Мертвые молчат - Чейз Джеймс Хедли - Страница 26

Когда мы расправлялись с речной форелью, соседний с нами столик заняла компания. Глядя на то, как метрдотель вел их по проходу, можно было сказать, что это важные птицы. Он шел спиной вперед и усиленно жестикулировал руками. Будь у него в руках флаг, он наверняка стал бы им размахивать.

Компания состояла из двух пар. Мое внимание привлекла женщина, шедшая впереди. Ей было около двадцати шести. Я автоматически отметил идеальную пропорциональность ее невысокой фигуры, которую облегало алое вечернее платье. Она была смуглой, ее блестящие черные волосы были собраны на затылке в пучок. Лицо женщины напоминало прекрасную античную скульптуру: внешне холодное, возможно, даже слегка суровое, и очень надменное. Но изнутри оно было освещено пламенем, и это делало ее больше чем просто красивой: это делало ее живой, желанной, обольстительной, женственной, такой, какой, наверное, была Прекрасная Елена.

Она притягивала, как магнитом. Во всем ресторане не нашлось мужчины, не исключая оркестрантов и официантов, который не выразил бы взглядом желания попасть в ее эскорт. Надо было видеть, как менялось выражение их лиц, когда они замечали эту женщину: все они жаждали ее, и жаждали очень сильно. Я поймал себя на мысли о том, как сам выгляжу со стороны. Возможно, и я не отличался от всех.

После нее на вторую женщину не хотелось и смотреть, хотя она была миловидной, немножко пухлой и, конечно, богатой. Но темнокудрая Прекрасная Елена могла не опасаться ее как соперницы.

Их спутники были обычные состоятельные, откормленные молодцы средних лет, которых можно увидеть после десяти тридцати утра в креслах управляющих крупных фирм, банков, магазинов. Подобные типы обычно страдают от язвы, их налитые портвейном лица свидетельствовали о вспыльчивом нраве.

– Вы не можете придумать ничего лучшего, чем глазеть по сторонам? – сердито спросила Сюзи.

– Разве я один? – усмехнулся я в ответ. – Кто она? Не та, с толстым дядей, а темная, маленькая.

Сюзи скривила губы в презрительной улыбке.

– Не могу понять, что в ней находят мужчины? По мне, она просто отвратительное сверхсексуальное животное.

– Я люблю животных, – заметил я. – Я даже получил медаль за спасение тонувшей собаки. Так кто же она?

– Я думала, ее каждый знает. Силы небесные! Были бы у меня ее деньги, я бы придумала что-нибудь получше, чем выставлять себя напоказ, как она. Не могу только понять, почему это Пьеро не на четвереньках ведет ее к столу? Все остальное он, кажется, уже испробовал.

Не добившись ответа, я наклонился к Сюзи и, пытаясь не срываться на крик, повторил:

– Кто она?

– Я не глухая, – отпрянула Сюзи. – Корнелия Ван Блейк, если вам так необходимо это узнать. – Она расправила плечи. – Я думала, что и в Нью-Йорке кое-кто ее знает.

– Корнелия Ван Блейк?

Я сморщил брови. Где я раньше слышал это имя? В связи с чем я его слышал?

– Она живет в Тампа-Сити?

– Конечно. У нее дом на Вест-Саммит и имение в десять акров. Если вам неизвестно, жить на Вест-Саммит – в Тампа-Сити считается хорошим тоном. Только миллионеры могут себе это позволить.

Миллионеры…

Что-то неприятно засосало у меня под ложечкой.

Конечно! Теперь я вспомнил. Корнелия Ван Блейк – это миллионерша, которую Джоан Никольс встречала в Париже. В ушах у меня прозвучали слова Джанет Шелли:

«У Джоан был удивительный талант заводить знакомых среди людей с толстыми чековыми книжками. В Париже она подружилась с миссис Корнелией Ван Блейк, женой миллионера. Не спрашивайте меня, как ей это удалось, но факт остается фактом. Дважды Джоан приходила к ней в отель, и они вместе обедали!»

Я снова посмотрел на темноволосую женщину, которая в этот момент пробегала взглядом меню, услужливо раскрытое перед ней метрдотелем.

Мне показалось неправдоподобным, что она могла якшаться с неудачливой певичкой: вряд ли она вообще заводила с кем-нибудь случайные знакомства. Даже в клубе она держалась до того холодно, что, сиди она рядом с айсбергом, я был поставил немалую сумму на то, что тот вспыхнет первым.

– Кто из этих упитанных парней ее муж? – спросил я.

Сюзи нетерпеливо поморщилась.

– Дорогой мой, она – вдова. Ее муж умер в прошлом году. Вы что, вообще ничего не знаете?

– Не повезло бедняге, – посочувствовал я и, с большим усилием отведя глаза от Корнелии Ван Блейк, занялся своей форелью.

Я обнаружил, что я ее совсем не жажду. Форель, разумеется.

Глава 9

1

Снова завести разговор о Корнелии Ван Блейк я сумел лишь в баре, куда мы зашли, сделав перерыв в танцах.

Сюзи обнаружила, что танцевать я умел. Не скажу, что я чрезмерно одаренная натура, если не принимать во внимание мой ладно подвешенный язык, но танцы – мой конек. Сюзи была так же великолепна, и уже после первого круга она задирала нос не так высоко, снизойдя даже до похвалы мне. Во время второго круга у нее еще чуть убавилось спеси, а после одного особенного лихого танго она стала вообще похожей на нормального человека.

– Пожалуй, пара виски с содовой будет нам кстати, – предложил я, – а уж потом мы вернемся и покажем им, как все это делается на самом деле.

– Где вы научились так танцевать, Чет? – поинтересовалась она, взяв меня под руку.

– Чет…

Впрочем, к каждой женщине нужен свой ключик. Хотелось бы мне знать, какая отмычка, если таковая вообще существует, подходит к Корнелии Ван Блейк.

– Дорогая, – отшутился я, – этому не учатся, с этим рождаются.

Сюзи улыбнулась.

– Так мне и надо. Ну ладно, простите меня за заносчивость. Просто мужчины, которых подсовывает мне Харт, часто совсем невыносимы. Вы даже себе не представляете.

– Бросьте об этом думать. Если девушке нечего беречь, так пусть это будет ее достоинство.

Она смерила меня высокомерным взглядом.

– Пожалуйста, не думайте, что если вы умеете танцевать, то можете еще на что-то рассчитывать.

Я распахнул дверь бара.

– Не стоит звать на помощь прежде, чем вам действительно придется туго. Кто вам сказал, что я еще на что-то рассчитываю?

– Мне хватит и одного слова, чтобы понять, куда вы клоните, – отпарировала она, забравшись на стул и хлопком подзывая бармена.

– Два виски с содовой, – занимая соседний стул, распорядился я.

В надежде увидеть миссис Ван Блейк, я мельком оглядел заполненный бар, но ее тут не было.

– Я часто задумывался, как хорошо быть миллионером. Если бы не природная лень, я бы, пожалуй, что-нибудь сделал в этом направлении. – На эту тему я заговорил после того, как в третий раз расплатился за поразительно дорогие коктейли. – Вот, например, эта Ван Блейк. Сколько, вы говорили, она стоит?

– Ничего такого я не говорила. Никто этого не знает. Считается, что муж оставил ей пять миллионов, но все думают, что было намного больше. Он изобрел какую-то штуку для бурения нефти, и одни проценты с патента приносят ей тысячи. Она купается в деньгах. Сам Ван Блейк вложил капитал в этот клуб, у него был контрольный пакет, а когда он умер, Корнелия продала акции Ройсу. Он теперь и хозяин, и директор.

– Интересно, сколько он ей заплатил? – задал я вопрос, оглядывая роскошный бар.

Сюзи пожала плечами.

– Достаточно. Она ничего не уступит даром.

– Вы сказали, что ее муж умер в прошлом году?

– Да, его убили.

Я чуть не выронил стакан.

– Убили? Как так? Как это случилось?

Она уставилась на меня.

– Все газеты кричали об этом. Если уж у вас такая пытливая натура, почему вы не читаете газет?

– Оставим мою натуру. Готов поспорить, что нью-йоркские газеты не кричали. Кроме того, у меня есть занятия поинтереснее, чем совать нос в газеты. Мне хватает и радио. Так кто же его убил?

– Браконьер. Ван Блейк ненавидел браконьеров. Обычно он до семи утра объезжал свое имение верхом, хотите верьте, хотите – нет, и, если ловил браконьера, бил его хлыстом. Ну и однажды перестарался. Его застрелили, и поделом ему.