Взгляд василиска (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 52

— А если купцов четыре? — ошарашено спросил Вирениус.

— Крыжовник.

— Что крыжовник?

— Четыре купца обозначаются: «крыжовник».

— Черт знает что такое!

— Если легкие крейсера, — невозмутимо продолжал Алеша, — то передаются лошадиные упряжки. «Цуг» — пара, «тройка» — и так понятно, «Квадрига» — четверка.

— А как пять? — не без ехидства спросил флаг-капитан Вирениуса лейтенант барон Косинский.

— «Тройка цугом», — улыбнулся великий князь.

— Да вы просто бог конспирации!

— К черту конспирацию, а что значит этот, как его… шестигранник?

— Броненосные крейсера обозначаются геометрическими фигурами. Один — «Точка», два — «Линия», три — «Треугольник».

— Погодите, это что же, к нам идут все шесть броненосных крейсеров Каммуры?

— Очевидно так.

— А что означает полдень?

— Представьте себе, что вместо компаса лежат часы. Часовая стрелка показывает…

— Полночь означает с Норда? — прервал объяснения адмирал.

— Так точно.

— Что же понятно…. Я полагаю господа, мы сможем продолжить наш разговор несколько позднее. А пока отправляйтесь на свои корабли и готовьтесь к бою. Пертурбаций проводить не будем, ибо некогда, так что каждый командует своим отрядом. Роберт Николаевич ваши крейсера самые быстроходные. Посему ваша задача разведка и поддержка поврежденных кораблей. Вы Карл Петрович становитесь мне в кильватер. «Аврора», «Ангара» и «Лена» с миноносцами прикрывают транспорты. Вас Алексей Михайлович, я попрошу задержаться и, пока идет подготовка к бою, просветить моих сигнальщиков и радистов по поводу ваших шифров. А то черт знает что могло получиться.

Собравшие с удивлением смотрели на переменившегося на глазах Вирениуса и, откозыряв, отправились восвояси.

Алеша, оставшись на «Ослябе», употребил все свои силы, чтобы задержаться и пойти в бой на броненосце, а не наблюдать его со стороны с борта вооруженного транспорта. Адмирал, как ни странно, вполне понял его резоны и разрешил остаться в качестве пассажира. Краткое время пока поднимали пары в котлах, было употреблено, чтобы перевести с «Ангары» необходимые вещи и верного Архипыча с Ванькой. Примерно через полтора часа, русские корабли вытянувшись нестройной линией двинулись на встречу приближавшемуся противнику. Первым шел флагман Вирениуса «Ослябя». Однотипный с «Пересветом» и «Победой», броненосец-крейсер[72], в отличие от обычных броненосцев, нес облегченный главный калибр из четырех десятидюймовых орудий, превосходящий впрочем, таковой у приближающихся японцев. Толщина брони его тоже была больше, чем у крейсеров Камимуры, но, к сожалению, защищала не весь борт. Следом за ним двигался рангоутный[73] броненосец «Император Николай I», со старыми, но все еще мощными пушками и полным броневым поясом. Построенный во времена, когда главным оружием боевого корабля считался таран, он нес всего одну башню с двенадцатидюймовыми орудиями. Третьим в колонне был еще один реликт уходящей парусно-винтовой эпохи «Дмитрий Донской». Перевооруженный новыми орудиями старый крейсер по-хорошему не стоило ставить в линию вообще, но за неимением гербовой пишут и на простой. За ним шли один за другим большие крейсера Иессена: «Россия», «Громобой» и «Рюрик». Отправлявшемуся на свой корабль Стемману, Карл Петрович приказал действовать вместе с крейсерами Вирена, чем заслужил удивленный взгляд командира «Богатыря» и благодарный от Вирена.

