Наследие Артанов - Лихачев Всеволод - Страница 49

– Знакомьтесь, это Геннер, мой очень хороший друг. Меня зовут Всепрощенная. Или можно звать просто: Виталина. А вас как зовут?

– Илья.

– Очень хорошо. Вот мы и познакомились. А теперь давайте разведем костер и сделаем похлебку. Геннер, не скупись, доставай из мешка все что есть. А вы, Илья, занимайтесь пока костром. И попробуйте описать мне предмет, который вы потеряли, возможно я помогу вам его найти. И чем он для вас так ценен? Он вам дорог, как память?

Эх, девочка, знала бы ты, что это за предмет… А, впрочем, почему бы и не рассказать? В конце-то концов – ну что от этого изменится? Наверняка ведь дешифратора теперь мне не видать никогда, остался ли он в комнате на столе, выпал по дороге – все едино. И никогда не попасть в планетомаркет «Архарионна» где я, не признаваясь в этом ранее даже самому себе, все-таки ожидал встретить свою Эльвианору. Уверен, она прекрасно помнит нашу последнюю точку маршрута, помнит, куда я обещал ее доставить и вполне может догадаться, если не прилететь туда сама, то хотя бы поставить там своего человека, на случай моего появления. Ладно, хватит себя жалеть.

Дело спорилось. Костер занялся очень быстро, с удовольствием пожирая древесину, которую принес с собой Геннер. Была она хоть и сухой, но на редкость тяжелой, гораздо тяжелее земных хвойных пород, не отличаясь при этом от них ни фактурой, ни цветом. И прогорала долго, давая хороший жар. Пока готовилась похлебка, я, подбрасывая время от времени в костер дрова, в деталях рассказывал, что же представляет из себя потерянный мной восьмигранник, и почему он для меня так важен. Рассказ вышел длинным. Очень часто слушатели прерывали меня на полуслове, прося разъяснить тот или иной непонятный для них термин. Сама концепция перемещения в пространстве на столь длинные расстояния, как расстояния от планеты к планете, казалась им настолько невероятной, что здорово походила на сказку. И Геннер, и Виталина слушали меня, раскрыв рот, даже совершенно позабыв о том, что похлебку нужно мешать.

Рассказать пришлось и о себе, и о своих нескончаемых злоключениях на планетах, на которые меня закидывала злодейка-судьба, причем, следует заметить, этот мой рассказ они слушали даже с гораздо большим интересом.

– Ну вот, теперь вы все знаете. Пришло время решать, что нам следует делать дальше. Должен предупредить: я о вашем мире не знаю почти ничего. О том, что происходит за стенами города – и того меньше. Знаю одно: эта планета заражена радиацией настолько, что очень скоро я непременно умру.

– Кто вам сказал такую глупость? – лоб Виталины пошел морщинами. – Люди из города?

– Ну да. Больше как бы и некому.

– Недаром у нас их называют Усопшими. Закрылись за стенами своих полуразрушенных жилищ и ничего вокруг не видят и не слышат.

– Госпожа Всепрощенная, там уже похлебка поспела, а вы все о делах, да о делах разговариваете. И вы, Илья, присоединяйтесь. Желудку-то ведь пища нужна. А что может быть лучше хорошей похлебки? – Гигант первым подал пример, насыпая себе доверху в миску сдобренного кусочками засушенного мяса ароматного травяного супа.

Действительно: на вкус тот был очень даже ничего. Среди незнакомых трав попадались в нем и нарезанные кубиками корнеплоды, и крупа, по внешнему виду, похожая на рис.

Насытившись, я с ожиданием уставился на своих попутчиков:

– Ну что, решили куда путь-дорогу теперь держать будем?

– Илья. – Девушка вытерла свои сальные губы домотканой тряпицей, при этом лицо ее снова умудрилось неузнаваемо видоизмениться. К счастью, хоть волосы остались те же. Не знаю как кого, но лично меня такие метаморфозы здорово утомляли. – Прежде чем мы сообща примем какое-либо решение, вы должны кое-что знать. Усопшие вас обманули. Пусть ненамеренно, но все же… Наша планета только в их понимании мертва, на самом деле, никакой скверны здесь уже давно нет. Природа обновляется даже здесь, а ведь мы отошли пока не очень далеко от Проклятого Города. Видите? По небу летают птицы, вокруг нас растут деревья, а из норок, вырытых в скале, выглядывают любопытные мордочки склисов? Все, все вокруг нас наполнено жизнью. Вы только посмотрите вокруг! А как пахнут высокие горные травы!

