Иосиф Грозный
(Историко-художественное исследование) - Никонов Николай Григорьевич - Страница 7

Долгое время он вел подобие философских тетрадей. Выписывал туда все, что годилось в дело, и все, что поражало остроумием, смелостью, отрицанием кого-то и чего-то. Особенно нравились софистика, парадоксы, афоризмы и максимы древних. Все эти: «Лучшее — мера», «Большинство — зло». Зло? А «большевики»? И, раскидывая умом, щурясь, попыхивая трубкой и одиночась в себе, соглашался. А ведь точно так… Разобраться если, они, «ленинцы», — истинное зло для него. Ненавидят. Косовырятся. Лгут-славословят. А он видит, чувствует: кучкуются, копят силы… Зло? Еще какое! Дай-ка только волю: растопчут — не оглянутся… Ну, а народ? Это ведь тоже большинство? А так: народ в массе состоит из посредственностей (Троцкий и его, Сталина, именовал так), баранов и просто дураков, межеумков. Умных всегда мало, и редко они еще и бойкие. Бойки нахалы. И разве дураки умных слушают? Умный либо вынужден помалкивать, либо гнить в лагере, плясать под дудку наглеца. ЛИБО? Умный должен встать над ТОЛПОЙ — и ПОВЕЛЕВАТЬ ЕЮ! Придется, видимо, со временем переименовать и партию. Все это явная ленинская, но нужная тогда ему ересь: «боль-ше-ви-ки»?! Так не скажет ни один русский. Это все антихристовы сатанинские выдумки-определения. «Мень-ше-ви-ки»! — если вдуматься, ужас. К тому же он, Сталин, хорошо помнил, что и на втором, и на четвертом съездах этих «меньшевиков» было абсолютное большинство! Старик обвел вокруг пальца всех. На то был — Антихрист. А по древнему-то философу получалось: «меньшевики» — значит, были умнее, честнее, порядочнее этих «большевиков».

Мартов (Цедербаум), Дан, Плеханов (Бельтов). Были порядочнее, честнее — и поплатились за это. Старик, правда, не уничтожил верхушку меньшевиков, дал им возможность бежать, как и многим единоверцам-эсерам, все ведь были ОНИ — сатанисты, все эти революционные демократы, нигилисты, «просветители», «народники». Сколько их было! И до «декабристов» даже. Лгали, мололи чушь, травили народ сладким дурманом… Городили миражи… Чернышевский. «Что делать?» Роман? Сталин усмехался, вспоминая главы сей диковинной утопии. «Сны Веры Павловны»… Рахметов! А врали! Будто Чернышевский — любимое чтиво Старика… Впрочем, вполне возможно… Фанатик мог принимать только фанатика. «К топору зовите Русь!» Звали. Все они: «декабристы», «разночинцы», Добролюбовы — Белинские, одержимые цареубийцы, мечтал и рвались захватить ВЛАСТЬ. Власть над доверчивой и, что уж там, сонно ждущей молочных рек в берегах горохового киселя державой. Власть — вот что надо было им. И ради этого они готовы были на все. На любые обещания, любые посулы. Любую невинно пролитую кровь… Власть! Взять хотя бы этого Иуду — Троцкого… Что у него на уме? Россия? Народное счастье? Еще что-нибудь такое? Хо-хо! Троцкий — и счастье русскому народу? И Старик был точно таким. Лишь прикидывался. «Мне на Россию наплевать! Потому что я — «большевик»!» — Сталин всегда помнил это вырвавшееся откровение Антихриста. Наплевать им было всем: Троцким, Зиновьевым, Бухариным, Каменевым, Дзержинским — Урицким, Тухачевским… Сатана не просчитался с выбором страны. На нее еще задолго до всех этих «революций» указывал корявый палец предтечи Антихриста. Сталин припомнил поразившую его в свое время обмолвку Маркса: «В России наш успех значительнее. МЫ там имеем… центральный комитет террористов». Так писал он еще в 1880-м! К Ф.А. Зорге. МЫ ИМЕЕМ в РОССИИ… И мировой сатанизм родил, явил здесь АНТИХРИСТА! Антихрист прошел по стране, заливая ее кровью ужасающей гражданской войны. ГРАЖДАНСКОЙ… Антихрист извел миллионы лучших и честных. Сломал храмы. Сорвал колокола… Отравил душу доверчивого народа своими антизаповедями.

