Танец для двоих - Романовская Ольга - Страница 29

Оборотница вздрогнула и часто заморгала.

— Ну не сразу же расходиться, как-никак сегодня поженились.

— Хорошо, — сдалась Тарья.

Ей внезапно захотелось выпить. Именно теперь, а не в ресторане, где протяжно пела эльфийка-полукровка, и кружились пары. Там желудок Тарьи сводило от волнения, теперь, в тихом парке академии, оно немного отступило, вернув аппетит и жажду хоть немного расслабиться.

В квартиру вошли через черный ход — Норман первым, фиктивная супруга на шаг позади.

Вспыхнул свет, озарив уже знакомую Тарье кухню. Оборотница в нерешительности замерла на пороге. Может, стоит попрощаться и сразу уйти к себе? Только без вина она вряд ли заснет.

— Не стесняйтесь, жена! — с издевкой произнес Норман и захлопнул дверь за ее спиной. — Располагайтесь, готовьтесь.

— К чему? — нахмурилась Тарья, заподозрив неладное.

— К первой брачной ночи, — ошарашил лорд Шалл и неторопливо повесил пальто на вешалку.

Молодая женщина едва не рухнула на пол и, судорожно пододвинув стул, села, чтобы разразиться гневной тирадой. В конце, раскрасневшаяся, она напомнила:

— Насчет проклятия я не шутила.

Норман оперся о спинку стула позади плеч вмиг напрягшейся жены и вкрадчивым шепотом напомнил:

— Обоняние. Ронши сразу поймут. Ну же, всего один раз, — он наклонился ниже, нервируя дыханием. — Обещаю не орать и забыть про обман. Я умею, миледи.

— Не сомневаюсь, — кончики ушей оборотницы порозовели.

Сердце вновь убыстрило ход, рука потянулась к губам.

Первый поцелуй в ее жизни. И с кем — с несносным начальником! К счастью, он ничего не понял, а то наверняка ответил колкостью и обкусал все губы из вредности.

Но тут… Сказать или промолчать?

— Нет, — жестко ответила Тарья и встала. — Договоренности нужно соблюдать. Доброй ночи, милорд.

Она едва подавила желание снять кольцо и бросить на стол, остановила только близость Арона Ронша. Кто же ее продал? Не мог темный оборотень так быстро найти Тарью. Она постаралась, путала следы, проявила чудеса маскировки. Вот и теперь служащий мэрии видел пышечку-брюнетку, которая даже отдаленно не напоминала оборотницу. Со стороны — чистокровный человек, оборотни редко доводят тело до столь запущенного состояния.

— Та-а-арья! — укоризненно протянул Норман и, поймав руку жены, чопорно ее поцеловал. — Уговор уговором, но для чего вы брак заключали? Отмучились и живите спокойно, дразня Роншей кольцом на пальце.

Вместо ответа оборотница забормотала слова проклятия второго уровня, но в последний момент раздумала, не стала насылать на нежданного супруга головную боль.

Лучше признаться, иначе лорд Шалл продолжит подтрунивать, приставать. Он кобель, это дело принципа. Просто так, от скуки, чтобы показать свое превосходство. О, у проректора найдется много поводов для мелочной мести!

— Право слово, — Норман начал терять терпение, — можно подумать, я жажду затащить вас в постель! Вы взрослая женщина, Тарья…

— Я не женщина, — выдала страшную тайну оборотница.

Лорд Шалл заморгал, потом, нахмурившись, переспросил:

— Что?

— Я девственница и желаю ей остаться, — гордо задрав подборок, выпалила Тарья. Оказалось, не так уж это тяжело.

Чтобы усилить эффект, она добавила:

— И намерена сохранить чистоту до конца жизни.

Тарья не лукавила. В ее планах мужчина не значился, особенно такой, как лорд Шалл — залетный муж на два месяца.

Норману резко захотелось выпить. Он хлопнул дверцей шкафчика и достал бутылку.

Девственница? В таком возрасте?!

— Вы шутите? — лорд Шалл все еще надеялся.

Тарья покачала головой.

— Вам ведь уже!.. — А действительно, сколько ей лет? — Словом, вы не похожи на юную адептку.

— И что? — взвилась оборотница и пожалела о неоформленном проклятии. — Имею полное право.

Проректор шумно выдохнул. На его памяти не было ни одной женщины, которая столь яростно по непонятной причине держалась за статус девицы. Однако Тарья права, личный выбор каждого, с кем спать и спать ли.

