Покер со смертью (СИ) - "stezia" - Страница 29

— Вы знаете почему вы тут?

— Догадываюсь, — голос Рида был безэмоциональным словно у робота.

— Вас это злит?

— Скорей раздражает.

— Почему?

Рид молчал.

— Я хочу поговорить про плен, Эрик.

— А я нет.

— Эти разговоры входят в обязательную программу реабилитации. Вы обязаны идти на контакт, иначе вы не пройдёте медицинскую комиссию.

— Послушайте, то, что Тейлор пустил себе пулю в рот, ещё не повод отправлять меня к психиатру.

— Я не психиатр, Эрик, я психолог. Я помогаю людям с посттравматическим стрессовым расстройством.

— У меня нет никакого расстройства.

— Вы кому-нибудь рассказывали о плене?

— Нет.

— По какой причине?

Мужчина опять погрузился в молчание, обдумывая ответ. Когда казалось, что Эрик так ничего и не скажет, он, словно нехотя, проговорил:

— Им не зачем об это знать.

— Кому им?

— Родителям, сестре. А мои друзья тоже военные, они догадываются, что это был не курорт.

— Хорошо. А своей девушке вы рассказывали какие-нибудь подробности?

— Нет.

— Но вы виделись с ней после возвращения.

— Да.

— Её не смутили шрамы? Гематомы? Следы на шее? Они ведь ещё не сошли?

— Нет, не сошли. Она их не видела, я был в свитере.

Кан что-то записал в блокноте.

— А если бы она увидела их и спросила. Вы бы рассказали ей, что произошло?

— Доктор, смотреть и видеть — это две разные вещи.

— Но если бы ваша девушка спросила о том, откуда шрамы? Вы бы рассказали ей правду?

Эрик провел ладонью по лицу, словно смахивал с кожи сухой песок сирийской пустыни и проговорил:

— Наверное, нет.

— А если бы она настояла? Действительно, заинтересовалась.

Рид дернул головой и усмехнулся.

— Это вряд ли.

— Откуда такая уверенность?

— Ну, ведь не заметила, а если и заметила, то не спросила.

— Вас это задевает?

— Нет. Мне всё равно.

— Правда? — на бесстрастном лице Джека Кана впервые за всё время беседы появились эмоции. — Вас не задевает, что человек, который находится рядом с вами, может быть любящий вас, не интересуется тем, что происходит у вас в душе?

— Они все любят только себя и деньги, что я могу им дать, — досадливо выпалил Рид, не сумев погасить вспышку раздражения, но быстро взял себя в руки и, весело сощурившись, проговорил. — А вы молодец, доктор. Я вас недооценил.

— Спасибо, Эрик! Давайте поговорим вот о чём. Как по вашему, почему Тейлор сорвался?

— Откуда я знаю? Залезать другим в голову — это ваша работа.

— Но в свою голову вы меня не пускаете, — Кан снова улыбнулся.

— Если вы об этом, то я не сорвусь.

— Но вы не можете знать наверняка? Вы держите всё в себе, не делитесь ни с кем пережитым. Вы боитесь, что вас никто не поймет?

Эрик молчал, только откинул голову на спинку дивана, изучая потолок. Ворот куртки слегка распахнулся, открывая взгляду тёмную борозду на шее. След был слишком широким для веревки и больше походил на отметину от ошейника.

— Что вы хотите от меня услышать? — устало и как-то равнодушно спросил мужчина.

— Я хочу услышать правду. Я хочу знать, что вы чувствуете, когда вспоминаете плен?

— Злость и досаду.

— Страх?

— Нет. Страх нет.

— Почему?

— Вы ведь видели пленку, доктор? — Эрик взглянул на Кана в упор. — Видели. Значит должны понимать — почему. После такого уже трудно чего-то бояться, — он сложил руки на груди и, наклонив голову к плечу, продолжил. — И да, о таком не рассказывают на воскресном семейном ужине.

— Сколько раз вас вывозили в пустыню?

— Три.

— Что это было?

Эрик уставился на свои колени и ели слышно продолжил:

— Один раз наглядный пример, а два раза они проделывали это со мной.

— Тейлор и Чапман тоже присутствовали?

— Один раз.

— Почему в первый раз они отвезли в пустыню только вас?

