Краткий курс... - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 61

Возможности каждой личности ограничены; людей много; каждый живёт по своему произволу выбора в меру понимания и разпущенности поведения. И это множество произволов порождает массовую статистику. Невозмож­но, чтобы один человек своими личными возможностями в течение своей жизни остановил лавину зла, катящуюся из прошлого, обладающую инерцией, да ещё, когда вокруг него одни воспроизводят зло преду­мышленно; другие — бездумно, по их истинному злонра­вию; третьи просто трусят и попустительствуют злодей­ству; четвертые одержимы и потому в той или иной сте­пени лишены воз­можностей выбора, они — биороботы, “зомби”.

И.В.Сталин пришёл в мир, в котором правящая “элита” училась «понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Эти слова А.С.Пуш­кина актуальны по настоящее время: в своей массе получающие обязательное для всех и высшее образование беззаботны и безответственны в ос­воении знания и в его изпользовании как в те времена, так и в наши дни.

Подавляющее большинство населения в те дни было неграмотно и жило по своим нравам, своим умом и тра­дициями. И.В.Сталин описывает эпизод из нравов просто­го народа в Сибири, где не было крепостного права и царили нравы, идеализируемые современными нам писателями-“почвенниками”:

«Я вспоминаю случай в Сибири, где я был одно вре­мя в ссылке. Дело было весной, во время половодья. Чело­век тридцать ушло на реку ловить лес, унесенный разбу­шевавшейся громадной рекой. К вечеру вернулись они в деревню, но без одного товарища. На вопрос о том, где же тридцатый, они равнодушно ответили, что тридцатый “остался там”. На мой вопрос: “как же так, остался?” они с тем же равнодушием ответили: “чего ж там спраши­вать, утонул, стало быть”. И тут же один из них стал торопить­ся куда-то, заявив, что “надо бы пойти кобылу напо­ить”. На мой упрек, что они ско­тину жалеют боль­ше, чем людей, один из них ответил при общем одобре­нии остальных: “Что ж нам жалеть их, людей-то? Людей мы завсегда сделать можем, а вот кобылу... попробуй-ка сделать кобылу”. Вот вам штрих, может быть малозначи­тельный, но очень характерный. Мне кажется, что рав­нодушное отношение некоторых наших руководителей к людям, к кадрам и неумение ценить людей является пережитком того странного отношения людей к людям, которое сказалось в только что разсказанном эпизоде в далекой Сибири.

Надо, наконец, понять, что из всех ценных капита­лов, имеющихся в мире, самым ценным и самым реша­ющим капиталом являются люди, кадры. Надо понять, что при наших нынешних условиях “кадры решают всё ...”» — 4 мая 1934 г.

Эпизод этот — не мало, а очень значительный, харак­теризующий страшное, а не странное, отношение к людям и к миру, истинные нравы статистически значимой доли населе­ния,активного населения Российской империи, СССР и России в наши дни.

В.О.Ключевский, наиболее глубокомысленный из историков конца Российской империи, не был в восторге от царизма и сословного строя, но он не обольщался и в оценках как носителей, так и самих “социалистических теорий” в их приложениях к России, вследствие чего указывал ещё в начале 1890-х гг.:

«Наше общество — сборище сладень­ких людей, живущих суточными новостями и минутными эстетическими впечатлениями»; «Самодержавие нужно нам пока как стихийная сила, которая своей стихийно­стью может сдерживать другие стихийные силы, ещё худшие»; «Есть люди, которые становятся скотами, как только начинают обращаться с ними, как с людьми»; «Борьба русского самодержавия с русской интеллигенци­ей — борьба блудливого старика со своими выблядками, который сумел их породить, но не сумел их воспитать»; «Шмоллер — не социалист, но ученики его — социали­сты»; «Общество Праведного Общежития, составленное из негодяев»; «Чтобы согреть Россию, они готовы сжечь её»; «Молодежь, что бабочки: летят на свет и попадают в огонь»; «Поколение спит на краю бездны; жаль, что оно изчезнет, не дав урока преемникам, — сорвется и ра­зобьется раньше, чем проснется»; «Можно благоговеть пе­ред людьми, веровавшими в Россию, но не перед предме­том их верования»; «Не начинайте дела, конец которого не в Ваших руках» — выдержки из тетрадей афоризмов и записных книжек В.О.Ключевского.

