Нет убежища золотой рыбке - Чейз Джеймс Хедли - Страница 4

В дверь постучали, и вошел Уолли Митфорд.

– Стив, ты можешь просмотреть наброски для статьи о новом школьном здании?

Мне хотелось побыть одному и спокойно поразмыслить, поэтому пришлось сделать усилие и сказать:

– Конечно, садись…

Уолли уселся и начал раскладывать на столе бумаги. Я спрятал фото Линды в ящик стола и выключил магнитофон.

Уолли был коренастым добродушным человеком лет сорока, с высоким лбом, редкими волосами, глазами, прячущимися за толстыми стеклами очков, и бульдожьей челюстью. Из всех журналистов-детективов – а знал я многих – он был самым лучшим. Мы говорили о возведении нового школьного здания, которое городской совет поручил одной строительной фирме. Уолли подозревал, что смета завышена. Он переговорил кое с кем и выяснил, что по крайней мере две или три фирмы предлагали гораздо более выгодные условия.

– Тут замешан Хэммонд, – сказал Уолли. – Как пить дать, он с этого что-то имеет. Мы могли бы задать ему как следует. Как, по-твоему?

– Узнай у Веббера, что он может дать на него.

Веббер руководил детективным бюро Чендлера.

– Ладно. – Он сделал себе пометку. – Слушай, Стив, у тебя все в порядке? По твоему виду можно сказать, что ты подхватил грипп.

– Да нет, просто болит голова. – Выдержав короткую паузу, я спросил: – Как ты думаешь, следует ли нам запускать эту статью о Шульце?

– Ты смеешься?

– Нет, я все обдумал. Мы можем нарваться на крупные неприятности. Я хочу сказать, что копы наверняка разозлятся, а это может быть чревато…

– Да ведь мы уже перебрали все это, когда планировали статью. – Уолли ухмыльнулся. – Ты ее задумал, а я ее написал. Значит, они возьмутся за нас обоих. Ну и что? Скажи на милость, что они могут сделать? Ни ты, ни я не замешаны ни в чем противозаконном. Так какого черта! – Он пригляделся ко мне. – Ты случаем не сдрейфил? Или у тебя темное прошлое? – Он широко улыбнулся, но мне было не до смеха. – В конце концов, шеф дал нам зеленый сигнал, и, если что-то случится, он о нас позаботится… А дураку Шульцу давно причитается.

– Ну ладно, но ты поговори с Веббером и спроси, не сможет ли он откопать что-то о Хэммонде.

Он задумчиво посмотрел на меня, собрал бумаги и направился к выходу.

– Слушай, Стив, плюнь на все это и пойди домой отлежись.

Когда он ушел, я вынул из магнитофона ленту, сунул ее в карман, а фотографию в портфель и зашел в приемную Джин.

– Я иду домой, Джин. Похоже, у меня начинается грипп. Если будет что-нибудь срочное, позовешь Уолли.

Она озабоченно посмотрела на меня:

– У вас дома есть аспирин?

– Конечно. Завтра наверняка буду в порядке. – Я вышел в коридор. Дверь Уолли была открыта, и я заглянул к нему. – Я иду домой, в случае чего позвони туда, ладно?

– Ничего здесь не случится. Иди и побыстрее ложись в постель.

Я поколебался немного, потом все же не выдержал и спросил:

– Уолли, Ширли ходит покупать в магазин «Велкам»?

Так звали пухленькую симпатичную жену Митфорда.

– У этих грабителей? – Уолли покачал головой. – Ты что, ведь там все стоит минимум на пятнадцать процентов дороже, чем в любом магазине. Эта лавочка только для богачей и снобов. Нам, пожалуй, не мешало бы заняться ими.

– Это стоит иметь в виду. Ладно, я пошел.

Я спустился на лифте, сел в машину и включил мотор, а потом некоторое время сидел, безнадежно уставясь перед собой.

Что делать? К завтрашнему дню мне надо достать двадцать тысяч, или пленка попадет к Шульцу. Я вообразил себе арест Линды, вообразил, какая это будет сенсация и как обрадуются ей собратья газетчики. Чендлер, разумеется, немедленно уволит меня. Я представил соседей, качающих головами. А сколько будет разговоров! Впервые с момента женитьбы на Линде я не жалел, что у нас нет детей. Но ведь должен же существовать какой-то выход. На моем банковском счету денег мало. А что, если Мэйшью согласится ссудить мне эти двадцать тысяч? Однако по трезвом размышлении я осознал, что это несбыточная мечта. Не исключено, правда, что он одолжит пять тысяч, если я выдвину какую-нибудь убедительную причину. Но как достать остальные деньги?

