Миссия в Сиену - Чейз Джеймс Хедли - Страница 24

Росси принес мне извинения. — Альскони расхохотался. — Захватывающее представление! И за это представление я должен благодарить вас, мистер Миклем.

Дон был совершенно потрясен, но старался делать вид, что слова бандита не произвели на него впечатления.

— Это представление только для вас, — пожал он плечами. — А что получил я? Сознаюсь, возможность провести остаток дней здесь приводит меня в уныние.

— Вы вольны уйти отсюда, как только пожелаете, — заметил Альскони, — но при двух условиях. Первое: вы перестанете надоедать мне и никому не расскажете того, что я вам здесь говорил. Вы — человек чести, и я поверю вашему слову. Второе условие: вы даете мне деньги в обмен на свободу. Вы богаты, и я считаю себя вправе заставить вас заплатить за вашу свободу и за неприятности, которые вы мне причинили. Думаю, сумма в пятьсот тысяч долларов меня устроит. Сейчас я как раз нуждаюсь в твердой валюте. А итальянская лира, как это ни прискорбно для истинного патриота, все девальвирует и девальвирует. Вы, конечно, способны организовать быстрый перевод этой суммы из американского банка в итальянский.

— А если я откажусь платить? — поинтересовался Дон.

— Дорогой мой мистер Миклем, — развел руками Альскони. — Если бы вы знали, сколько раз мне приходилось слышать эти слова. Поверьте, совсем нетрудно убедить вас в необходимости заплатить. И не думайте, что вам придется иметь дело с очередной черепахой. У меня нет ни времени, ни терпения для подобных спектаклей. Конечно, когда у моих людей есть желание и настроение, бывает приятно устроить душераздирающее зрелище и подпустить к намеченной жертве в апартаменты это прекрасное земноводное, но ведь существуют и более тонкие методы! Я полагаю, вы познакомились с доктором Энгельманом?

— Да.

— Это специалист в области черепно-мозговых операций. К несчастью, непомерный энтузиазм исследователя толкнул его на проведение нескольких безрассудных опытов. Полиция разыскивает его по обвинению в особо изощренных убийствах. Я финансирую его вивисекторские опыты, а в обмен на это он оказывает мне кое-какие услуги. Сейчас его исследования свелись к проверке гипотезы, согласно которой характер человека может быть известным образом изменен путем проведения достаточно сложных операций на мозге. Например, если инвалид имеет хоть какие-то умственные способности, то с помощью искусственной пересадки нервной ткани можно стимулировать это свойство. Доктор Энгельман в настоящее время вышел из стадии теоретических изысканий. Ему срочно нужны люди для опытов. Я поставляю ему тех, с кем не могу найти общий язык. Месяц назад один упрямец отказался заплатить выкуп. Я хотел бы, чтобы вы взглянули на него. Нужно попросить доктора, и он с удовольствием продемонстрирует нам подопытного. Операция, проведенная доктором, была смелой и неудачной, но ее результат меня заинтересовал. Руки пациента не двигаются, разум помутился. О! Результат оказался настолько плачевным, что Энгельман прекратил дальнейшие опыты в этом направлении. Как видите, мистер Миклем, ваш отказ имел бы губительные последствия. Доктор Энгельман способен на очень многое, но материала для опытов у него почти нет. Сами понимаете, если вы откажетесь платить, я предложу садисту-энтузиасту вас в качестве морской свинки. И еще я должен предупредить вас:

Энгельман — гениальный врач, но последнее время у него появилась потребность взбадривать себя перед операцией. Боюсь, это уже попахивает алкоголизмом, поэтому рука его не так тверда, как раньше. Я почти уверен, что именно это — причина его многочисленных неудач. Так что, если наш эскулап вас прооперирует, вы вполне можете оказаться слепым, глухим или парализованным, если вообще выживете. Дон смотрел в добродушное лицо собеседника.

— Сегодня вы победили, — сказал он. — Но так будет не всегда. Вы — чудовище, Альскони. Если однажды мне представится случай, я вас непременно убью.

Альскони хрюкнул.

— Меня собирались убить столько людей, что я просто не обращаю внимания на подобные угрозы.

Он нажал кнопку, вмонтированную в крышку стола, и в комнату вошел Карлос.