— Думаю, понимали, что после увиденного оба окончательно съедут с катушек. И добиться от них никакой информации не получится.

— А что они хотели узнать?

— Планируется ли ещё одна операция.

— Вы владели такой информацией? Единственный из троих?

Рид кивнул.

— Как вас пытали?

— Как и всех. Электричество, вода, яма и просто пороли.

— Как быстро сдались Ал и Дрю?

— Я не знаю.

— За то я знаю. На втором допросе сломался Тейлор, Чапман выдержал три. Вы продержались одиннадцать дней, — и снова в комнате повисло молчание. — Почему вы не рассказали всё, что знаете? Вы же в курсе протокола? Что происходит, когда в плен террористов попадает кто-то владеющий важной информацией? Планы переделываются. ИГИЛ бы ничего не нашёл в тех координатах, которые бы вы им назвали.

Лицо мужчины на диване перекосила злая, ядовитая гримаса, а его голос стал едким и яростным.

— Они пытали меня не потому, что хотели информации, доктор. Им просто нравилось то, что они делали. Чтобы я им не рассказал, они бы продолжили. Я бы не вышел оттуда живым.

— И понимая это, вы хотели чтобы последнее слово осталось за вами? — хладнокровно спросил Кан, хотя было видно, что это хладнокровие даётся ему с трудом. — Вы навязали террористам игру по своим правилам. Caesarem licet stantem mori*.

— Что-то в этом духе, — Эрик улыбнулся.

— Вы считаете это забавным?

— Ну, в итоге, я все-таки выиграл.

— Почему для вас это так важно? Победить?

Рид снова усмехнулся, но на этот раз в его улыбке не было и тени веселья, только горечь и боль.

— Вы спрашивали меня, почему Тейлор застрелился, но вы ведь знаете ответ, доктор. Вы знаете, почему Чапман пьет, — Кан сидел с непроницаемым выражением лица, но Мол видела Эрик «бил» точно в цель. — Semper fidelis**. Они, сидящие там и думающие, что понимают эту жизнь и то, что происходит. Нихера они не понимают! Половина из них сдалась бы ещё до начала. Вторая половина не выдержала бы и первого допроса. Но они посмели, пусть и негласно, заклеймить их предателями и трусами. Это стая, доктор, где слабого или оступившегося загрызают без тени сожаления. Aut vincere, aut mori***.

После непродолжительного молчания, пока Джек Кан переваривал услышанное, Рид цинично, с толикой насмешки поинтересовался:

— Что, доктор, не такой итог беседы вы ожидали? И какой ваш вердикт? Я пушу себе пулю в лоб или сопьюсь?

Комментарий к Глава 25

* от лат. Цезарю дано показать, как надо умирать

**от лат. “Всегда верен” - девиз Морской пехоты США.

***от лат. Или победить, или умереть.

========== Глава 26 ==========

Комментарий к Глава 26

Предупреждение!!!!

Главе поставлен рейтинг НЦ-21 за описание сцен реальных пыток и казни, что до сих пор применяются в некоторых странах Ближнего Востока.

Впечатлительным и несовершеннолетним просьба не читать выделенное курсивом!

*рефлексия (в переводе — обращение назад) . В данном случае речь идет о ретроспективной рефлексии — что служит для анализа событий, имевших место в прошлом.

Что ответил Риду Кан Молли не увидела, так как запись на этом заканчивалась. Она снова открыла папку, смотря на второй файл с недоумением, может это та же запись, только полностью. Нажала «плей», собираясь перемотать видео в самый конец, но на первых кадрах замерла в кресле, моментально заледенев.

Она не сразу смогла осознать, что вызвало такую реакцию, но когда поняла, то первым желанием было немедленно выключить запись, но тело не слушалось.

Она вцепилась пальцами в край стола, не смея хоть на миг оторваться от экрана и боясь лишний раз вздохнуть.

Картинка казалась сюрреалистической, ненастоящей, словно она смотрела плохой фильм, где взрывы бутафорские, а кровь похожа на сироп. Но тем ужасней было понимание, что все происходящее на экране, не бешеная фантазия сценаристов и режиссера, а беспощадная реальность двадцать первого века. Века информационных технологий и полетов на Марс.

Посреди светлой, залитой солнцем комнаты с кирпичными голыми стенами и парящей в воздухе золотой пылью, стоял человек.