Бык из машины - Олди Генри Лайон - Страница 9

У меня украли полчаса, отметил Тезей.

Кто ж это у нас такой меткий? Такой предусмотрительный? «Лизимахи»? Будь они умнее, знай о камере заранее – расколотили бы еще перед тем, как начать глумиться над девчонкой. Что у нас в спецификации? Пометка «С», значит, скрытая. Сразу и не заметишь, а в темноте – и подавно. Запустили камнем наугад, от пьяной удали? Совпадение?

В совпадения Тезей не верил.

Девчонка? Если верить Влазису, она вернулась – кто, кто в это поверит?! – и словно с цепи сорвалась. Если у девчонки упала планка, если она взбесилась… Куда ей камеры бить? Тут холодный расчет нужен, а откуда взяться расчету, когда крышу снесло?

Прокручивая в голове ситуацию так и эдак, он развернул окно закончившей работу поисковой программы. В новостях – глухо. Никто из кекропольских аватаров вчера не погиб. Ну, или о его гибели еще не пронюхали репортеры. Новичок? Принял в себя обитателя цифрала, аватарнулся по первому разу – и сыграл в ящик? Стал аватаром давно, просто не зарегистрировался?

Запись. Полчаса, гори они огнем.

Сбой может быть не только механическим, но и программным. Имея полный доступ к «Аргусу» в активном режиме, можно организовать любую пакость. Дорисовать росчерк летящего камня: от настоящего не отличишь. Без проблем. Есть умельцы, но на каждого умельца есть другой умелец с левой нарезкой…

«Дед, я тут ролик нашел прикольный. Твой внук.»

Прогнав ссылку на запись через шифровальную программу, Тезей приложил ее к сообщению. Любой, кто прошел бы по ссылке без дешифровки, угодил бы на свежий клип «Вакханок» с пародийным садо-мазо. Клип был и вправду прикольный.

6

Икар

Новое здание Управления туристы принимали за храм античности после капитальной реставрации. Колонны, портики, барельефы, пятиметровая статуя Слепой на фронтоне. Любителей фотографироваться на фоне достопримечательности гоняли-гоняли, и в итоге плюнули: всех не перегоняешь. Вреда от снимков нет, а польза налицо: реклама доблестной полиции.

Ступени мраморной лентой хлынули за спину – Икар шел на взлет, набирал разгон. Полыхнули отраженным солнцем стекла в вертушке двери. Когда молодой констебль нырнул в прохладу холла, позади, замедляя обороты, еще крутился гигантский стробоскоп, плевался очередями солнечных зайчиков. Из высоких окон рушились потоки света, граненые и объемные. В них без числа роились пылинки. По контрасту с этим фейерверком затененные углы выглядели более сумрачными, чем на самом деле.

Пять шагов до контрольных турникетов. Кивнув дежурному, Икар мазнул пропуском по окошку сканера и свернул в коридор, ведущий в левое крыло. Здесь обосновался Специальный дивизион по борьбе с насильственными преступлениями.

Управление представляло собой многоуровневый лабиринт, кишечник окаменевшего монстра. В первую неделю службы Икар дважды заблудился – пришлось спрашивать дорогу у встречных коллег. Во избежание дальнейших конфузов он десять дней кряду задерживался после работы – этаж за этажом, коридор за коридором изучал планировку здания. Теперь Икар вполне мог бы водить туристические группы по здешним маршрутам высшей категории сложности. Ряды безликих дверей. Номера на латунных табличках. Злобный лай: начальник отдела приступил к утреннему разносу. Семенит курьер с увесистой стопкой пухлых папок. Дурацкая традиция – вести дела в бумаге. Работаешь, как цивилизованный человек, с файлами в планшете, но по завершении дела вынь да положь разлохмаченную кипу мертвой древесины…

Темные века!

Из расширителя налево. Семь ступеней вниз. Направо, два пролета вверх. Разворот на сто восемьдесят. Мимо кабинета шефа: персональная табличка, матовое стекло на двери. Вперед до упора – и здравствуй, «торцевой» офис, штаб-квартира славного отдела тяжких криминальных преступлений.

– Доброе утро!