— Даю вам час на размышление, мистер Миклем. Если вы согласитесь с моим предложением, напишите письмо в Нью-Йоркский банк с просьбой перевести деньги на ваш римский счет. Когда деньги придут, вы подпишете чек на требуемую сумму и приложите к нему убедительное письмо, податель которого должен будет, якобы, передать деньги в государственную казну. Получив деньги, я вас немедленно освобожу.

— А какие у меня гарантии? — поинтересовался Дон.

— Мое честное слово. В конце концов, я же готов поверить вам на слово, что вы не расскажете того, что видели и слышали здесь. И вы тоже должны верить мне. — Он сделал знак рукой. — Отведи мистера Миклема в его комнату.

Негр шагнул вперед, ослепительно улыбаясь, а у его ног, глядя на Миклема в упор, щерились два волкодава.

— Пошли, приятель! — приказал негр.

Глава 8

Было немногим более часа, когда Феликс толкнул дверь, ведущую в апартаменты Лорелли, и вошел в маленькую прихожую, устланную голубым ковром. Трудно было поверить, что это жилище упрятано под землю на десять метров.

Лорелли была занята утренним туалетом. Сидя перед зеркалом, она пыталась расчесать свои удивительные волосы. На девушке был пеньюар из бледно-зеленого шелка, маленькие красивые ножки покоились в тапочках из лебяжьего пуха. При появлении Феликса она резко обернулась.

— Что-нибудь случилось?

— Конечно, — ответил он, придвигая стул. — Американец, которого мы поймали, оказался Доном Миклемом. На тот случай, если это имя тебе ни о чем не говорит, сообщаю, что он стоит два миллиона фунтов стерлингов. Старик хочет наложить на его денежки лапу. Он потребовал полмиллиона долларов.

Лорелли положила гребень на зеркало.

— Если у этого Миклема столько денег, зачем довольствоваться лишь полумиллионом?

— Это только начало. Более крупную сумму трудно выкачать без риска, что начнутся сложности с обменом. Миклем воображает, что когда заплатит, его освободят. Но он не выйдет отсюда раньше, чем два его миллиона не перейдут к шефу. А если выйдет, то ногами вперед и с веночком на голове.

Лорелли сделала гримаску, встала и, подойдя к гардеробу, сняла пеньюар, достала черное шелковое платье и сложила таким образом, чтобы его было легко натянуть через голову.

Феликс залюбовался ее великолепным телом.

— Неужели Миклем ни о чем не подозревает? — спросила Лорелли, надевая платье.

Она вернулась к зеркалу, выдвинула ящик, наполненный украшениями, и выбрала колье из красного и черного бисера.

— Ничего удивительного, — ответил Феликс. — Если посмотреть на физиономию этого парня, то можно подумать, что он крепкий орешек. А на самом деле это не так. Он сразу же написал письмо в Нью-йоркский банк с просьбой перевести деньги на его римский счет. Старик думал, что плейбой заартачится, но Миклем ведет себя смирно, как овечка. Ты должна передать письмо Миклема его секретарю. Лорелли возмутилась.

— Неужели необходимо, чтобы это сделала именно я?

— Да, — подтвердил Феликс, — и не вижу в этом ничего страшного.

— Почему не Вилли, не ты, не Карлос?! — повысила она голос.

— Об этом нужно спрашивать не меня, — сухо ответил Феликс. — Старик хотел, чтобы письмо отнесла именно ты.

— Почему на меня всегда возлагают грязную работу?

— Не вижу в этой работе ничего грязного.

— А что если слуги Миклема наведут на меня полицию? Вспомни, что было в Лондоне. Я чуть не попалась.

— Да перестань, наконец, — нетерпеливо проговорил Феликс. — Там было совсем другое. Пока Миклем у нас, мы все в безопасности.

— Я не хочу заниматься этим, Феликс, — настаивала Лорелли. — Не понимаю, почему обязательно надо впутывать меня в такое дело?

— Конечно, не понимаешь, — зловеще прошипел Феликс.

— Но ты попала в переплет. Сейчас не самый подходящий момент выбирать, что тебе нравится, а что — нет. Ты должна пойти на виллу, которую снял Миклем, и передать письмо. Немедленно. Это приказ!