Навстречу им неумолимо двигалась шестерка броненосных крейсеров адмирала Камимуры. В отличие от русских, японские корабли были относительно однотипными и имели сходные характеристики и вооружение. Экипажи их были сплаваны и прекрасно обучены. Единственно в чем уступал вражеский отряд, это в идущих с ним легких крейсерах. Отряд адмирала Уриу отличившийся во время боя в Чемульпо с «Варягом», состоял в основном из устаревших кораблей. Однотипные «Нанива» и «Такачихо» когда-то отличились в войне с Китаем. Первым из них тогда командовал нынешний командующий объединенным флотом Хейхатиро Того. Увы, лучшие времена для них давно прошли и теперь они годились лишь на вторые роли. Затем шел один из первенцев современного японского судостроения «Акаси». То, что страна еще недавно не знавшая кораблестроения вообще, стала строить корабли, было конечно большим достижением, но как оказалось, русская поговорка «первый блин комом» справедлива не только к русским. Первые японские крейсера, откровенно говоря, вышли довольно убогими: маломореходные, с недостаточной скоростью и слабым вооружением. И наконец, четвертый — «Ниитака» был вполне современным и только что построенным. Когда этот плавучий паноптикум выставили против «Варяга» его прикрывал от возможных неприятностей большой броненосный крейсер. Но сейчас «Асаме», идущей вместе с остальными крейсерами Камимуры, было не до них. А русские артиллеристы на «Баяне», «Аскольде», «Боярине» и «Богатыре» уже присматривались к своим противникам сквозь прицелы.

О том, что русские прячутся среди множества островов архипелага Рюкю, Камимура узнал случайно. Досматривая коммерческие пароходы, командиры русских крейсеров не слишком обращали внимание на рыбачьи джонки. Архипелаг был присоединен к Японии не слишком давно и местные по большей части не испытывали теплых чувств к метрополии, но нашелся один, предупредивший своего знакомого владельца маленького каботажного парохода. Тот не желая угодить между жерновами противоборства двух империй, бросился подальше и на третий день достиг Окинавы. Там сообщили, что какой-то трехтрубный крейсер занимается досмотром нейтралов. Японский адмирал не зная, кого именно заметили рыбаки, «Боярина» или «Богатыря» решил, что в данный момент любое действие будет лучше бездействия и двинулся на перехват обнаглевших русских. В водах архипелага ему вновь повезло. Пятитрубный красавец «Аскольд» вышел прямо на его отряд, очевидно посчитав, что встретился с купцами. Быстроходный крейсер с легкостью оторвался от тихоходных кораблей Уриу, но показал куда надо идти. «Значит это не Владивостокские, а Порт-Артурские крейсера» — подумал Каммура, провожая взглядом стремительно удалявшийся русский крейсер. — «Тоже не плохо!»

Японцы резко прибавили ход и начали готовиться к бою. Предчувствия не обманули старого адмирала, и через пару часов он увидел дымы противника на горизонте. Хвала Аматерасу, русские не собирались уходить, пользуясь преимуществом хода, а напротив уверенно шли ему навстречу. Но что это?

— Ваше превосходительство, — удивленно обратился к нему вахтенный офицер, — четвертым идет «Богатырь». Русские успели объединиться!

— А где же остальные?

— Дымы на горизонте. Это наверняка остальные крейсера из Владивостока!

— Что-то их больно много, — пробурчал, взявшись за бинокль Камимура.

Еще через час диспозиция прояснилась окончательно. Навстречу второму отряду шли два броненосца и четыре броненосных крейсера. А быстроходные крейсера русских, обойдя японцев по дуге, отрезали им дорогу к отступлению.

— Они что думают, я от них побегу? — рассвирепел японский адмирал, — да через час они пожалеют, что сами не бежали отсюда без оглядки!

Противники быстро сближались и скоро стоявший на мостике «Осляби» Алеша мог разглядеть всю вражескую линию.

— Какая дистанция? — с мрачной решимостью спросил Вирениус, — Восемьдесят кабельтовых, ваше превосходительство, — тут же доложили ему.

— Японцы стреляют на такие дистанции? — обратился адмирал к великому князю.

— И случается, попадают, — пожал то плечами в ответ, — Но только броненосцы, впрочем, обычно и они начинают с семидесяти.

— Серьезный противник, — покачал головой Михеев и обратился к старшему артиллеристу: — Продемонстрируем, на что мы способны?

— Лучше подойти ближе, — буркнул Алеша, не понаслышке знавший, что родные братья «Осляби», «Пересвет» и «Победа» стреляют не слишком хорошо.

Однако, старший артиллерист броненосца Генке, не смутившись, взялся за расчеты и через минуту их носовая башня начала пристрелку. Первый залп лег с недолетом, второй и третий легли гораздо лучше, а четвертый и вовсе можно было считать накрытием.