— Извините, — он хлебнул прямо из горла.

Вот ведь! По меркам оборотней, Тарья давно совершеннолетняя, но каким-то непостижимым образом умудрилась обойти стороной чувственную сторону жизни. Наверное, из страха. Тяжело думать о любви, когда постоянно боишься смерти.

Проректор достал бокалы и разлил вино. Разговор предстоял долгий и трудный, без рубинового напитка не обойтись.

— Тарья, — Норман старался говорить как можно мягче и протянул жене фужер, — тогда нам тем более придется. Я… — вздох, — я теперь понимаю, отчего от вас пахнет медом. Грешил на мыло, духи, отбрасывая очевидное, только Роншей не проведешь. Брак недействителен, если жена… Словом, один раз придется.

Помедлив, оборотница приняла бокал, но пить не стала.

— Нет, — ответ остался прежним.

— Тарья, я осторожно, в темноте. Можете даже сорочку не снимать, — убеждал проректор.

О, если бы он мог повернуть время вспять, Норман ни за что бы не надел кольца.

— Кьядаш, Тарья, можно подумать, мне это нужно! — взорвался лорд Шалл. — Меньше всего на свете я хочу спать с девственницей. И уж еще меньше — по расписанию. Перестаньте блажить! Быстро, не больно, зато останетесь живы.

— Через-мой-труп! — оборотница сложила неприличную фигуру из пальцев, залпом осушила бокал и всучила мужу. — Доброй ночи, милорд. Меня в вашей постели не будет никогда. Лучше снова в бега.

Уже в дверях она поставила финальную точку, с чувством припечатав:

— Кобель!

Норман не выдержал, вскипел. Он честно пытался держать себя в руках.

— Леди Тарья Шалл, я вас не отпускал, — догнал Тарью в коридоре ледяной голос супруга. — Как ваш начальник, вынужден поставить вопрос о служебном соответствии. Публичные слушанья проведем завтра. Теперь все. Свободны.

Оборотница нахмурилась, замотала головой.

Какие публичные слушания? Он собрался посвящать всех в подробности несостоявшейся первой брачной ночи?

Желание разобраться заставило Тарью вернуться, только вот впускать ее не желали, пришлось барабанить в дверь. Наконец она отворилась, и молодая женщина самым постыдным образом повалилась на пол, к ногам супруга.

— Слушаю.

Тот и не подумал помочь встать.

— Хотела выяснить, какие пункты Устава нарушила.

Тарья поднялась, отряхнулась и демонстративно села.

— Я опасаюсь за ваш рассудок, — Норман говорил на редкость спокойно. Налил себе бокал, выпил, равнодушно скользнул взглядом по напряженному лицу собеседницы. — Немотивированная агрессия, фобии, опасность для общества. Маги требуют особого контроля, особенно владеющие опасными знаниями. Вы неоднократно грозились причинить мне физический вред, оскорбляли — полагаю, довольно для расторжения договора.

— Рабочего или брачного? — хмуро уточнила оборотница и поправила сползшее кольцо.

— Первого. По второму я связан словом, хотя, не спорю, предпочел бы жить с вами в разных частях империи. Но ничего, — обнадежил проректор, — пара месяцев и развод.

Тарья угрюмо молчала. На лбу залегли продольные морщины. Она усиленно думала, искала выход из сложившейся ситуации.

— Я приношу глубочайшие извинения, — сдавленно пробормотала оборотница, пересилив себя. — Согласна отработать. Полагаю, ассистенты нужны.

— Нужны, — не стал спорить Норман и покачал вино в бокале. — Только я вас не возьму. Не люблю истеричек.

— Я не истеричка, просто… Вы с первой минуты ненавидели меня, милорд, — грустно усмехнулась Тарья, внезапно ощутив себя безумно одинокой. Маскировка давила, и оборотница пустила по телу искрящуюся дымку, вновь обретя истинный облик. Так хотя бы легче дышать. Нервы, конечно. — Клан и еще раз клан. Строптивая девица не желает замуж, строптивая девица едва не стала причиной войны, прячется под иллюзией, нагло просит место, а теперь еще и в постель не желает. Как же, милорд, сжалился, а неблагодарная опять показала зубы! — едко закончила молодая женщина.

На кухне ненадолго воцарилось молчание, потом лорд Шалл подтолкнул оборотницу к спальне: