Мой крутой поворот (СИ) - "ITN-997" - Страница 11

Мы вышли из здания аэропорта, и пошли к стоянке, где нас уже ждали машины охраны. А за ними стояла моя любимая машина, целая и уже невредимая. Костас посмотрел на меня и улыбнулся. Подошёл к машине и нежно, словно гладя опасного зверя, провёл по сверкающей поверхности.

— Прокатимся? — я бросил Костасу ключи от машины, и кивнул на водительское место. — Слабо?

— Шутишь? Садитесь, пассажир!

Костас пару минут посидел положив руки на руль и закрыв глаза, словно мысленно разговаривая с машиной. Я с восторгом наблюдал за ним. Спокойный, уверенный, опытный гонщик. Я знал о его работе-увлечении, но теперь решил испытать сам. Он открыл глаза, нагло улыбнулся мне и завёл мотор. Машина в его руках заурчала послушной кошкой, я даже чуть взревновал, вот только не понял кого больше — свой Porsche или своего любимого. Мы выехали на трассу и тогда Костас спросил:

— Куда ехать? Домой или в офис?

— К тебе домой, — сказал я, и замер.

— Ко мне, так ко мне, — он не понял меня.

— В ваш семейный особняк, Костас, — он улыбнулся, не глядя на меня. Я напрягся ещё сильнее.

— Ну, наконец. Я думал, так и будешь молчать, конспиратор.

— Давно знаешь?

— Нет. С неделю назад, спонтанно, заехал в агентство, с которым заключил контракт. Я не хотел знать, кому из наших местных богатеев захочется поселиться в нашем доме, потому указал в договоре счёт, куда должны переводить деньги, и всё. Довольно долго особняк никто не снимал, а затем его арендовали за более высокую, чем было назначено, цену. В связи с последними событиями, то есть знакомством с тобой, мне вдруг пришло в голову проверить: « А не торчат ли уши господина Лакруа из этой истории?» И я оказался прав.

— Сердишься?

— Да нет. Это было бы глупо. Ты очень помог нам этим. Только зачем тебе понадобился особняк, если у тебя есть прекрасная квартира?

— Причин было несколько. Я хотел помочь вам, но ты просто так взял бы у меня деньги? Правильно, не взял бы. А ещё я хотел быть хотя бы таким образом ближе к тебе. Это ведь дом, в котором ты вырос, он пропитан тобой.

— Да вы романтик, господин Лакруа!

— До тебя не замечал за собой такой странности.

— Ну да, ну да! А кто решил облагородить родной город своей мамы, организовал сумасшедший по стоимости проект, и вложил деньги в довольно рисковое дело?

— Не такое уж и рисковое! Сам же всё видел, доход уже начал поступать, а инвестиции себя оправдывать. Вот уберём к чертям мэра-вора и будет ещё больше.

— Хорошо! Ты не романтик, Серж, ты — романтичный делец!

Мы наслаждались дорогой и скоростью, ветром в лицо и прекрасным вечером. Когда проезжали место аварии, положившей начало этой истории, Костас не удержался и посигналил. Я только засмеялся на это ребячество.

========== Глава 7. За мною радость, а впереди… ==========

Глава 7. За мною радость, а впереди…

POV Костас.

Я с трепетом открыл дверцу машины и вышел во двор собственного дома, в котором не был почти два года. Здесь ничего не изменилось: всё так же цвели цветы на клумбах, сад был ухожен. Серж берёг мой дом. У меня не было слов, только чувства. Я держал их в себе долгих два года. Чувства горькой потери и одиночества без любящих людей. Да, рядом были брат и сестра, и забота о них давала мне возможность притупить боль. Мне дико не хватало мамы и отца. Их любви, ласки и заботы. Я не хотел приезжать сюда, потому что этот дом был пропитан этими чувствами. Здесь словно всё ещё слышался отзвук маминого смеха и спокойного глубокого голоса отца. Это было больно, ведь они никогда уже не вернутся. Я вдруг почувствовал слёзы на глазах, и чтобы не дать Сержу увидеть свою слабость, медленно пошёл к дому. Но, не дойдя до двери, прикоснулся к тёплой стене и решил обойти дом вокруг, пройтись по саду. Серж тенью пошёл за мной, не слышной, лёгкой тенью. Я не спеша дошёл до беседки, красивой узорчатой беседки, сделанной дедом и мной. Мы целый месяц делали её вместе. Я вошёл и остановился, глядя на море. Отсюда открывался великолепный вид. Вода внизу играла волнами, спокойная и вечная. Серж тихо подошёл сзади и молча обнял за талию. Положил голову мне на плечо, и тихо прошептал на ухо:

— Тебе стало легче?

— Да… Кажется, я только сейчас отпустил их.

— Я рад. Пойдём в дом?

