Терминатор. Часть 1 (СИ) - Киселев Андрей Александрович - Страница 108

Ничего в целом сложного. Да и Кравцов уже проделывал такое не раз. Обычный набор солдат уже вполне пригодных к боевой вооруженной службе в ракетном повстанческом ополчении. И приставил к Виктору Кравцову двух своих штатных и тоже сидящих без дела штабных офицеров из личного подчинения.

Кравцов хотел еще взять капитана Виталия Руденко, но Остапенко наотрез отказал ему, вручив этих двоих в помощ Кравцову. Он оставил того при своем штабе приблизив к себе и заниматься в будущем обучением и подготовкой молодых бойцов.

И вот, майор Виктор Кравцов с двумя офицерами из ракетного бункера посетив первым заездом на гусеничных трех вездеходах одну лесную староверческую деревню, прибыли и в деревню Егорова Дмитрия.

У них в закрытых пятнистыми брезентовыми тентами кузовах двух легких тягочах АТ-Л сидели уже несколько молодых мальчишек призывников под присмотром более, старших, приставленных к ним вооруженных автоматами калашникова АКА-74 солдат.

Пока два вездехода стояли в центре самой деревни и туда уже сажали еще троих молодых мальчишек с вещьмешками с наскоро собранными продуктами их родителями, вездеход с тремя офицерами ракетного бункера подъехал к дому Егорова Дмитрия. Так захотел сам майор Виктор Кравцов. Он посчитал необходимым, все рассказать о пропавшем Алексее лично самому его отцу Дмитрию. И два других офицера майор Валерий Филлипчук и капитан, и тезка Кравцова Виктор Бондаренко согласились с ним. Почему бы, и не посмотреть лично, как живет житель этой староверческой деревни. Им лично не приходилось бывать в старых таких вот деревянных из почерневших сосновых бревен домах. Заросших и в заросших зеленой молодой летней травой дворах… Филлипчук и Бондаренко были из городских и понятия не имели, как жили и живут селяне. Да еще староверы и лесу и горах.

Они так решили и согласились с предложением майора Виктора Кравцова.

А у Кравцова болела душа. И он не мог успокоиться после потери Егорова Алексея. И чувство вины и собственнгой ответственнойсти ему не давало покоя. Он счел своим долгом провинившегося офицера заскочить в дом к Дмитрию, и хотя бы попытаться все объянить и рассказать не знающему о пропаже младшего сына отцу. Кравцов не считил Алексея погибшим. Он не видел его мертвого тела и не видел, как он мог погибнуть. Потому как нашли лишь останки Гарика Резвого, радиста БС55141 Роза. Но от Алексея не нашли ничего. Практически ничего. Несколько оторванных пуговиц и кевлаовую каску на том косогоре в трех соснах. И больше ничего. И даже не знали где теперь его искать. И списали все на смерть молодого бойца. Но Кравцов так и не верил в его смерть, чуствуя, что тот, скорее всего в плену у Скайнет. Он еще собирался рассказать о старшем его брате и сыне Дмитрия Егорова Иване. Хотя бы о нем и, что тот живой и здоровый. И в отряде майора Сергея Ващенко на Дивногорской мертвой ГЭС под крепостной базой S9A80 GB15 «ZETTA-TET». И что скоро готовиться наступление на главную здесь в Сибири лабораторную крепость S9A80 GB18 «ТАNTURIOS». И что Алексей, скорее всего в плену и ег освободят военные. Хотя Кравцов не скажет ему, что если так, то ему придется остаивать своего бойца у своих же от неминуемого расстрела за измену.

Это могло бы смягчить настроение убитого горем отца, хоть чуть-чуть.

Он хотел рассказать про Алексея, как тот храбро сражался, хотя это было бы неправдой, потому как он еще даже не успел пройти боевое крещение как солдат ракетчик.

И Кравцов вошел первым в ограду и в дом Егорова Дмитрия. А за ним остальные два офицера ракетного бункера полковника Петра Остапенко.

Кравцов своими руками открыл не запертую деревянную входную дверь и вошел в сени старого деревянного из бревен сложенного дома и вошел сразу в большую комнату. За ним вошли майор Валерий Филлипчук и капитан Виктор Бондаренко.

И он увидел там Егорова Дмитрия и увидел ее. И сразу же понял, кто она. Его не надо было учить. Он давно был ученым и все знал в отличие от этих ракетчиков штабистов, которые не вылазили из ракетного бункера Остапенко. И мало в чем, вообще разбирались. Если бы был капитан Виталий Руденко, он бы тоже это понял бы с первого взгляда. Любой боец, которому суждено было сталкиваться лицом к лицу с машинами Скайнет.