Но Антихрист не смог противостоять Богу! И БОГ, вероятно, через кару и страдания указал путь к очищению России. И ЕГО карающей десницей, долго и сам того не ведая, лишь с годами прозревая, стал Иосиф Виссарионович Сталин, нерукоположенный священник, пусть даже из разряда инквизиторов… Этого всюду стараются «не заметить» и «не понять» все, кто писал о Сталине и размышлял о сущности его страшной власти. Грешный вождь шел от последователей и продолжателей черного дела Антихриста к БОГУ сложным, долгим и мучительным путем самопрозрения… САМО… ПРОЗРЕНИЕ…

Как-то Сталин по своей привычке копаться в творениях разных философов и особенно изгнанных из России после конца Гражданской натолкнулся на произведения Николая Бердяева. Известно было, что Бердяев вначале приветствовал даже Февральскую революцию, но уже вскоре раскусил ее подлую суть как форму передачи власти от умеренных к экстремистам и уже перед самой Великой Октябрьской писал: «Традиционная история русской интеллигенции кончена… она побывала у власти, и на земле воцарился ад. Поистине русская революция имеет какую-то большую миссию, но миссию не творческую, отрицательную — она должна изобличить ложь и пустоту какой-то идеи, которой была одержима русская интеллигенция и которой она отравила русский народ». Поначалу Сталин как-то не придал значения этому откровению. Тогда еще доживал свои последние дни Антихрист, и надо было перехитрить его дьяволов, ждавших дележа власти. Но, твердо держа в своей исключительной памяти слова опального философа, Сталин время от времени возвращался к его странному обличению.

Все писавшие о Сталине упоминают, что он был верным учеником Ленина. Был? Можно и согласиться: был какое-то время, пока не разобрался в истинно сатанинской его сущности, был, когда надо было двигаться к власти, а ВЛАСТЬ для Сталина была ничуть не меньшей целью, чем для Ленина и всех его приспешников. Сталин, возможно, ужаснулся сам, прикинув, как рано или поздно, однако без всякой жалости он будет растоптан этими «соратниками». Перешагнут — не оглянутся. И надо было спешить. Ножи на него уже точились.

Вот почему я скажу с абсолютной уверенностью: Сталин еще при жизни Ленина возненавидел его всей душой, презирал его лживое «учение» — утопическую глупость, штыком и пулей вбиваемую в душу растерявшегося и перепуганного народа. Да, Сталин ненавидел этого не терпящего никаких возражений карлика-фаната, ненавидел пучеглазую и равно ненавидящую его, ублюдка-грузинишку, всевластную Крупскую и всех ближних Антихриста — фанфарона Троцкого, уже как бы заранее определившегося, и вполне непререкаемо, на главную роль, надутого спесью «философа» Каменева, юркого и будто всегда намыленного Бухарина (и поддержать, и предать), этого Зиновьева, всегда приподнимавшего уголок верхней губы в разговоре с ним, и всех прочих, едва его терпевших: Дзержинского, Луначарского, Радека, Пятакова, всю эту ленинскую старую гвардию, которую Старик заботливо рассеял не только в Питере и Москве, но по всей захваченной «большевиками» шестой части света. Нет места перечислять всех этих предгубкомов, предгубчека, руководителей волостей и городов, где лишь по недосмотру или ошибке оказались бы не его, антихристовы слуги. А проверить еще придет срок. Вот эту-то, как будто неприступную твердь предстояло развалить Сталину на пути (понять надо — единственном) к его единоличной власти.

Немногословное учение Конфуция Сталин прочитал-продумал самым тщательным образом, знал наизусть и постоянно держал в себе многие по-китайски сформулированные и как бы упрощенно-мудрые афоризмы:

«Ученик спросил:

— Что нужно для того, чтобы удержать власть?

Учитель сказал:

— Нужно много еды, много солдат и доверие народа.

— Что можно исключить?

— Можно исключить много еды.

— Что еще можно исключить?

— Исключить можно много солдат, но нельзя исключить доверие народа!»

«Да, — размышлял он, — доверие народа надо еще создать! А что для этого требуется? Народу надо внушить великую, пусть недостижимую, но цель — построить счастье для всех! Для всех! И в короткий срок! И цель эта будет оправдывать все: уничтожение тех, кто ей противится («врагов народа» создала еще Французская революция), расстрелы, нехватки, карточки — все! Но надо все- таки и, возможно, скорее «обилие еды». Это все достижимо трудом закабаленных в колхозы крестьян, продажей ресурсов богатейшей страны, пропагандой скромной жизни и трудом миллионных армий «врагов народа» — заключенных, которые будут работать всего лишь за скудную хлебную пайку. За кусок хлеба. Этот «принцип» Сталин усвоил от лукавого дьявола Антихриста и его первого апостола — Троцкого. А еще он поставит над народом могучую карательную армию НКВД — подлинную армию, лишь направленную против народа — внутрь! ВНУТРЕННИЕ ВОЙСКА… Где, в какой еще стране они были? ТАКИЕ? А в общем, были… всегда… Дружины князей… Опричники… Преторианцы… Жандармы… Дворцовая гвардия… Были… Но у него будут ВОЙСКА… «Много солдат». Много опричников.