Терминатор. Часть 1 (СИ) - Киселев Андрей Александрович - Страница 111

— Рекошет! — прокричал Виктор Кравцов — Черт! Рекошет! Мать твою, Морозов! Убью, если не догонем!

И дал вослед убегающего робота-гибрида целую очередь. И мимо.

Но с убегающей машиной, что-то произошло. Ее замотало по сторонам. И она, чуть не упала, но удержалась набегу, резко потеряв свою шестидесятипятикиллометровую скорость, и это было для нее роковым результатом.

— Попал! — прокричал капитан и тезка Кравцова Виктор Бондаренко.

— Дави гусеницами! — следом прокричал еще один офицер ракетного бункера полковника Остапенко майор Валерий Филлипчук.

— Я должна показать тебе кое-что — произнесла Кэмерон Филлипс — Это тело.

И она сняла черную футболку и разедалсь до пояса, стоя перед молодым семнадцатилетним Джонном Коннором в одном черном лифчике.

Она помнит его глаза. Глаза мальчишки смотрящего на нее. Такую же семнадцатилетнюю девчонку, девчонку машину, предназначенную для убийства и разведки. Но не желающую его теперь смерти. Она садится рядом с ним на постель, а он робко и боязливо отодвигается от нее, не спуская с ее красивого молодого машины биологического живого, как и у людей тела своих мальчишеских глаз. А она растягивает тот черный кружевной лифчик и обнажает перед ним свою девичью полненькую с торчащими сосками грудь. Она видит его глаза и знает, что он все же не равнодушен к ней. И может поэтому она здесь и она еще жива сама как машина и защищает его от других роботов Скайнет два, и людей желающих ему смерти, как и его матери. Она чувствует его взгляд и анализирует его поведение. И их любовь разделяет лишь только то, что она для него робот.

— Садись на меня — говорит она ему. И он, молча подчиняясь, делает это.

— Если есть утечка радиации, и повреждения надо проверить — говорит ТОК715 и достает раскладной нож.

— Прямо сюда — говорит она ему и показывает в район, где заканчивается грудная бронированная из колтана плита. Туда где батарейный отсек машины и ячейки с водородными источниками питания IGEY-700. И в глубине за ними в куче металлизированных в обмотке проводов ядерный генератор машины.

Она подает ему нож из своих рук. А он берет его и готовиться сделать то, что ему неприятно.

— Если я повреждена — снова говорит она ему — Мы должны узнать.

И Джон режет ей ее тем ножом, и она чувствует это. И даже терпит боль, отключив сенсоры и чувствительность врощенной нервной системы робота-гибрида ТОК715.

— Протяни руку под грудной пластиной — произносит робот Кэмерон Филлипс.

И Джон Коннор засовывает левую руку внутрь ее тела в кучу проводов. Он делает это совершенно на ощупь. Он не видит и не знает, даже, что он делает, но он внутри ее. И она, ощущает его там пальцы, между высоковольных проводов, механизмов и деталей машины.

— Здесь — она говорит ему — Что чувствуешь?

— Холодно — он говорит ей — Это ведь хорошо?

— Это хорошо — отвечает она ему — Идеально.

Их лица почти соприкасаются. И Джон, буквально прижимается к ней всем своим мальчишеским телом. И ей это нравиться. Она влюблена в него. И ее губы машины сами тянутся к его губам. И его глаза смотрящие в ее глаза. Она влюблена. Она способна любить. И она влюблена снова, как и в том военном будущем в своего уже взрослого Джона Коннора.

— Зачем ты такой создана? — спросил ее Коннор.

— Я создана такой, чтобы любить такого как ты — ответила она ему и продолжила — Джон, нам пора идти.