А ведь девчонка права! Только сейчас я обратил внимание на то, что происходит вокруг меня. Занятый собственными проблемами, я и не заметил, что местность, в которую доставили меня мои то ли спасители, то ли похитители, разительно отличается от той, которую я видел в городе и за его чертой. Да, жизнь действительно бьет здесь ключом. Так в чем же тогда дело?

Виталина правильно истолковала мой вопросительный взгляд:

– Скверны нет. Правда. Осталась она только в нескольких местах. Таких, как этот Проклятый Город. Мы не знаем почему так случилось, никто не знает. Ктарах думает, что в недрах проклятых земель сокрыто что-то плохое, которое продолжает их отравлять даже после того, как Иннииш явил нам свое прощение. Это что-то надо найти. Мы и искали. Но Усопшие никак не дают нам это сделать. Ловят нас и убивают. И так всегда. А найти надо, очень надо. Ведь это очень плохо, когда в таком красивом мире все еще остаются кусочки скверны!

– Так вот зачем ты крутилась возле города!

– Да. А потом меня поймали.

– Я понять не могу: горожане что, совсем не подозревают об этом? О том, что заразы вокруг больше нет? Ведь достаточно просто выйти за периметр с дозиметром радиации и все!

– Не знаю, о чем вы говорите, но скверна есть. У них есть. А у нас нет. Свои земли Усопшие покидать боятся, потому что мир вокруг них сильно изменился.

Еще бы! Глядя на восседающую подле меня у костра удивительную парочку, я нисколечки не сомневался в том, что все, сказанное только что Виталиной о горожанах, окопавшихся на своем последнем форпосте, – это правда. Да уж, точнее не скажешь: что Усопшие, то Усопшие. Но… в чем-то их понять все-таки можно. Мир ведь вокруг них и правда изменился, причем кардинально. Человека, непривычного к столь разительным переменам, давно бы Кондратий хватил, случись ему увидеть хоть малую толику того, что успел уже повидать здесь я. Это у меня теперь психика железная, ведь за время моих путешествий среди звезд, я успел уже навидаться столько всякой всячины и страшнейших рож, что меня толком ничем и не удивишь. Точнее удивишь, конечно, но вот чтобы до смерти напугать – нет.

– Вы пытались выйти с Усопшими на контакт?

– В смысле поговорить? Конечно! И не раз! Много хороших людей тогда погибло.

– Не поверили?

– Да, Илья. – Виталина быстро опустила голову, стремясь скрыть выступающие из глаз слезы. – Они решили, что это ловушка, что мы хотим выманить их из укрытия и съесть. Или просто уничтожить. Они странные. Очень странные.

Ну да, кто бы уж говорил: гигантский фиолетовый Халк с физиономией Валуева и девочка-хамелеон, на которой в прямом смысле слова даже лица нет. А хотя есть, вру. Да вот только меняется это лицо настолько часто, что даже меня оторопь временами берет. Эх, в жены бы такую взять, когда подрастет! Сегодня спишь с одной, а завтра как будто бы уже и с другой. И так до бесконечности. Лепота!

– Илья!!!

– Да тут я, тут.

– Ты на меня как-то очень странно сейчас смотришь!

– Все нормально. Я думаю.

– Ну тогда думай, пожалуйста, быстрее. А то мне как-то не по себе.

– Ладно. – Мысленно обругав себя последними словами, я отвел взгляд от Виталины и вперил его в костер. Так, и что мы имеем? А ничего. Умных мыслей в голове как не было, так и нет. Зато Виталина меня на «ты» уже называет. И это хорошо, это признак доверия. Наверно.

– Не знаю как кто, а я лично думаю, что надо идти в осадный лагерь. А то еще, не дай Иннииш, без нас начнут, и всю потеху пропустим! – подал голос, сидящий до этого истуканом, Геннер. – Всепрощенная, Илья, похлебки больше никто не желает? Нет? Ну тогда я, пожалуй, доем.

– Что за осадный лагерь? Первый раз слышу.

– Это идея Ктараха. Мне кажется, что она не очень хорошая. Очень много людей умрет: Прощенные, Непрощенные, Всепрощенные. И Усопшие тоже умрут. Но только не много, а все.