

К вечеру гитлеровцы, обрушив на позицию Голованя шквал артиллерийского огня, бросили в контратаку до роты пехотинцев. Они наступали с юго-востока, наносили удар с фланга. Наши батальонные минометы сменили огневую позицию, приблизив ее к противнику. Они начали интенсивный обстрел гитлеровцев.

Когда немецкая пехотная рота вышла на поляну, ее обстреляли две пушки огневого взвода лейтенанта А. С. Оничко из полковой батареи. Они были выдвинуты на возвышенность и вели огонь прямой наводкой. Фашисты укрылись в лесу. Боевой порядок противника был нарушен.

Наступали вечерние сумерки. Лил дождь. Видимость ухудшалась. Противник этим воспользовался. Он подтягивал к позициям нашей 5-й роты свежие силы.

Чтобы упредить их подход, Головань решил немедленно атаковать противника.

— К бою! Гранаты в руки! — скомандовал Головань.

Выждав какое-то мгновение, которого хватило бойцам на изготовку, он властно крикнул:

— За мной! — и ринулся вперед. За ним бежали красноармейцы. Фашисты уже близко. Головань бросает гранату и тут же начинает в упор расстреливать вражеских солдат из автомата. Гранаты пускают в ход все бойцы. Ошеломленные стремительной атакой красноармейцев, гитлеровцы откатывались назад, к подножию высоты 762.

Отступая, фашисты яростно огрызались. Вражеские пули прошили тело командира роты Голованя. Многие бойцы были ранены.

— Смерть за смерть! Отомстим фашистским извергам за смерть нашего командира! — этот клич, брошенный коммунистами, воспламенял красноармейцев жгучей ненавистью к оккупантам.

На смену 5-й роте пришла другая. Но и она здесь не задержалась, ушла вперед. Наступление продолжалось. И это было лучшей памятью о герое Головане, о других воинах, отдавших свою жизнь за победу.

Все мы в полку тяжело переживали смерть коммуниста Василия Голованя. Болью в сердце отозвалось также сообщение о том, что тяжело ранен Виктор Костин. Отправляя его в медсанбат, парторг полка П. Г. Поштарук сказал:

— Сообщи свой адрес. Командование еще под Каленовом представило тебя к награде. Будет приказ — напишу.

Костин потерял много крови и забыл об этом разговоре с парторгом. Орден Славы III степени он получил лишь через 25 лет. Знакомясь с материалами Центрального архива Министерства обороны СССР, я обнаружил приказ о награждении нашего боевого связиста, незамедлительно сообщил об этом В. И. Костину.

«И через четверть века замполит полка остался при исполнении служебных обязанностей», — написал мне Костин после получения ордена.

Письмо Костина тронуло меня, воскресило в памяти многие страницы боевой истории полка…

Бои на Главном Карпатском хребте, на Солинском перевале и южнее Звалы многому нас научили. Личный состав на деле доказал беззаветную верность своему гвардейскому Знамени. Бессмертной славой покрыли свои имена В. Н. Головань, Г. О. Павлюк, 3. П. Скосырский, И. Е. Кокорин, сотни других красноармейцев, командиров и политработников. Четыре наших гвардейца удостоены звания Героя Советского Союза: Василий Никонович Головань, Джуман Каракулов, Василий Петрович Иваненко и Виктор Иосифович Костин. Десятки наших однополчан награждены орденами.