Удар бронебойной пули в затылок и в голову не нанес серьезного повреждения машине ТОК715. Он лишь, оторвал всю кожу и плоть с волосами с девичьей миленькой головы киборга-гибрида, которая отлетела сразу после попадания рекошетом в сторону от металлического бронированного затылка ее черепа. Попадние пули сбило координацию робота по-имени Вера, и сотряс систему управления машины. Отключился на какие-то считанные секунды экран видеобозора ее встроенного коммуникационного 40000000битного видомонитора, и все датчики слежения и обнаружения машины разведчика Скайнет. Лишив на время даже зрения. Глаза камеры машины погасли и вспыхнули снова. И Вера чуть не упала на бегу, прямо в сторону на обочину протоптанной гусеницами вездеходов дороги. Сбилась вся система, но мгновенно снова включилась. Но было уже поздно, и бежать было некуда. Узкий между горами коридор и крутые заросшие сосновым густым лесом скалистые вверх, склоны, лишали убегающую от преследования машину Скайнет любого маневра. И гусеничный АТ-Т, летя на скорости уже более шестидесяти километров. Настиг убегающую от него на практически, такой же скорости машину Скайнет. И ударив в спину металлическим мощным буфером сбив с ног, подмял под низкое гладкое днище и крутящиеся колеса и гусеницы, размалывая робота разведчика почти тридцатитонным своими на скорости сокрушительным весом. Вдавливая в твердую землю и ломая и дробя сервоприводы ТОК715 и всю попавшую под гусеницы гидравлику манипуляторов ног и рук машины. Раздавливая сам эндоскелет из колтана и ломая ему бронещит и позвоночник, обрывая проводку и раздавливая внутренние и так поврежденные пулями человеческие врощенные органы. Куроча и деформируя все, что было возможно. Контузив сокрушительным многотонным ударом всю систему управления машины ТОК715.

Когда Вера после такого сокрушительного удара корпусом вездехода, пришла в себя, то с трудом смогла повернуть на поврежденном и сломанном шейном отделе позвоночника свою ободранную до металла, почти безволосую со снятым полностью скальпом голову.

Она потеряла один горящий красным светом выбитый, вместе с человеческим камеру глаз, из теперь сломанной и раздавленной глазницы робота-гибрида. И смотрела только на своих врагов и будущих убийц одним напуганным мигающим под живым нарощенным человеческим глазом красным горящим органом видеообзора. Встроенный экран коммуникационного 40000000битного видеомонитора дергался, и по нему бежали данные о повреждениях, которые показывали полное разрушение всего бронированного колтаном эндоскелета ТОК715.

Было все превращено в полный хлам и бездействовало. И она, просто теперь лежала. Без движения. И только работали в груди под деформированной и раздавленной вместе с врощенными человеческими гибридными легкими еще водородные обе экранированные батареи. И гудел еще генератор. И это показывалось на экране встроенного в ее поврежденный бронированный металлический череп видеомонитора.

Вера попробовала встать, но бесполезно. Ноги бездействовали. Только, откуда-то из переломанной гидралики брызнуло масло. Оно смешалось с текущей кровью. Стекая в общую кровавую лужу из раздавленного гидронасоса, и специальной емкости рядом с гудящим водородным генератором, где-то в глубине самой машины ТОК715 из перемолотой гусеницами 28тонного тяжелого тягача, вперемешеку с металлом живой плотью. Ноги были на месте, но превращены в полный переломанный хлам.

Руки тоже бездействовали и были в таком же состоянии. И это показал видеоэкран монитора. Вера лежала на земле на спине и крутила по сторонам контуженной машины ТОК715 изувеченной головой.

Это был конец. И машина поняла это. Данные говорили сами за себя. И оставалось только сделать последнее. Когда она увидела их. Тех, кто гнался за ней.

Те, кто гнались за ней, выпрыгнули из кабины гусеничного АТ-Т, стоящего в метрах десяти от поверженного и погибающего лежащего в гусеничной калее робота-гибрида.

— Кончать эту тварь надо! — произнес майор Филлипчук — Похоже, не сдохла еще, сучка механическая! Живучие гады!

— Еще не сдохла?! — прорычал злобно и презрительно, подходя ближе всех окруживших ее Веру, сам майор Виктор Кравцов — Сейчас сдохнет!

Он направил стволом свой 9,39мм ВАЛ в смотрящее на него напуганное изуродованное и обезображенное девичье лицо человекоподобной машины.

Точно в смотрящий на него горящий ярким, мерцающим из-под глазного нарощенного в глазнице живого яблока робота неподвижный красный глаз.

Машина молчала. И немогла говорить и даже кричать, но возможно кричала и звала на помощь, где-то внутри себя, взывая к Скайнет до последнего по еще работающей внутренней связи. Но этот взгляд, который Кравцов видел, одним уцелевшим и живым и неживым уже глазом обреченной машины. Машины жаждущей жить, но принимающей теперь свою смерть от его рук, рук человека. Она смотрела только на него, Виктора Кравцова и возможно ждала его окончательного смертного приговора и решения.