Разбойник с большой дороги. Бесприданницы - Чиркова Вера Андреевна - Страница 12

— Я тоже, — насмешливо хмыкнул разбойник и вдруг одним прыжком оказался перед Тэрлиной.

Сцапал ее за руку, резко дернул ближе и крутнул перед собой таким образом, что девушка оказалась крепко притиснутой к его боку. Тэри дернулась изо всех сил, но очень скоро с ужасом поняла, что ее руки связаны этим хитрым маневром. За правое запястье цепко держал разбойник, а кисть левой оказалась между их телами, вдобавок накрепко прижатая плененной рукой.

— Ну и какое же наказание выдать вашей светлости? — с издевкой осведомился разбойник, несколько секунд понаблюдав за ее безуспешными попытками освободить руки. — Запереть в комнате с крысами или со змеями? А может, просто отшлепать, чтобы навсегда запомнилось простое правило — если не уверен в своих силах, то в драку лучше не лезть? Кроме кулаков есть и другие способы решения споров.

— А если в силах не уверен, но больше просто не можешь терпеть наглые выходки всяких разбойников? — хмуро осведомилась Октябрина и шагнула к коменданту. — Отпусти ее.

— По-хорошему просим, — присоединилась к ней княжна, и Августа с Кателлой дружно встали рядом с ними.

— Все на одного? — язвительно прищурился комендант, мельком оглядел неприятельские войска и расцвел широкой, нахальной ухмылкой: — Ну что же, повеселимся.

В следующий миг он отпустил запястье Тэри, но лишь для того, чтобы бесцеремонно подхватить ее на руки и вместе с онемевшей от неожиданности ношей ринуться на ошеломленное такой наглостью неприятельское войско. Девушки невольно расступились, а он в три шага домчался до широкого письменного стола, стоящего неподалеку от окна, усадил посредине свою добычу и ловко связал ей руки невесть откуда выуженной бечевкой. А после еще и водрузил на колени маркизы громоздкий серебряный письменный прибор с полной до краев чернильницей.

Вот тут и настигла его опомнившаяся первой Дора. Однако в самый последний момент княжна сообразила, как опрометчиво поступила, ринувшись в бой без оружия, подхватила массивный стул и швырнула в разбойника.

Как выяснилось, этот наглец даже на мгновение не выпускал из виду своих противниц и успел опередить этот выпад. Молниеносно развернувшись, легко поймал летевший в него снаряд, выставил ножками вперед и двинулся навстречу княжне, заставляя ее отступить. Внезапно из-за спины Доры вынырнула Кателла, державшая в руках небольшой, но увесистый томик с позолоченными застежками и узорчатыми уголками.

Размахнулась и довольно умело швырнула книгу прямо в лицо мучителя. Однако успеха эта отчаянная попытка ей не принесла. Разбойник моментально приподнял стул повыше и, как щитом, легко отбил им веское доказательство всеобщей ненависти. И тут же буквально втиснул Доренею в узкий промежуток между шкафами, загородив ей выход верным стулом, а сам стремительно, как коршун, бросился на брюнетку. Уже в следующую секунду комендант тащил яростно отбивающуюся и невыносимо громко визжащую Кати куда-то за стеллажи, а ее опешившие в первое мгновение подруги мчались следом, хватая по пути все, хоть немного подходящее на роль оружия.

Вскоре девушки воинственно размахивали книгами и указками, а Августа даже прихватила от аспидной доски коробку с мелками. Однако когда они миновали ряды стеллажей и шкафов, безошибочно ориентируясь на несмолкающий визг Кателлы, разбойника поблизости уже не было. А сама маркиза Зайбер с накрепко зажмуренными глазами сидела на высоком дубовом шкафу, где за сверкающими чистотой стеклами хранились самые ценные фолианты, и оглушительно визжала.

— Кати! — громко прикрикнула Дора. — Перестань орать! Он уже ушел.

— Я боюсь, — на миг смолкнув, всхлипнула ее светлость и снова завизжала, но немного тоньше и тише.

— Если замолчишь, я принесу лесенку и помогу тебе слезть, — строго объявила княжна, — а если снова завизжишь — просто сбегу. У меня от твоего крика голова кружится.