Ему отвечали. Иногда просто кивали. Брюзга Паламед сделал вид, что оглох. Нет, и впрямь оглох: наушники. На мониторе бились в падучей рыбьи хребты – развертки двух звуковых дорожек. Запах дрянного кофе, шорох бумаг, шелест клавиатур. Кто-то бубнит в вайфер. Сдвоенный угловой стол у окна. Записка придавлена стальной карандашницей:

«Дело в верхнем ящике. До конца расследования тебе присвоена временная квалификация детектива. Справишься – получишь постоянную. Удачи! Скоро буду.»

Подпись отсутствовала, но аккуратный почерк Синида не узнал бы лишь слепой. Икар извлек двойной комплект ключей: от своего стола и от стола инспектора. «Что главное между напарниками? Доверие, шалопай.» Тонкая папка, номер вписан от руки. Дело! Его первое серьезное дело.

Время, место. Семь потерпевших. Все – мужчины. «Лизимахи», у всех задержания, у троих – судимости. Пальчики в базе, идентифицировали без проблем. Шестеро – «телесные повреждения, несовместимые с жизнью». Седьмой – тяжкие телесные, в момент обнаружения находился без сознания. Доставлен в реанимацию: Вторая городская больница, отделение неотложной хирургии. Надо позвонить, справиться о состоянии. Если жив и пришел в сознание…

Фотографии с места преступления. Руки безвольно раскинуты в стороны. Шея вывернута под неестественным углом. Из разинутого рта вывалился, свесился набок багровый язык. Левая нога сломана выше колена. Наружу, проткнув брючину, торчит осколок бедренной кости. В грудной клетке – дыра, по краям различимы обломки ребер. Крупным планом – темно-лиловое пятно гематомы ниже подбородка. Обе руки сломаны в локтях. Предплечья вывернуты в обратную сторону, из-за чего труп напоминает искалеченное насекомое. Штаны спущены до колен, синюшный от натуги фаллос перетянут у основания тонким витым шнурком.

Трупы Икару были не в новинку. Он знал, куда шел, подавая документы в школу полиции, но сейчас его передернуло. Усмирив разыгравшееся воображение, молодой констебль долистал фотографии до конца. И перелистал заново, прежде чем перейти к предварительному заключению судмедэксперта. Да, он не ошибся. Крови, считай, не было. При всем своем куцем опыте Икар хорошо представлял, сколько бывает крови от колото-резаных ран, оставляемым ножом, сколько – от огнестрельных. Всех шестерых прикончили «твердым тупым предметом» – или?..

Неужели голыми руками?!

Что думает по этому поводу судмедэксперт? Челюстно-лицевая травма. Открытый перелом. Закрытый перелом. Черепно-мозговая. Перелом шейных позвонков. Вывих. «Нанесены с особой жестокостью лицом или лицами большой физической силы, возможно, прошедшим(и) специальную подготовку, с применением приемов рукопашного боя и/или холодного оружия ударно-раздробляющего действия…»

Описание места преступления. Перечень улик. Орудия убийства в перечне не значились. Кто составлял отчет? Сержант Николаидис, дивизион Северо-Восточного округа. Икар открыл базу данных, отыскал сержанта Николаидиса и набрал высветившийся номер.

– Как жизнь, шалопай? Бьет ключом?

– Угу…

– Что, уже раскрыл дело? Кто убийца? Садовник?

Инспектор Синид упал в кресло напротив, хотел по давней привычке забросить на стол ноги, но в последний момент сжалился над «шалопаем». Разговаривать с подошвами инспекторских ботинок – удовольствие сомнительное.

Оценив поступок, Икар достал из ящика стола гостинец, завернутый в вощеную бумагу.

– Вот, бугаца. Жаль, остыла…

– Взятка! – возликовал Синид, хватая угощение. – Взятка должностному лицу, данная при отягчающих обстоятельствах! Хитёр, бобёр! Теперь, облажайся ты по полной, я не смогу отдать тебя на растерзание капитану! Значит, так, каждому по заслугам: я жую, ты докладываешь…

Рослый, широкоплечий, хорошо сложенный мужчина, Синид излучал спокойствие и уверенность. В его присутствии конфликты мигом сходили на нет. Икар ни разу не слышал, чтобы Синид повысил на кого-то голос. Напротив, самый отъявленный горлопан, будь он полицейский или подозреваемый, в присутствии инспектора начинал изъясняться связно, а главное, без лишнего шума.

– Свидетели? – поинтересовался Синид, когда Икар закончил доклад.