Сказки Италии
(Сказки для детей) - Капуана Луиджи - Страница 14

— отвечал наш крестьянин.

Однажды случилось пройти мимо его поля самому царю в сопровождении своих министров.

Увидев это крошечное поле, казавшееся настоящим садом с зелеными и высокими всходами, тогда как окружавшие его поля походили на щетинистую щетку, так они были желты и тощи, — царь остановился, пораженный этим зрелищем, и сказал министрам:

— Это, настоящее чудо! Я бы с удовольствием купил это поле.

— Ваше Величество, это поле не продается. Хозяин его — большой чудак. Он отвечает всем:

— Ого!.. Это мы посмотрим, сказал царь и велел позвать крестьянина.

— Правда ли, что ты не уступишь этого поля даже и самому царю? — спросил царь.

— У его величества много земель!

— Ну, а если б царю непременно захотелось их иметь?

— Я бы сказал:

Царь притворился, что не сердится на это, но на следующую же ночь он послал сотню солдат из своей стражи с приказанием потихоньку вытоптать весь посев и помять колосья до единого. Выходит утром крестьянин из своего шалаша, и что же?… Он видит ужасное опустошение.

— Ах, куманек, куманек! Если бы только продал эту кучу камней, то с тобой не случилось бы такого ужасного несчастья. — говорили соседи в один голос.

А тот молчит себе, да молчит, словно вовсе и не ему это говорят. Но как только соседи разошлись, вытащил из кармана свою дудочку, и опять: ти-тирити-ти…

И вдруг весь посев его поднялся, как ни в чем ни бывало.

Между тем царь, уверенный в успехе своего предприятия, послал позвать крестьянина к себе.

— Кто-то желает тебе зла, — сказал ему царь. — Я знаю, что в прошлую ночь у тебя наполовину истребили посев. Продай лучше мне эту груду камней.

— Ваше Величество! Это неправда. Мой посев стал лучше прежнего, — ответил крестьянин.

Царь призадумался.

«Значит мое приказание не было исполнено», — подумал он.

И начал выговаривать министрам. Но когда они ему донесли, что бедные солдаты так усердно вытаптывали волшебное поле, что и с места теперь двинуться не могут, то царь сильно изумился.

— Пошлите туда сегодня, поздно ночью, целое войско! — приказал он.

Утром крестьянин выходит из своего шалаша, и что же?… Он видит ужасное зрелище: все колосья оборваны, и все поле словно выбрито.

А соседи ему говорят:

— Ах, кум, кум! Если б ты продал эту груду камней, то с тобой не случилось бы этого нового несчастья.

Наш крестьянин — ни слова, будто все это вовсе не ему говорилось.

Когда же соседи разошлись, он опять вынул из кармана свою дудочку, и снова: ти-тирити-ти, — посев его начал вновь вырастать; ти-тирити-ти… и колосья опять налились, словно ни в чем ни бывало.

А между тем царь был вполне уверен, что уж на этот раз хитрость его удалась. Он пожелал повидать крестьянина и полюбоваться на его вытянутую физиономию.

— Очевидно, кто-то желает тебе зла. Я знаю, что в прошлую ночь у тебя совершенно уничтожили посев. Продай мне эту кучу камней, и тогда уже никто не посмеет их тронуть.

— Ваше Величество! Это неправда. Мой посев стал лучше прежнего, — отвечал крестьянин.

Царь закусил губу.

«Значит мои приказания не были исполнены».

— Тут есть какая-то тайна! Нужно ее открыть! — сказал он министрам. Даю вам на это три дня срока.

С царем нельзя шутить. Наконец один из министров предложил пойти ночью к шалашу этого проклятого крестьянина, стать позади него и прождать там до зари.

— Кто знает, что мы можем увидеть?

— Отлично! — ответили другие.

Ночью они отправились к шалашу и так как в нем было много дыр, то и начали через них подсматривать за крестьянином.

Царь не мог сомкнуть глаз, думая о случившемся, и очень рано утром велел призвать к себе министров.

— Ах, Ваше Величество! Что мы видели!

— Что же вы там такое видели? — спросил царь.

— У этого крестьянина есть дудочка и лишь только он начинает на ней играть: ти-тирити-ти, как его шалаш становится дворцом. А потом из дворца выходит девушка краше солнца красного и милее месяца ясного, и он заставляет ее плясать под свою дудочку, а затем говорит ей:

— А что ж потом? — спросил царь.

— А потом он перестает играть, дворец тотчас же становится шалашом, а девушка исчезает.

— Я ему покажу такой дождь и непогоду, что он не обрадуется! — воскликнул царь, задетый за живое.

И в следующую же ночь, в сопровождении министров, отправился к шалашу крестьянина.

Вот наш крестьянин вытащил из кармана свою дудочку и: ти-тирити-ти — вдруг его шалаш превратился в великолепный дворец; он опять: ти-тирити-ти — появилась прекрасная девушка и начала танцевать.

При виде ее царь обезумел.

— Она должна быть моею женой! — воскликнул он.

И, не теряя ни минуты, он стал стучаться в дверь. Крестьянин перестал играть: дворец стал тотчас же шалашом. Но о том, чтобы отворить дверь не было и помина, сколько царь ни стучал, так что он должен был возвратиться во дворец, хотя и горел желанием увидеть еще раз красавицу. На другой день он отправил к крестьянину курьера.

— Царь хочет, чтобы ты тотчас же явился к нему, — сказал тот крестьянину.

Крестьянин, не говоря ни слова, отправился к царю.

— Что вам угодно, Ваше Величество?

— Я приказываю тебе выдать за меня замуж твою дочь! Она станет царицей, а ты будешь министром двора!

— Ваше Величество, тут есть одно условие:

— Если же он семь лет не простоит под солнцем и дождем, то не видать ему ее, как своих ушей.

Царь охотно задал бы ему славные солнце и дождь, но помехой этому была красавица дочь его, а потому царь пожал плечами и ответил:

— Пожалуй, я пробуду семь лет под дождем и на солнце.

Прошло немного времени и бедный царь сделался неузнаваемым: он стал словно глиняный, так сильно была опалена его кожа.

Но зато в награду ему крестьянин вынимал время от времени по ночам свою дудочку, но прежде чем начать играть на ней, всегда говорил царю:

Прошло шесть лет, шесть месяцев и шесть дней, и снова пришел крестьянин и заиграл на своей дудочке: ти-тирити-ти.

Появилась красавица и начала танцевать так, как не танцевала никогда. Столько грации и гибкости было в ее движениях, что бедный царь не мог удержаться. Он бросился к ней, обнял ее и воскликнул: