Мэллори - Чейз Джеймс Хедли - Страница 5

– Никаких штучек, или вы сильно раскаетесь в этом!

Пистолет был направлен прямо в грудь Корридону. Он заставил себя перевести взгляд с оружия на дверь.

В проеме, скрестив руки на груди, стояла девушка. В этой светлой, уютной комнате ее черный свитер и черные брюки вносили резкую похоронную ноту. Лицо ее было маленьким и тонким. Большие, выразительные глаза резко контрастировали с накрашенными губами. Темные волосы спадали на плечи. На лбу виднелся длинный розовый шрам. Девушка была на несколько сантиметров выше человека в берете. Узкие бедра, длинные и стройные ноги придавали ее фигуре мальчишеский вид, пока взгляд не останавливался на высокой груди. Особенно привлекали внимание ее глаза: с белками яркими, как новый фарфор. Это были глаза бойца, закаленного в битвах, твердые и безжалостные.

– Салют, Жанна! – сказал Корридон, улыбаясь всеми зубами. – Неужели мы не можем поговорить дружески и без пистолета?

– Садитесь, пожалуйста, и успокойтесь, – холодно сказала она. – Мы действительно хотим поговорить с вами.

Корридон продолжал улыбаться, но губы его застыли. Он бросил быстрый взгляд на Крея, который вскочил и отодвинулся от него, как от чумного. Его испуганные глаза не отрываясь смотрели в дуло пистолета.

– И для того вы так долго следили за мной? – поинтересовался Корридон. – Неужели вы такие робкие и стеснительные?

– Я прошу вас сесть, – приказала девушка.

Черный берет указал глазами на кресло, повернутое к застекленной стене.

– Туда!

Корридон пожал плечами и сел.

– Нельзя ли без этой пушки? – снова спросил он.

В проеме двери возник еще один тип: высокий, тонкий, светловолосый и однорукий. Шрам наискось пересекал его лицо и терялся под черной повязкой, закрывавшей правый глаз.

– Все идет по плану? – обратился он к девушке. – Я бы хотел заняться своими делами, если мое присутствие здесь не обязательно.

Костюм из твида, строгий, но хорошего качества, светлые ухоженные усы, платок, выглядывающий из кармашка, и другие мелкие детали указывали на человека из приличного общества.

Несомненно, он был англичанином и явно из хорошей семьи, получил приличное образование, а в этой группе занимал положение командира. Его подлинное джентльменство еще более подчеркивало фальшивую элегантность Крея.

– Все идет нормально, – ответила девушка. – Но, может, прихватишь этого господина с собой, – она указала на Крея. – Я полагаю, он будет нас стеснять.

– Ну разумеется! – однорукий сделал знак Крею. – Пошли! – Его тон выдавал привычку повелевать. Пока Крей шел к выходу, взгляд незнакомца остановился на Корридоне. – Кажется, нам следует представиться, – ослепительно улыбнулся однорукий и указал на девушку. – Жанна Пиреньи. Человек с револьвером – это Жан. Я не могу выговорить его настоящее имя, так что называйте его, как и я, Жан, это будет лучше. Мое имя Ренлинг. Марк Ренлинг. Будьте добры, выслушайте то, что вам скажет Жанна. Мы были вынуждены применить в отношении вас силу. Прошу прощения, но ведь у вас репутация опасного человека, не так ли? Жан не хочет с вами ссориться, а что касается меня, то я был бы весьма огорчен, если бы вам вдруг пришло в голову швыряться мебелью. – Он снова ослепительно улыбнулся. – Я сказал все, а теперь вынужден покинуть вас. Дела, знаете ли. – Он махнул рукой в направлении Крея. – А этот господин не из нашей компании. Случай свел его с нами, и я не знаю, кто больше об этом жалеет, вероятно, все же мы…

И, еще раз улыбнувшись на прощанье, он вышел из квартиры.

Корридон снял шляпу и провел пальцами по своей шевелюре темно-рыжего цвета. На фронте его называли Кирпичная Голова. Его мускулатура и твердый характер были неплохим капиталом – большим, чем его добродушие. Его тяжелое лицо с квадратным подбородком, твердым ртом и немного свернутым на бок носом нравилось женщинам, холодные глаза и саркастическая улыбка многих отпугивали, а некоторых просто выводили из себя. Но были у него и моменты сентиментальности, что очень смущало и его самого.