Я кивнул, взял Сержа за руку и повёл его в дом. Мы так и вошли, держась за руки, проходя через светлый холл, поздоровались с домработницей Ниной Петровной. Судя по всему, это она приготовила дом к нашему приезду, а судя по запахам, повар Сержа, Анатоль (ему очень нравится, когда его называют на французский манер), тоже находился здесь. Я улыбнулся ей и потащил Сержа на второй этаж. Я вёл его в свою комнату и хотел заняться с ним любовью. Именно любовью, а не диким страстным сексом. Я всё ещё не решался сказать ему то, что он так хотел услышать. Но, именно здесь и сейчас, хотел показать ему, что он давно уже мне не безразличен, хотел ответить на его поступки, отдавшись полностью и до конца. Я остановился посреди комнаты и снял пиджак, не отводя своих глаз от лица Сержа.

— Я никогда не приводил сюда девушек. Очень давно я решил, что приведу только ту, которую посчитаю достойной того, чтобы довериться ей безоговорочно. — Серж грустно улыбнулся и хотел что-то сказать, но мои пальцы закрыли ему рот. — Я знаю, что ты не девушка, Серж. Для меня ты намного больше. Помолчи и просто чувствуй. Будь со мной здесь и сейчас. Я хочу тебя!

Мы раздевали друг друга медленно и осторожно, словно в первый раз. Изучали тела, ласкали тёплую кожу. Дарили друг другу поцелуи и объятия. В первый раз я действительно отпустил себя, и позволил раствориться в Серже. Наше притяжение, наша страсть и, быть может, наша любовь пропитали воздух в этой комнате так, что трудно было дышать. Трудно и легко одновременно. Легко было чувствовать, отгадывать желания друг друга. Язык тел говорил нам больше, чем мы могли, смели сказать друг другу. В момент наивысшего наслаждения, разделённого с другим человеком, я понял одну простую вещь. Я понял, что просто хочу быть с ним рядом, всегда. Слова сами сорвались с моих губ.

— Я хочу быть с тобой… всегда… Серж!

— Я буду с тобой… мое наваждение.

Мы поймали оргазм почти одновременно! Это так необычно, что напрочь сносит крышу. А затем, Серж дотянулся до своего пиджака и достал небольшую плоскую коробочку.

— Костас — это для тебя! Я уже месяц таскаю это и не решаюсь подарить. Ты сейчас совсем не носишь украшения, но… прими, пожалуйста, — Серж так смотрел на меня, что я фыркнул и потянулся к подарку. Надеюсь — это не кольцо! К такому я ещё не готов, простите, господин Лакруа! В футляре оказался платиновый браслет: неширокий, стильный, красивый и очень мужской. Чёрт! Я всегда любил браслеты, но не носил их из-за работы. Давно не носил, ещё с учёбы. — Откуда узнал, что я люблю браслеты?

— Видел на фото, но сейчас ты их не носишь. Мне нравится, как они смотрятся на твоей руке.

— В браслете было неудобно работать, цеплялся. А потом пришлось продать. Один мне подарила мама, другой отец. Золотой и серебряный.

— Наденешь?

— Надень мне сам, — тихо сказал я.

Мы ещё долго лежали на широкой постели, разгоряченные и уставшие, но умиротворённые. Мы многое сказали друг другу в тот день. Серж так и не выпустил меня из объятий. Вот же у него привычка, тискать меня, словно плюшевого медведя! За окном был поздний вечер и нас вернул к реальности лёгкий стук в дверь и смущенный голос Нины Петровны. Она пришла позвать пропавших хозяев к ужину. Всё-таки персонал у Сержа на редкость тактичный. После волшебного ужина, приготовленного Анатолем, мы прогулялись по ночному берегу. Я показал Сержу свои любимые места. Утренние деловые встречи, перелёт из Москвы, переживания за меня и бурно проведённое времечко в моей комнате, выпили из Сержа все соки. После прогулки и душа он моментом вырубился, вновь притянув меня к себе. Я спокойно уснул, но проснулся посреди ночи. Чувствовал себя вполне бодро, и спать мне не хотелось. Аккуратно выбравшись из собственнических объятий своего жаркого француза, спустился вниз. Я тихо прошёл по спящему дому, наслаждаясь его мирной атмосферой. Дома хранят свою историю. Их нужно строить с любовью, для тех, кого любишь. Именно тогда, даже если дом больше не принадлежит тем, для кого строился, он всё равно будет дарить радость другим жильцам. Дарить им тепло, покой и уют. Так говорил мой дед, когда они с отцом строили этот дом. Я тогда был очень маленьким, но сейчас понимаю, насколько мой дед был прав. Половины нашей семьи уже нет в живых, мы, младшее поколение, два года живём в другом месте, а дом всё ещё хранит нашу нежность, нашу любовь, нашу привязанность друг к другу. Я подошёл к двери отцовского кабинета и тихо отворил дверь. Вошёл и огляделся. Все было также: большой удобный стол светлого дерева, шкафы, забитые разными книгами, отец прочёл большинство из них, его любимое кресло у окна и мой уютный диван. Я приходил в кабинет, устраивался на этом диване, читал, делал уроки. Мне нравилось смотреть, как работал отец. Я часто засыпал на этом диване и когда ещё был совсем мальчишкой, отец не будил меня, а брал на руки и относил в мою комнату. Вот и сейчас я прилег на диван, подложил под голову небольшую подушку и прикрыл глаза лишь на мгновение.