За стеллажами, куда умчались сестры Сарнские, раздался грохот, затем сердитая ругань Октябрины, и княжна, сочтя воину с разбойником более важным делом, чем поиск лестницы, бросилась туда. Вслед ей понесся тихий и несчастный всхлип, но визжать маркиза все же прекратила.

Возле сквозного стеллажа, выступавшего почти до середины комнаты, Доренея обнаружила кучу рухнувших с полок фолиантов, рассыпанные и раздавленные мелки и самих герцогинь Сарнских, стоящих спиной друг к другу. И одновременно — к находящемуся между ними стеллажу. Казалось, они подпирают его с двух сторон, и некоторое время изумленная княжна никак не могла понять, в чем дело. Но потом все же углядела тугой узел, связавший подолы слишком широких для худощавых герцогинь одеяний.

Располагался он между нижними полками, в совершенно невозможном, на взгляд Доры, месте, и дотянуться до нехитрой ловушки ни одна из сестер не могла. Но еще непонятнее было, как разбойник умудрился одновременно поймать их за платья и почему ни одна этого не почувствовала. Княжна сердито фыркнула, рванулась к подругам но неволе, намереваясь немедленно их освободить, и сдавленно охнула, ощутив, что не может сделать и шага. Кто-то крепко держал ее за косу, и девушка сразу сообразила, кто это может быть. Повернув, насколько смогла, голову, Дора торопливо огляделась, но никого поблизости так и не нашла. Зато рассмотрела свою косу, утянутую между книг на противоположную сторону стеллажа, и начала понимать, как глупо попалась в ту же ловушку, что и сестры Сарнские.

Неподалеку раздался оглушительный грохот, и судя по звону, это были уже не книги. А потом тихо, но возмущенно рыкнул разбойник, и Дора втайне пожалела, что не имеет привычки носить с собой какое-нибудь оружие. Хотя бы ножнички. Или можно было прихватить из столовой один из ножей. Сейчас она могла пожертвовать даже частью истово взлелеянной косы за возможность очутиться по ту сторону стеллажа. Однако уже в следующую секунду княжна нашла решение своей проблемы и принялась сбрасывать с полки книги, стоящие на уровне ее глаз. Те, которые находились на противоположной стороне стеллажа, она просто вытолкнула, и как раз вовремя.

Битва была в самом разгаре, и стоящая посреди стола решительная шатенка с серо-зелеными глазами сдаваться пока не собиралась. Наоборот, крепко держала в руках свое главное оружие, серебряную чернильницу, и бдительно следила за пытавшимся подобраться ближе разбойником, не стеснявшимся отвлекать внимание ее светлости ложными выпадами.

Тэри изредка умело пинала в противника стоявшими у ее ног пресс-папье и стаканчиками для карандашей и перьев, но он так же ловко уворачивался от этих снарядов, умудряясь с каждым разом оттеснять девушку все дальше от выгодной позиции.

— Чем это вы занимаетесь? — раздался вдруг глубокий, уверенный голос, несомненно, принадлежавший женщине, убежденной в своем праве задавать подобные вопросы.

Доренея моментально повернула голову в ту сторону и обнаружила даму, стоящую в проеме широко распахнутой двери кабинета. Темно-синее платье очень простого фасона не обмануло княжну, наученную бабушкой смотреть не на одежду, а на лица незнакомых людей. Вернее, на выражение этих самых лиц и особенно глаз.

«Запомни, дитя, — не раз слышала Дора наставление старой княгини, — одежда — это только шелуха. Если балаганный фигляр надевает княжеский камзол, то не становится же он от этого настоящим князем? Как бы ни пыжился, какие бы высокопарные монологи ни произносил, он так и останется лицедеем. Главное в князьях — родовая гордость, память о предках и ответственность перед людьми за слова и поступки. Истинно благородным людям нет нужды надевать бархатные штаны, чтобы доказать народу свою знатность».

Однако женщине, стоявшей на пороге кабинета, ничего и никому доказывать и не требовалось. Каждый житель Идрийского полуострова знал это слегка худощавое, красивое лицо с властным взором темно-серых глаз. Портреты ее величества Зантарии Риталены Селваронской висели над столом каждого градоначальника, а по большим праздникам выставлялись на специальных возвышениях под охраной почетного караула королевских гвардейцев.