Ликвидация царизма и соответствующей ему системы властных отношений и отношений ответственности в обществе освободила это зло, о котором вспоминал Сталин и о котором загодя предупреждал В.О.Ключевский, носимое в душах статистически значимым количеством людей. И оно активно стало действовать и действует по настоящее время во всех процессах самоистребления лю­дей на территории СССР. Этот потенциал взаимной не­нависти людей и равнодушия к чужим судьбам был со­здан на протяжении веков, если не тысячелетий, до 1917 г. правящей “элитой” России, к коей принадлежит и Пра­вославная церковь, по своим делам весьма похожая на Лаодикийскую (Апокалипсис, 3:14 — 22).

И.В.Сталин этот потенциал злонравия и разпущенно­сти не создавал. Он всю жизнь сеял совсем иное. И ничто, кроме их личной разпущенности, не сдержавшей стати­стически значимого потенциала своекорыстия, злонравия, наплевательского отношения к судьбам других людей, одержимости манией собственной добро­детельно­сти, не мешало современ­никам И.В.Сталина избежать всего того, что им пришлось расхлебывать и что некото­рыми из них было названо “злодеяниями сталинизма”.

Обвинения в адрес И.В.Сталина по их существу яв­ляются обвинениями в том, что он, будучи во главе пар­тии и государства, не сдержал всю чужую личную разпу­щенность в их личном злонравии всего населения СССР и, в частности, сотрудников партийного и государ­ственно­го аппарата. Но этого сделать из людей никому не по силам: Государственные указы о всеобщих благон­ра­вии и добродетельности соблюдаются ровно на­столько, на­сколько общество само по себе благонравно и добро­детельно и насколько этим государством напуганы зло­деи разного рода, вследствие чего злодеи вынуждены ли­цемерить и изображать из себя благонрав­ных и доброде­тельных людей. И так было, и есть.

Во времена прихода И.В.Сталина на высшие посты партии и государства восстановить юридически узаконен­ный строй угнетения одних людей другими, в котором жила Россия до 1917 г., было невозможно; подчиниться мафиозной диктатуре посвящений паразитической цивилизации Запада, пришедшей в Россию в образе масонства и РСДРП, было недопустимо для будущего на­родов страны. Объяснить это прямо и ясно также было невозможно, поскольку прежде, чем это поняла бы статистически значимая доля взрослого активного населения, прежде чем это понимание возприняло бы большинство взрослеющих, объясняющему ясно и прямо свернули бы голову и без объяснений это всё знающие высшие посвященные и их хозяева, однако, понимающие это исходя из иного представления о добре и зле. Приме­ры уже были:

Ленин оказался в Горках раз и навсегда на следующий день после того, как на IV конгрессе Ком­минтерна поднял вопрос об изключении из коммунисти­ческих партий известных масонов.

И, осуществляя дело третьей концепции жизнестроя общества, Сталин был просто не вправе принимать уча­стие в грызне современников, дабы свершилось концепту­ально избранное им будущее.

Критиканы из числа потомков по своему злонравию, о проявлениях коего уже было сказано, обречены на скудоумие, не понимают и не могут принять сказанное, вследствие чего только выражают своё личное истинное злонравие через исторические факты той эпохи и биог­рафии И.В.Сталина, приписав своё злонравие и психопатию ему. Люди соглашаются с их утверждениями, либо отвергают — также в меру личного злонравия и благонравия каждого.

И.В.Сталин — человек, ошибался. Но в чём он оши­бался, в чём лично был злонравен, в чём проявлял личную разпущенность, не с “элитарной”, т.е. паразити­ческой, нравственностью судить. Пусть все, хулящие ту эпоху, сначала явят своё благонравие в добродетель­ности, если есть, что явить. Все разговоры о злодействе И.В.Сталина без понимания концепции жизнестроя общества, которую он осуществлял, — мысле- и словоб­лудие. Даже с точки зрения концепции непротивления злу насилием И.В.Сталин прав: он не противился злому, принимая участие в текущем зле, насколько его различал от добра и не мог его избежать. Но в то же время он побуждал к добру, и эти призывы каждый волен был принимать или отвергнуть по своему произволу, усмотре­нию, совести и силе воли. Отвертеться тем, что И.В.Ста­лин изъяснялся непонятно, невозможно: именно потому его произведения и изъяли из библиотек и не переизда­вали. Будь они доступны простым коммунистам, беспар­тийному народу, то “партийной элите” пришлось бы вести себя и страну иначе, ибо глупость “спичрайтеров” от Н.С.Хрущева до нынешних, на фоне Сталинизма, просто вопиюща.