Я вспомнил Лу Мейера, ростовщика, который должен был стать следующей мишенью. Мой второй репортер Макс Берри уже набросал статью. Мы собирались предать огласке тот факт, что Мейер требует шестьдесят процентов прибыли. Макс также выяснил, как действуют сообщники Мейера: если какой-нибудь бедняга не мог уплатить требуемых процентов, головорезы избивали должника.

Мейер, вероятно, дал бы в долг на приемлемых условиях, если бы я не стал печатать статью. Но тут я вспомнил, что Чендлер уже дал «добро».

Я включил сцепление и поехал домой.

Как я и предполагал, Линды дома не было. Ворота гаража были открыты, а «остин» отсутствовал. Я въехал в гараж и посмотрел на часы. Было несколько минут седьмого. Потом я открыл дверь, ведущую из гаража в дом, и прошел в свой кабинет. Поставил кассету на магнитофон, фотографию убрал в ящик письменного стола, а затем зашел в туалетную комнату Линды. Через несколько минут я нашел этот флакон духов. Потом открыл туалетный шкафчик и пересмотрел все многочисленные флакончики и пузырьки. Краденым могло быть все что угодно. Там стоял изящный флакон духов «Джой», а я знал из рекламы, что это были самые дорогие духи, которые только мужчина мог подарить женщине. Я закрыл шкафчик и пошел на кухню, для того чтобы взять льда для виски. Мне срочно требовалось выпить чего-то покрепче. На кухне царил страшный беспорядок: грязная посуда от обеда была свалена в раковину, на столе валялись остатки курицы. На полу были рассыпаны картофельные хлопья. Я вспомнил, что Сисси должна была прийти только завтра. Вернувшись в кабинет, я приготовил виски и сел за письменный стол. Я пытался придумать какой-нибудь выход. Признаюсь, меня охватила паника. Я видел, как все созданное на протяжении жизни рушится из-за моей красивой, глубоко порочной и глупой жены. Почему она не попросила купить ей эти духи? Почему воровала? Ведь знала же, что будет с нами, если ее схватят за руку! Я старался не думать о ней и сосредоточился на Джессе Горди. Я вспомнил сказанное им, но не мог вспомнить точных слов. Поэтому включил магнитофон и стал слушать…

«Пленка, которая у меня с собой, наверняка очень убедительна, но я не знаю, стоит ли ее передавать капитану Шульцу. Я сначала решил переговорить с вами и с теми, чьи жены покупают у нас».

Из этого явствовало, что Линда не одна такая. У Горди должны быть и другие жертвы среди наших соседей. У меня пошла кругом голова. Я стал перебирать знакомые семьи. Митчеллы? Кридены? Джилтор? Так я мог продолжать без конца. Все соседи имели много денег, их жены были избалованы. Большинство из них были гораздо состоятельнее меня, но Линда определенно превосходила их своей разнузданностью. Приходил ли Горди и к ним? Предположим, что крали четыре женщины. Если он потребует по двадцать тысяч с каждой, то заработает восемьдесят тысяч. И все это ценой краткого визита, угрозы, небольшого кусочка пленки. Охваченный неудержимо растущей яростью, я схватил телефонную трубку и позвонил Герману Вебберу.

Сыскное бюро «Алерт» принадлежало Чендлеру, а руководил им Герман Веббер. Раньше он работал в полиции, но ушел оттуда, недовольный медленным продвижением по службе. Он пользовался симпатиями полицейских и за короткий срок сумел перетянуть к себе четырех работников, знающих толк в своей работе. Веббер также снабжал журнал информацией. Я не любил его. Он был жестким, скрытным, но доставляемые им факты всегда соответствовали истине. В трубке раздался резкий, отрывистый голос:

– Веббер!

– Это Стив, Герман. Мне нужно, чтобы вы сделали кое-что.

– Хорошо, давайте я сначала запишу.

В этом был весь Веббер, практичный, опытный, с душой полицейского.

Он никогда не принимал задание устно, не записав на магнитофон.

– Речь идет о Джессе Горди. Это управляющий универмагом «Велкам». Мне нужно знать о нем все, буквально все, даже как часто он подстригает ногти, и как можно скорее.