Борьба за будущее (СИ) - "Дарья Лис" - Страница 102

А в особняке, когда приезжала, с Маркосом если и виделась, то он проходил мимо, делая вид, что не замечает меня. С каждым днем я все больше увядала: почти не ела и плохо спала.

Я сидела в каминной комнате и пыталась занять себя, читая книгу, когда заметила, как Маркос прошел мимо комнаты и стал подниматься по лестнице. Я не знала: заметил ли он меня, но если и заметил, то он даже и вида не подал. Я просидела несколько минут, почти не двигаясь, набираясь храбрости последовать за ним. Я знаю, что он сказал, чтобы я не подходила к нему. Что я и делала последнюю неделю, но я устала от этого. Устала, избегать его. Я хотела с ним поговорить и попытаться убедить его прочитать меня.

Я резко встала и целенаправленно последовала за ним. Возле двери его спальни я неуверенно переступила с ноги на ногу. Глубоко вздохнув, подняла руку и постучала. Когда мне не открыли, я дернула ручку и дверь открылась.

— Маркос, — позвала, распахивая дверь.

То, что я увидела там, надолго въелось в мою память.

Возле подножья кровати стояла Лия. Она прогнулась в пояснице и, держась за спинку кровати, тихо постанывала. Юбка ее платья была задрана, оголяя ее бедра. А сзади нее стоял Маркос. Он ритмично двигал своими бедрами, трахая вампиршу.

— Маркос, как же я скучала по тебе, — простонала вампирша и, повернув голову, прямо посмотрела на меня.

В ее взгляде не было ни капли вины, только наслаждение и превосходство.

Одну секунду я ничего не чувствовала, кроме опустошения. Затем, в глубине сердца появилась боль, которая все росла и росла, пока не произошел взрыв, обжигая все внутри. Было очень больно. Как будто пуля попала в сердце, и я вся изнутри истекаю кровью. Я попыталась сделать вздох, чтобы уменьшить ее, но ничего не получилось. Я смотрела на них и как рыба открывала и закрывала рот.

Я хотела закричать, хотела оттолкнуть Маркоса подальше от Лии, но я ничего из этого не сделала. Я просто стояла и как зачарованная смотрела.

Маркос прекрасно знал, что я вошла в комнату, но он ни то чтобы остановился, он даже не взглянул на меня. Неужели он не понимает, как больно мне сделал? Или это и была его цель?

Перед глазами все поплыло, голова закружилась, и меня стало тошнить. Выбежав из комнаты Маркоса, я вбежала к себе в ванную и чуть успела наклониться над унитазом. Меня стошнило. Все, что я так старательно пыталась съесть, так легко вышло из меня. Когда желудок стал пуст, я на слабых ногах встала и сполоснула рот.

И тут я заплакала, больше не могла сдерживать в себе. Я хотела стереть из памяти последние несколько минут своей жизни. Но я не могла. И тогда сделала то, что было мне подвластно. Одним движением руки я сбросила флакончики с раковины и безразлично смотрела, как дорогие духи разбились об пол. На секунду я почувствовала себя лучше, но мне этого было мало. Я вошла в спальню и с яростью скинула все, что стояло на столике. Затем подошла к кровати и скинула подушки, одеяло, простынь. С наслаждением я все это пинала и проклинала Маркоса с Лией, чувствуя при этом себя лучше. Но все это быстро прекратилось. Ярость утихла, осталась только боль. Я рухнула на пол, поджала ноги и закрыла глаза, пытаясь отгородиться от внешнего мира.

***

Целую неделю я не выходила из комнаты. Мне ничего не хотелось. Я была безразлична к окружающему миру. Я просто лежала на кровати, смотрела в потолок и пыталась ни о чем не думать. Иногда у меня это отлично получалось, а иногда я вспоминала Маркоса и Лию. В такие моменты меня начинало тошнить, и я бежала в ванную. В большинстве случаев у меня были просто позывы, а иногда тошнило водой. Умывшись, я обратно ложилась на кровать.

Ко мне в комнату заходила только Эрика. Она беспокоилась обо мне, но мне было все равно. В первые дни она пыталась расшевелить меня, но я не обращала на нее внимания. Девушка приносила мне еду, от запаха которой меня опять начинало тошнить. Тогда девушка стала приносить мне то, что не вызывало у меня такой реакции. Но и это я почти не ела. В большинстве случаев просто ковыряла вилкой еду. Я не понимала, зачем мучить себя: пихать еду в рот, когда не хочется. А вот воду я пила много, чтобы не было обезвоживания.

В те моменты, когда все же думала о Маркосе, я пыталась понять, чувствовал он себя так же, когда увидел меня с Бласом? Конечно, глупо сравнивать эти две ситуации. Я не осознавала, что происходит, а когда пришла в себя, пыталась все ему объяснить. Но он не хотел меня выслушать. А то, что я увидела… это было по настоящему, вампир был в своем уме и знал, что делал. Он даже не захотел со мной поговорить, может извиниться или просто объясниться. Нет, он даже голову не повернул.

На шестой день моего добровольного одиночества в комнату, постучавшись, вошел Ришард. Он присел на край кровати и мягко улыбнулся.

— Привет, — проговорил он, пока я садилась в кровати, облокачиваясь спиной о подушку.

— Привет.

Никто из нас не начинал разговор. Ришард молча рассматривал меня, а меня это раздражало.

— Ты что-то хотел? — спросила, когда мне надоела эта молчанка.

— Я знаю, что вы с Маркосом поссорились…

— Ох, Ришард, мы не поссорились, мы расстались, — перебила его.

— Расстались, — повторил он за мной. — И я вижу, как это влияет на тебя. Ты уже неделю ходишь никакая. А последние дни вообще не выходишь из комнаты. Так нельзя.

— Откуда ты знаешь, как можно, а как нет? Что, есть какой-то учебник для такой ситуации? — я рассердилась на него.

Я не хотела ни с кем разговорить, тем более на эту тему.

— Нет, конечно же. Но медленно убивать себя из-за этого не стоит. Он этого не стоит.

Его слова удивили меня.

— Разве он не твой друг? А ты так о нем отзываешься. Ай-ай-ай, — я покачала головой, легла на спину и попыталась накрыться одеялом с головой, демонстративно показывая, что разговор окончен.

Но рука Ришарда не дала мне этого сделать. Вампир перехватил одеяло и серьезно посмотрел на меня.

— Друг. Но ты моя дочь. Ты всегда будешь на первом месте.

Его слова приятно согрели меня внутри. Это странно, я никогда не воспринимала его как моего биологического отца с того момента, как узнала об этом. Но сейчас, мне хотелось обнять своего папу. Но его не было рядом, был только Ришард. И, наверно, за очень долгое время я хотела, чтобы он обнял меня и, прижав к сердцу, сказал, как сильно он меня любит.

— Спасибо, — глаза защипало.

— Не надо, Лина. Я сказал это не для того, чтобы ты меня благодарила, а чтобы ты знала: я буду всегда на твоей стороне, чтобы не случилось, — вампир одним движением убрал одеяло и похлопал себя по колену, — Не удостоишь ли ты меня чести обнять тебя?

Не ответив, я присела возле него. Но Ришарду этого было мало, он подхватил меня на руки, усадил на свои колени и обнял, как маленького ребенка.

Его объятия были приятными и дарили безопасность. Я поудобней уселась и обняла его за талию.

— Я впервые обнимаю тебя, Лина, — голос Ришарда был тих.

— Это приятно, — призналась я.

— Ты не представляешь насколько.

В тишине мы, обнявшись, просидели несколько минут, пока Ришард не отстранился.

— Иди, одевайся, — вампир поставил меня на ноги.

— Зачем?

— Сходим, прогуляемся.

— Я не хочу.

— Ты отказываешь мне в прогулке с тобой? — Ришард сделал расстроенное лицо.

— Ришард… — я сдерживала улыбку. — Пытаешься манипулировать мной?

— А у меня получается?

Все же улыбка появилась на моем лице, и я покачала головой.

— Очень даже.

— Отлично, — Ришард хлопнул в ладоши. — Иди, одень что-нибудь теплое. На улице холодно.

Через несколько минут мы вместе вышли на задний двор. На улице за эти дни выпал первый снег, хотя был всего лишь конец октября. Глаза заболели из-за яркого света. Я прищурилась.

— Снег уже второй день лежит, — заметив, что я щурюсь, произнес Ришард и взял меня за руку. — Пойдем.