Глядя на девушку и Жана, Корридон признался самому себе, что не имеет ни малейшего представления, в какую историю он влип. Эти люди напоминали ему фанатиков из Сопротивления. Эта парочка опасна, но Ренлинг, вроде, не из их породы… Странно, что может их связывать. Ренлинг даже понравился Корридону. Он встречался в армии с подобными типами, которые скромно делают свое нелегкое дело и не кичатся показной отвагой.

Девушка подтянула к себе стул с прямой спинкой и села возле стола, напротив Корридона. Жан остался стоять поодаль, все еще держа пистолет в руке.

– Не будете ли вы так любезны ответить нам на несколько вопросов, касающихся вашей личности? – спросила Жанна, положив руки на стол и глядя в лицо Корридону.

– С какой стати? – возразил он, не забывая, однако, про маузер. – Что все это означает? За кого, черт возьми, вы меня принимаете?

Лицо девушки осталось непроницаемым. Она была не из тех, на кого действовали крики или угрозы, но Корридон этого не знал. Если ему удастся вывести ее из себя, что ж, тем лучше. Он, по крайней мере, узнает, с кем имеет дело.

– Нам необходим человек для одного… дела, сугубо частного порядка, – ответила она, немного задержавшись на слове «дело» и наморщив брови. Ее английский был хорош, она говорила без акцента, но иногда ей приходилось подыскивать нужное слово. – Предварительно мы должны удостовериться, что вы действительно тот человек, который нам нужен. Мы не можем позволить себе ошибиться.

– Я не ищу никакого дела. Не заставляйте меня напрасно тратить время.

– Вам не нужны деньги? Но мы хорошо заплатим!

Он саркастически улыбнулся.

– Что значит «хорошо»?

Они посмотрели друг на друга, и Корридон внезапно понял, что их разделяет не стол, а целая пропасть, которую ни тот, ни другой не сможет перейти. Он не мог объяснить это словами, тут сработала интуиция. В этой женщине была беспощадность, которая полностью исключала жалость, любовь, доброту, и, несмотря на ее красоту, в ней было что-то отталкивающее. Ему бы никогда не пришло в голову приударить за ней: она была так же лишена секса, как манекен, и он невольно задал себе вопрос – какова же была ее прошлая жизнь, что она превратилась в такое чудовище?

– Возможно, тысячу фунтов, – спокойно проговорила она.

Он посмотрел на одежду молодой девушки, на грязный, поношенный плащ Жана и рассмеялся:

– Возможно?..

– Я сказала, тысяча фунтов. Половина – сейчас, половина – после выполнения дела.

Он понял, что она не шутит, и это его удивило. Тысяча фунтов – большие деньги, и он навострил уши.

– О чем конкретно идет речь?

– Вы должны ответить на несколько вопросов, которые помогут установить вашу личность. – Она была спокойна и невозмутима – привыкла покупать и добиваться своего? Странно… в ее возрасте…

– Послушаем ваши вопросы. – Он улыбнулся ей, чтобы показать, что она выиграла и что он поверил ей наперед. И потом, любопытно было, о чем конкретно идет речь.

– Вы действительно Мартин Корридон, холостяк?

– Действительно. – Он почесал подбородок, поглядывая поочередно то на Жанну, то на Жана. Поляк все так же неотрывно следил за Корридоном, но теперь опустил маузер и держал его дулом вниз.

– У вас никогда не было постоянной службы, – продолжала Жанна. – Вы занимались разными делами и зарабатывали на жизнь чем придется. Вы начали с продажи игральных автоматов для кабаков, когда вам было семнадцать лет. Потом был боксером. Между двадцатью тремя и двадцатью пятью у вас был светлый период – вы зарабатывали себе достаточно денег игрой на биллиарде. Позднее вы стали гидом и возили американских туристов в Париж и Берлин. Вы бегло говорите по-немецки и по-французски. Когда вам надоела вся эта кутерьма, вы стали телохранителем одного богатого американца, который однажды вообразил, что вы собираетесь его убить… Все это было до войны. Верно?

– Вы пропустили одну или две детали, но в общем все верно. Продолжайте. – Корридон едва скрывал свое удивление.