33-я армия, которую предали - Михеенков Сергей - Страница 16

Из рассказа бывшего бойца 330-сд 49-й армии Петра Васильевича Демичева (Пос. Бетлица Калужской обл. Запись 6.02.99.):

– Наш 1111-й стрелковый полк формировался в Барятине. 8 сентября 1943 года мы были уже на передовой. Дивизия шла от Кирова. Освобождала село Мокрое и окрестности. Когда мы прибыли, Мокрое было уже очищено от немцев. Догорали дома. Дымились головешки. А Грибовку ещё удерживали немцы. И вот пошли мы на них. А шли так: парами. Что это значит, сейчас расскажу. Винтовок-то не хватает. Одна на двоих! Нам с товарищем досталась старенькая, с лопнувшим прикладом, который мы кое-как подладили, стянули ремнями. Он побоевей меня был, и говорит: «Петь, я пойду вперёд. Давай мне патроны». Я отдал ему две обоймы. Когда нас подняли в атаку, он пошёл вперёд, а я за ним, шагов на пять-семь. Так и бежал следом и тоже «Ура!» кричал. Слава богу, товарища моего тогда не убило. А потом, на Снопоти, где немцы пытались удержать нашу дивизию, меня приставили к пушке-«сорокапятке». Чтобы, мол, просто так не слонялся по передовой. Без винтовки. Вот тут-то я и понял, что пушчонка эта, сорокапятимиллиметровая, и вправду – прощай, родина. Когда началась стрельба, артиллеристы сделали всего два выстрела. И сразу вокруг нас всё разорвалось, ходуном заходило. Тут-то меня и ранило в бок.

Можно предположить, что и генерал Ефремов, наблюдая контратаки своих частей, видел подобные картины, когда стрелки шли в бой «парами». И поэтому им был издан приказ по армии, согласно которому бойцы и командиры должны нести строжайшую ответственность за личное оружие. Результат не замедлил сказаться.

Вот сведения о численном и боевом составе 1-й гв. мсб по состоянию на 3.11.41.

6-й мсп при численном составе 1740 человек, включая начсостав и младший начсостав, имел: 23 пулемёта, 13 огнемётов, 9 пушек, 77 автоматов и 2455 винтовок. Если применить тот же метод расчётов, то в полку имелся в наличии избыточный арсенал оружия, а именно: 965 винтовок. Что ж, этот полк мог принимать и невооружённое пополнение.

Надо заметить, что в октябрьских документах в дивизиях 33-й армии не числилось ни одного автомата. Их у бойцов просто-напросто не было. Воевали одними винтовками.

Самой боеспособной дивизией армии была 1-я гв. мсд. Полное её название 1-я гвардейская Московская Пролетарская мотострелковая дивизия. 21 сентября 1941 г. она получила наименование гвардейской. Командовал ею полковник А.И. Лизюков. Именно на эту дивизию легла основная тяжесть боёв непосредственно за город Наро-Фоминск. Немцы вошли в город 22 октября после кровопролитных боёв на западных окраинах, которые удерживали подразделения 175-го мсп.

Во время одной из уличных перестрелок был тяжело ранен, а затем убит командир этого полка подполковник П.В. Новиков[61]. Когда город был освобождён, тело подполковника П.В. Новикова похоронили в братской могиле в городском сквере. Посмертно он был награждён орденом Красного Знамени. Улица, где он погиб, названа его именем.

В 11.00 КП штарма в Ново-Фёдоровке был подвергнут бомбардировке немецких пикировщиков. Переждав авианалёт, Ефремов приказал перенести штаб армии глубже в тыл: сперва в Кузнецово, а затем в Яковлевское.

1-я гв. мсд сдавала город Наро-Фоминск. Сдавала медленно, с упорными боями, пытаясь ухватиться за каждый дом, за каждый переулок. Но удерживать кварталы ни сил, ни огневых средств не хватало. Немцы подводили новые и новые подразделения, в бой вводили орудия, миномёты, огнемёты. Несколько раз дивизия пыталась контратаковать позиции противника, отбивала один-два переулка, а затем откатывалась на исходные. Но продолжала удерживать несколько плацдармов на западном берегу Нары. Контратаки существенных результатов не давали, они только истощали силы.

В декабре, в период общего наступления под Москвой, именно 1-я гв. мсд первой вернулась в город, вынудив немецкие части покинуть его обходом с флангов и угрозой окружения.

