Четвертый с Фринагара. Ад во мне. Дело вкуса. Пропавший Ромни. Охота за сокровищем. - Пратер Ричард Скотт - Страница 24

Короче говоря, содержимым сейфа я остался вполне доволен. Адвокат, связанный с преступниками, естественно, должен знать о всех их махинациях, и иметь у себя какие-либо материалы, гарантирующие ему безопасность.

Я сунул в голубую папку еще кое-какие бумаги, которые, по моему разумению, могли доставить кучу неприятностей обоим Бобам, и закрыл сейф.

Все это время Эрлайн молча наблюдала за мной. Когда же я закончил, она сказала:

— У тебя такой вид, словно ты нашел клад.

— Эти бумаги ценнее всяких кладов! Я передам их полиции, и большие неприятности Ральфу и кое-кому еще обеспечены. Честно предупреждаю тебя.

— Спасибо, но мне все равно. Я ухожу из этого дома.

— И правильно делаешь! Пожалуй, тебе следует поторопиться. Лучше всего уехать вместе со мной.

Она слегка закусила губу и задумалась. Потом сказала:

— Хорошо! Чемоданы у меня уже упакованы. Подгони машину к двери. Ворота я открою.

— О’кей!

Я вспомнил, что оставил машину на улице, у всех на виду, допустив тем самым досадную небрежность. Но что сделано, то сделано! Сейчас не время сожалеть об этом. Взяв голубую папку, я вышел из дома, прошел по автомобильной дорожке, вышел на улицу и… увидел Ральфа Митчелла.

Он выходил из черного «кадиллака». С ним были еще несколько человек.

— Это Скотт! Шелл Скотт! — вскричал Митчелл, однако его попутчики не нуждались в пояснениях.

Папка была у меня в правой руке. Я успел отбросить ее прежде, чем завязалась перестрелка. Первая пуля просвистела у самого моего уха. Я ответил и в спешке попал в стоящее рядом дерево. Правда, это заставило их спрятаться за машину.

Снова раздался выстрел. Я почувствовал сильный толчок в грудь, пошатнулся, но сумел все-таки поймать на мушку человека, стрелявшего в меня, и дважды нажать на курок. Парень дернулся и согнулся пополам. И тут ноги мои подкосились, я тяжело рухнул на тротуар.

Митчелл бросился за голубой папкой, поднял ее и мгновенно снова очутился за машиной. Я не знал, насколько серьезно ранен, чувства мои внезапно притупились, в голове шумело, а все предметы расплывались. И все же я сумел заметить, как все быстро сели в машину, даже поднял пистолет и попытался прицелиться в шофера, но мне это не удалось. Пистолет дрогнул и выпал из моих ослабевших рук. «Кадиллак» с преступниками рванулся с места и в следующую секунду исчез.

Я затряс головой, стараясь разогнать туман перед глазами, и увидел, что один из гангстеров неподвижно лежит посредине улицы. С трудом перевернувшись на живот, я медленно пополз к нему. Пистолет, из которого он подстрелил меня, валялся на земле, рядом с его вытянутой рукой. Это был кольт тридцать восьмого калибра с коротким стволом…

Вдруг я вспомнил о частной клинике, расположенной неподалеку, и подумал, что было бы здорово доползти до «кадиллака». Но сил уже не осталось. Апатия и безразличие овладели мной…

Откуда-то издалека донесся женский крик. Должно быть, кричала Эрлайн. Крик постепенно перешел в какой-то звон, а потом в писк. Наконец и он прекратился, вокруг стало совсем темно, словно меня накрыли черным покрывалом…

Глава 17

Первое, что я ощутил, был запах — какой-то сладковатый и все обволакивающий. Потом послышались звуки, и, наконец, почувствовал боль — глухую и пульсирующую, возникшую где-то в верхней части грудной клетки.

Я попытался было подняться, но боль резанула меня, словно ножом. Я открыл глаза.

Женщина в белом халате что-то делала у маленького столика, стоящего в противоположном конце комнаты. Сам я лежал в постели. Очевидно, попал в больницу.

— Мы, кажется, уже проснулись! — улыбнулась сестра.

Я судорожно сглотнул и сказал:

— Не знаю, как вы, а я, кажется, проснулся.

И вновь попытался сесть, но она предупредила мою попытку.

— Лежите, лежите, мистер Скотт! Если вам что-нибудь нужно, я подам.

— Каким образом я очутился в больнице? Ведь это больница, не так ли?

— Да. К вашему счастью, наша клиника находится всего в двух кварталах от того места, где вы лежали без сознания. Нам позвонили, и мы сразу же выслали машину. Думаю, вы знаете, что ранены?

— Угу. И другой парень — тоже. Что с ним?

— Его увезли в… в морг.

Я слегка подвигал плечом, пошевелил пальцами. Все работало отлично.

— Я серьезно ранен?

Она улыбнулась.

— Не очень. Вам повезло. Только пуля все еще сидит у вас в груди. Кость цела, нервы и сосуды не задеты. Через несколько дней будете на ногах.

Я ничего не имел против ее улыбки, но откуда ей известно мое имя? В моих карманах не было ничего, что могло бы установить личность: документы, лицензия и водительские права — все покоилось на дне залива.

— Как вы узнали, кто я такой? — спросил я у сестры.

— Мы сообщили о случившемся в полицию, приехали два офицера. Один из них узнал вас. Они хотели побеседовать с вами, но вы были без сознания.

— Отлично! — сказал я. — Я тоже хочу побеседовать с ними. Прямо сейчас.

— Это невозможно. Они уехали несколько минут назад. — Она посмотрела на часы. — И вернутся только через час. К тому времени вас уже привезут из операционной.

Какая-то страшная мысль промелькнула в моем мозгу, но сестра продолжала о чем-то оживленно говорить и не позволила мне сосредоточиться.

— Мне, конечно, не следует об этом говорить, но к вам пришла одна дама. Молодая дама. Хирург будет готов к операции через пять минут, она же настаивает на немедленном свидании с вами.

— Как ее зовут?

— Она не назвала своего имени, только уверяет, что должна видеть вас… И она очень миленькая…

— Тогда это действительно очень важно. Проведите ее сюда, пожалуйста! — Я обворожительно улыбнулся сестре. — Ведь вы, наверное, хотите, чтобы я побыстрее поправился, не так ли?

Возник небольшой спор, но перед моими аргументами до сих пор еще не смогла устоять ни одна женщина. Сестра вышла, и через минуту в комнату вошла Элейн.

Она плотно закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Лицо ее было усталым и взволнованным.

— Какого дьявола тебе здесь нужно? — зло прошипел я. — Ведь говорил же тебе…

— Не будем ругаться, Шелл. Я услышала сообщение о том, что ты ранен, но не знала, насколько серьезно. И не могла не прийти.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Не… не знаю. Я встретилась здесь с двумя полицейскими. Кажется, они не обратили на меня внимания. — Она закусила губу. — Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую, что надо побыстрее убираться отсюда. Но сначала из меня должны вытащить пулю…

Я замолчал, лишь сейчас вспомнив о голубой папке и обо всем, что узнал в доме Митчелла. Да, документы сохранить не удалось, зато теперь мне известно, что к чему. И даже если папку успели уничтожить, все равно было ясно, где искать доказательства.

Однако продолжать расследование, лежа в больнице, затруднительно. Может быть, есть смысл связаться с Сэмсоном и постараться убедить его, что теперь-то я разобрался по всем? Правда, без той самой папки сделать это будет нелегко, но Сэм по крайней мере выслушает меня.

Знал я и то, что мне нельзя приглашать представителей закона в палату до тех пор, пока в ней была Элейн. Иначе нам обоим придется туго. С другой стороны, я был уверен, Митчелл, Госс и Сильвермен не будут терять даром время… Время! Время! Сейчас все упиралось во время.

— Который час? — спросил я у Элейн.

Она посмотрела на часы.

— Начало одиннадцатого.

Начало одиннадцатого. Значит, ранили меня всего лишь час назад. Этого часа было вполне достаточно, чтобы уничтожить документы. Правда, если они снова у Митчелла, то он постарается их сохранить — без них ему крышка. Выходит, еще оставались кое-какие шансы.

И вдруг у меня возник один очень простой вопрос: если я валяюсь в больнице больше часа, то почему мне до сих пор не удалили пулю? Но найти ответ мне помешала Элейн:

— Шелл…

Она выглядела встревоженной и испуганной.

— Что, дорогая?