И он понял, что Вера это не Вера. Это киборг. Это робот лазутчик и разведчик Скайнет. И он был в доме Егорова Дмитрия, который тоже был совершенно не в курсе событий. И это было по нему видно. Зачем вот только он был тут? Что выуживал и вынюхивал здесь, да еще в доме Егорова Дмитрия, отца Егорова Алексея?

Кравцов понял сразу, кто перед ним. И он даже, забыл обо всем, зачем он здесь, и зачем вошел в этот дом на склоне лесной горы и на окраине соснового леса. И это был его враг, личный враг. И был, буквально в двух шагах перед ним, стоявший у стола с посудой и у беленой известью бревенчатой стены. И, пристально и неотрывно, смотрящий на майора Виктора Кравцова и на вошедших военных, растерянно несколько и опасливо. Возможно, понимая и чувствуя вероятную опасность. Эта очень молодая в облике самой невинности машина. Машина, одетая в деревенскую женскую одежду и тем самым, даже удивив и самого майора Кравцова. Но это теперь уже не могло защитить ее. Защитить от прожженного ядерной войной и потерявшего свою семью в этой войне боевого ненавидящего Скайнет и его машины Советского офицера. Потерявшего всех своих бойцов и последнего Егорова Алексея. Который стал ему за совсем короткое время, почти как родной сын.

Мимо дома Егорова Дмитрия проехали, гудя двигателями два крытых пятнистым тентом гусеничных легких тягоча АТ-Л, увозящих молодых бойцов из родных деревень в ракетный бункер полковника Петра Васильевича Остапенко. И продолжили спуск с горы, в самый лес, сворачивая на лесную дорогу, которой они сюда приехали. А Кравцов даже не поздоровавшись с Егоровым Дмитрием, прямиком положив правую руку на кобуру своего 9мм Макарова и расстегнув ее, подошел быстро к стоящей машине ТОК715.

Это даже удивило его сопровоздающих двух офицеров, и сразу возмутило самого хозяина дома Егорова Дмитрия. Дмитрий, было, хотел произнести, что им здесь нужно, раз так бесцеремонно вторглись без стука в его дом.

Но в ответ ему раздалось — Молчать! Взять его!

Майор Филлипчук и капитан Бондаренко, подчиняясь автоматически приказу, сами ничего не понимая, схватили за руки Егорова Дмитрия. Тот лишь только еще раз смог произнести, что им здесь надо и требуя, чтобы они немедленно покинули его дом.

В ответ он услышал от Кравцова — Кто она? И откуда?

Виктор забыл обо всем сейчас и жаждал только мести.

— Что это делает в твоем доме?! — он прокричал, мгновенно вспыхнув от бешенства и ярости Егорову Дмитрию и обернувшись, посмотрел на Дмитрия. А тот, недоумевая, на него схваченный двумя военными офицерами ракетчиками. А Вера вжалась от охватившего ее мгновенно страха и громкого, резкого голоса майора Кравцова спиной в бревенчатую стену дома, прижав к своей девичьей груди руки.

— Откуда эта у тебя машина?! — повторил Кравцов жестким резким командным военного голосом — Откуда она у тебя здесь?! Отвечай! — он, командно резко и громко повторил.

— Что? — еле выдавил перепуганный Егоров Дмитрий, так и непонимая ничего из только что сказанного Кравцовым.

— Ничего! — резко прорычал Виктор ему — Если ты такой тупой, сейчас увидишь!

Кравцов бысто правой рукой схватил лежащий на столе с посудой кухонный острый заточенный егоровым совсем недавно нож. И размахнувшись, нанес удар по лицу стоящей перед ним машины ТОК715. Лезвие скользнуло по левой миленькой щеке Веры, срезая все живое с ее бронированного колтаном лица от глазницы до самой металлической на гидравлике и приводах робота-гибрида челюсти. Живая нарощенная плоть и кожа, просто, и в чистую отлетели от металлического лица человекоподобной машины. И повисли широким лоскутом вниз. И брызнула сразу кровь. Побежав ручейками по тоненькой шее киборга гибрида ТОК715. Капая на ее полненькую в деревнском похожем на сарафан длинном платье девичью рывками напугано дышащую всей своей автоматической имитационной диафрагмой робот-гибрида грудь. И Вера, раскинув руки как распятая по деревянной бревенчатой стене дома, ничего в ответ не предприняла, а просто прижалась спиной к стене, перепугано глядя карими широко открытыми и не мограющим глазами на своего теперь палача и убийцу.