Двадцатые числа октября были тяжелейшими для обороны 33-й армии. В один из дней снова пропала связь с 110-й и 113-й дивизиями. Офицеры связи вскоре прибыли с донесениями, в которых сообщалось о том, что полки дерутся изолированно, некоторые окружены. В полках осталось от 90 до 175 человек активных штыков. Левый фланг был восстановлен. Хуже положение складывалось на правом фланге армии, где дралась 151-я мотострелковая бригада. Связной, прибывший из штаба 151-й, доставил донесение от комбрига Ефимова: «В настоящее время части бригады в следующем положении: 200 чел. обороняют Симбухово (453 мсб и 1 рота 455 мсб), остальными частями обороняется рубеж Грибцово – Никольское. В состав частей, обороняющих этот рубеж, входят: рем рота, 455 мсб – всего в количестве до 100 чел. 185 сп, действующий с 151 мсбр, имея 22.10.41 г. 32 чел., к утру 23.10.41 г. потерял последних.

Тылы и матчасть из окружения выведены и собираются на Минском шоссе.

Прошу Ваших указаний:

О пополнении бригады личным составом, на базе имеющейся матчасти и постановке её новой задачи, т. к. сейчас я выполнил задачу на участке 5 армии. Личный состав, обороняющий р-н Симбухово, прошу передать Командиру 222 сд.

В результате налёта на штаб 151 мсбр ранены, нач. связи и ком. роты управления, пропали без вести – нач. артиллерии, нач. особого отдела.

Разбита рация, разбита легковая машина»[62].

Положение 151-й мсбр было незавидным. Она находилась на правом фланге армии на стыке с соседней 5-й. Правое её крыло прикрывала 32-я сд полковника Полосухина, а левое – 222-я сд полковника Новикова. Но, как показывают боевые донесения тех дней, фланги бригады и соседних дивизий были оголены. И наши, и немцы дрались практически в полуокружении, смутно понимая своё положение. Все части перемешались. Действия артиллерии и авиации затруднялись тем, что можно было ударить по своим.

151-я, находясь на стыке, была атакована превосходящими силами противника, но пока ещё держалась. Когда бой немного утих, немцы отошли и занялись очередной перегруппировкой сил, разведчики и связисты 33-й армии установили, что между левым крылом 151-й мсбр и правым крылом 222-й сд существует не занятый войсками участок шириной в 4 км. А между последним занятым окопом левого крыла 222-й сд и первым «живым» окопом соседней 1-й гв. мсд разрыв составил целых 14 км. В эту, даже в масштабах фронта, огромную брешь впору было ставить ещё одну полнокровную дивизию.

В штарме понимали, что только слабость противника, который атакует тоже из последних сил, и нерасторопность его разведки, которая ещё не обнаружила эти бреши, не занятые никакими войсками, мешают немцам воспользоваться благоприятными для них обстоятельствами.

23 октября командарм принял решение: отвести дивизии на новый рубеж за Нару и закрепиться по обрезу восточного берега, плотно сомкнув фланги. При этом 1-я гв. мсд оставалась на месте. Отходить ей было некуда. Противник уже оттеснил её в Занарье и даже захватил на восточном берегу несколько плацдармов.

Основной марш-маневр должны были совершить 151-я мсбр и 222-я сд. Согласно новому приказу они отходила на рубеж реки Нара – Маурино – Любаново, примыкаясь левым флангом к правофланговым частям 1-й гв мсд. Вторым потоком должны были отходить за реку полки 110-й и затем 113-й сд.

Опыт отступления и отвода войск на новые позиции у Ефремова был. Во время летних боёв он командовал 21-й армией[63]. И тогда в его армии было значительно больше войск[64].

Река Нара спасала. Она стала естественным щитом для обескровленных дивизий 33-й армии, которые, расположившись на её восточном берегу, тут же принялись зарываться в землю, чтобы, пока противник не завершил перегруппировку сил, создать новую надёжную линию обороны.

Продолжая тему 151-й мсбр, надо сказать, что, когда Жуков передавал Ефремову эту достаточно мощную в то время стрелковую бригаду, всю артиллерию он оставил у Говорова. Помните историю с более чем полуторатысячным пополнением, которое прибыло на усиление соседней армии и которое, воспользовавшись ситуацией, сумел подчинить себе командарм 33? Вот такими же телеграммами, просьбами и аргументами забрасывали штаб фронта и другие командармы, выхватывая друг у друга из-под рук пополнение и огневые средства. Говоров, в данном случае, сумел убедить штаб Западного фронта оставить артиллерию 151-й бригады у себя, укрепив таким образом позиции обороны 32-й дивизии Полосухина. Той самой дивизии, которая вскоре стремительным фланговым ударом спасёт и свою 5-ю и соседнюю 33-ю от прорыва танкового клина в глубину, к Минскому шоссе.